Будь ты проклят, сводный! (СИ) - "Anna Milton" - Страница 8

Я роюсь в рюкзачке, нахожу наушники и вдеваю их в уши, но это только на мизерную толику спасает от беспредела, учиненного Антоном. Хаос ― его среда обитания. Каждый раз на мои претензии он зрительно транслирует единственный и безапелляционный посыл: «Моя машина ― мои правила».

Нахождение поблизости с ним опасно для жизни! Мне следует распечатать крупный баннер и нести эту важную информацию в массы, чтобы уберечь от беды как можно больше людей!

Прокручивая данную праведную мысль, я немного успокаиваюсь.

Правда, затишье длится считанные секунды…

Мне чудом удается расслышать мелодию, стоящую на входящем звонке. Прилив неслыханной бодрости окатывает меня волной лихорадочного жара, что я даже подпрыгиваю на месте.

Адриан!.. Адриан звонит! Мне нужна тишина. Срочно!

― Сделай тише, Курков! ― я настаиваю жестче, истребив из своего голоса молящие нотки.

В ответ мерзавец иллюстрирует гаденькую ухмылку, и я, утратив всякий контроль над эмоциями, со звоном шлепаю его ладонью по голому плечу. Антон, облаченный в белую майку с коротким рукавом, выдает мгновенную физическую реакцию на контакт с моей рукой. Во-первых, напрягает мускулы, усиливая впечатляющий мышечный рельеф. Во-вторых, резко поворачивает голову ко мне и вонзается, как коршун, колким взглядом в мои глаза. А радужка его глаз от кристально-голубых за секунду темнеет до антрацитового.

― Мне парень звонит!

― Так ответь! ― убрав одну руку с руля, вскидывает ею между нами.

― Не могу, я ничего не услышу! ― указательным пальцем я тычу на свой слуховой наружный орган.

― Значит, не отвечай! ― орет он.

Аррр!

Пока мы спорим, Адриан сбрасывает вызов и пишет мне сообщение, спрашивая, в чем дело. Я поясняю, что мой сводный брат ― самый несносный, противный и эгоцентричный тип во всей вселенной, отказывающийся убавлять громкость музыки в машине. К облегчению, Адриан присылает смеющийся смайлик и утешает обещанием позвонить через несколько часов.

Господи, а ведь это только начало поездки…

Душевный подъем выжигается в корне скотским поведением сводного брата. Серьезно, он стал куда несноснее, чем год назад. Худшая версия Антона Куркова, прошу ненавидеть и не жаловать.

Мало того, что он воспрепятствовал моему долгожданному разговору с парнем, так еще твердит, что прежде чем мы приступим к покупкам, ему необходимо заняться своими делами. Какими именно, отвечать отказывается. И поскольку я являюсь его спутником, пассажиром, короче ― номером два, то обязана подчиняться, и вообще у меня своего голоса быть не может. И этому человеку двадцать лет. Мозг остановился в развитии в десятилетнем возрасте.

― Черта с два, ― рублю я категорично. ― Я могу не успеть купить все, что нужно.

― А это мои проблемы? ― в той же бескомпромиссной манере парирует негодяй.

― Ты вызвался помочь.

Антон ухмыляется. Достает из бардачка упаковку мятных леденцов и закидывает пару штук в рот. Мне не предлагает. Жмот.

― Притормози-ка, энтузиастка. Начнем с того, что я не вызывался.

― О-о-о, ― с искусственной печалью протягиваю я, скрещивая руки на груди. ― Все же прогнулся под папочку, правильный мальчик.

Мой перенасыщенный едкостью тон ужасно бесит Куркова-младшего.

― Еще одно слово обо мне и моем отце, клянусь, я остановлю эту тачку и…

Он обрывает себя и клацает зубами, раскалывая конфетки в крошку. Он… что? Что сделает? Сломает меня так же, как леденец? Припозднился. Я сломана им уже давно.

― Высади меня где-нибудь.

― Что, прямо здесь? ― язвительно конкретизирует Курков, кивая подбородком на выстроившийся перед нами автомобильный ряд. Мы передвигаемся с черепашьей скоростью по магистрали, со всех сторон окруженные всевозможным транспортом.

Черт, да. Лишь бы избавиться от тебя.

― Я знаю этот район, ― вру я. ― Можешь оставить меня здесь, и уезжай по своим делам.

― Ты ― тоже мое дело, ― без удовольствия толкует Антон, беспокойно тарабаня пальцами по рулю. ― Не самое занимательное, ― ох, ну конечно же ему необходимо прокомментировать собственную реплику и тем самым принизив мою существенность в его необыкновенно крутой жизни.

― Я в курсе, что для тебя плаваю где-то в районе плинтуса, ― с неопределенной интонацией ― полувопросительной, усталой и смиренной ― бормочу я, сползая вниз по сидению и угрюмо уставившись в лобовое окно.

Прикусываю изнутри щеку, ощущаю сопровождающее ускоренное сердцебиение болезненное покалывание в области ребер. Глупо оскорбляться на чужие чувства. Не в моих силах влезть в голову Антона и изменить его суждения обо мне в лучшую сторону. Он самый твердолобый баран, с какими мне только приходилось иметь дело.

― Так ты высадишь меня? ― спрашиваю я.

― Нет, ― снова убирает одну руку с руля и тянется к бардачку. На этот раз упаковку с леденцами кладет поближе. ― Угощайся, если хочешь, ― снисходит до щедрости баловень судьбы.

― Нет. Спасибо.

― Боишься потолстеть, Джинкс? ― сардонически подкалывает Антон.

― Нет, не боюсь. И не называй меня так.

― Почему? По-моему, забавно.

― Нисколько.

― У тебя отсутствует чувство юмора.

Да неужели? У меня? Он с собой не перепутал?

― Куда ты хочешь заехать? ― интересуюсь я, теребя лямку лежащего на коленях рюкзачка.

― Скоро узнаешь.

― Это надолго?

― Не знаю.

― А…

― Хватит задавать вопросы.

Хватит быть таким гавнюком, Курков.

Везет нас по незнакомой мне местности без использования навигатора и паркует спортивную машину у двухэтажного здания с истасканным фасадом. В глаза бросается крупная вывеска «Тату Дрю» без единых внешних повреждений, матово-красная. Судя по тому, с какой уверенностью Антон идет к двери салона, мы на месте.

Он татуировку собрался делать? Именно сейчас?

Изнутри помещение выглядит, надо сказать, отменно и фантастически. Антуражный интерьер в мрачных тонах продуман до мельчайших деталей. Салон обустроен в стиле стимпанк. Изобилие атрибутики времен индустриальной революции с вкраплениями научной фантастики скорее напоминает музей, или квест-комнату. Механические фигурки: часы, сердца, ключи, различные диковинные фигурки с пружинками и гайками, статуэтки в виде людей и животных расставлены в композиции.

Буквально в центре сказки находится симпатичный парень с приподнятыми на лоб элегантными гогглами, частично окрашенными в латунный цвет. Он кропотливо выводит контур на плече шкафообразного лысого мужчины. Посетитель, скорчив болезненную гримасу, стискивает в кулаках… мягкие игрушки? Маленькие, едва проглядывающиеся в его гигантских мясистых кулаках.

― Хэй, Дрю, ― коротким свистом приветствует татуировщика Антон.

Парень с обесцвеченными волосами и выразительными скулами отводит тату-машинку от кожи громилы и отвечает Куркову протяжным зевком.

― Йоу, Тоха. Как жизнь? ― взгляд зеленых глаз цепляется за мою фигуру. ― По записи?

Я слегка теряюсь.

― Она со мной, ― отвечает за меня сводный брат.

В процессе их игры в гляделки лицо блондина вытягиваются с беззвучным понимающим звуком «О-о-о».

― Я за товаром, ― говорит ему Курков.

― Пять минут подождешь? ― спрашивает «Дрю». Сомневаюсь, что это его настоящее имя. Вероятно, приятельское сокращение, «перебравшееся» на вывеску тату-салона.

Антон поворачивается ко мне и кивает на пуф с намеком, чтобы я присела, не рыпалась и не донимала вопросами.

ТАША

О каком товаре идет речь?

Антон и его знакомые промышляют чем-то незаконным? Толкают запрещенные вещества? Он причастен к какой-нибудь группировке, занимающейся этим? Отвратительные предположения неистовым вихрем срывают с петель дверь в мой ларец знаний и воспоминаний, вносят разруху и кружат, кружат, кружат гремучей смесью. Нельзя паниковать раньше времени, но я не знаю, как остановить себя от накручивания.