Закат Человечества (СИ) - Тихий Даниил - Страница 13

Сомкнув челюсти и прижимаясь к стене, Дед баюкал в руках свой полуавтоматический карабин “Молот”. Близкий клокочущий рёв и визги, пробегающих в каком-то полуметре созданий, заставляли его стискивать оружие побелевшими пальцами.

Ножом или пневматической винтовкой, проблем, в случае их внезапного возникновения, будет не решить. Это напарник Борза понимал с кристальной ясностью и именно это его заблуждение в конечном итоге вылилось в едва ли не роковую ошибку.

Как только топот удалился дальше по коридору вместе с источниками шума, старатель попытался выйти, но прислушавшись понял, что у двери он не один.

Уперев приклад в плечо, Дед шагнул в темноту, прочь от синего аварийного света что просачивался сквозь не перекрытый участок проёма заклиненной задвижкой. Туда немедленно упала чужая тень, убеждая старателя в том, что он оказался прав.

Отставший изменённый заинтересовался его комнатой.

Следующий звук положил конец безумным пряткам. За спиной старателя, шевельнулись дверцы одного из шкафов и раздался знакомый, пока ещё тихий, горловой клёкот.

В это мгновение Дед понял, что допустил ошибку.

Несмотря на курсирующий по венам адреналин старатель остался спокоен и методичен. Развернулся на пятках больше не пытаясь остаться незамеченным и поймав в прицел ужасную, покрытую пузырями наростов харю шагнувшего из технического шкафа создания, нажал на спусковую скобу.

Грохнуло. Пламя выбросило из ствола охотничий патрон и разнесло голову чудовища словно та была перезревшим арбузом. В краткие мгновения пока тело по инерции падало вперёд, в вспышке выстрела Дед разглядел внутри распахнутого, глубокого шкафа, целую груду костей.

Возможно, в этом шкафу кто-то прятался, а тварь найдя его и сожрав впала в анабиоз прямо на месте — переваривать пищу. Но старателя причины происходящего не интересовали, он продолжал двигаться.

Снова развернулся и приставным шагом отступил ещё дальше от двери не дожидаясь, когда завизжавшая в коридоре тварь навалиться на неё с другой стороны. Через мгновенье снова зазвучали выстрелы.

Первый, исторгнув из “Молота” ядра картечи, переломил худощавую руку, просунутую в проём и тянущуюся к Деду. Второй, цельнометаллической болванкой пробил заклиненную перегородку и отбросил визжащее тело обратно в коридор, попутно обрывая ту искажённую жизнь, что теплилась в нём всё это время.

Ударом ноги выбив распорку, мешающую задвижке раскрыться, старатель рывком выбросил себя в коридор. Со стороны станции уже неслись старые знакомые, на всякий случай Дед выстрелил ещё раз в валяющуюся на полу с вывернутыми рёбрами тварь и убедившись, что путь к лифту свободен, рванулся туда со всей возможной скоростью.

Плотоядная погоня не отставала.

Бросив автомат на ремень, убегающий человек потянулся руками к разгрузке. Единственная плазменная граната покинула один из потрёпанных подсумков и полетела на пол. Через несколько секунд за спиной старателя раздался хлопок.

В последний момент он прыгнул, но высокотемпературная вспышка всё равно накрыла его с головой. Ткань костюма и рюкзака приняла на себя основной удар и выдержала хоть и задымилась, а вот химическая маска разогрелась до такой степени, что обожгла кожу на короткостриженой голове Деда.

С воплем сорвав с головы приносящую боль деталь экипировки, старатель извернулся на полу вновь хватаясь за оружие. Но наведённый в сторону врагов ствол не нашёл для себя целей.

Плазменный взрыв перекрыл коридор расплескав по полу пламенеющую блямбу. Температура в эпицентре взрыва была такой, что краска на ближайших стенах воспламенилась, а пластиковые потолочные плиты попросту испарились, обратившись волной искр и сажи, разлетевшейся в стороны следом за тепловой вспышкой.

Самые шустрые и недалёкие изменённые уже погибли. Обожжённые раскалённым воздухом и пробежавшие по плазме они рухнули по эту сторону коридора тремя обугленными тушами и сейчас горели, насыщая воздух запахом палённых волос и горелого мяса.

Остальные, продолжали орать и что самое ужасное — им отвечали.

Дед не мог слышать нарастающего шума в тоннелях. Не мог знать о стягивающихся на шум выродках. Оглушённый недавним взрывом он поднялся на ноги и перезарядив оружие полным магазином, активировал штурмовые перчатки.

Под звон в ушах и доносящийся приглушённо, словно через ватные пробки ор безумных тварей, он нашёл аварийный люк и потянув за рычаг не добился никакого эффекта. Пришлось бить сначала локтём, а затем и плечом, чтобы непокорная преграда, прикипевшая от долгого бездействия и влаги наконец пропустила старателя в шахту.

Тем временем огонь в коридоре вовсю пожирал потолочные плиты. Трещал и плевался, распространяясь в обе стороны и с каждой секундой замедляясь всё сильней. Материалы в тоннелях, будь то краска на стенах, двери или напольное покрытие, изготавливались из огнеупорных материалов. Серьёзный и обширный очаг с температурами, когда горит кислород, а вода распадается на его молекулы, они погасить не могли. Но остановить жар, исходящий от медленно остывающей плазмы — запросто.

Появившееся в огненном водовороте “окно” не увидел бы только слепой. А изменённые естественно слепыми не были. Ещё до того, как старатель выбил аварийный лючок, разбегаясь и распластываясь в длинных прыжках, раззадоренные сверх всякой меры низшие ломанулись через преграду.

Многие из них получили ожоги, но на пол больше не упал ни кто.

Старателю начинало казаться, что любой вертикальный тоннель в низинном городе неизбежно начинает привлекать разнообразную необычную пакость.

Шишковатые наросты то ли растений, то ли грибов, оккупировали половину пространства и раскинули блестящую слизью грибницу по стенам лифтовой шахты. Задыхающийся Дед с трудом перекинул на крышу свою химическую маску и комплекс визуального наблюдения. Следом туда же был закинут полуавтоматический карабин, а затем он сам, оглушённый недавним взрывом, вместе с висящим на спине рюкзаком втиснулся в освободившийся проём.

Но изменённые, прорвавшиеся через горящий участок, не собирались отпускать его вот так просто.

В последний миг когтистая лапа ухватила старателя за ногу, сдавила так что едва не сломала кости и повредила ботинок. Пришлось стрелять. Вслепую тыкать стволом вниз и жать на спуск, рыча, матерясь и морщась от адского грохота выстрелов.

Плотоядный выродок отстал после второй вспышки. Брызги крови, попавшие на ботинок Деда и заляпавшие штанину расписались в окончании первой фазы противостояния.

Но на подходе была вторая.

Захлопнув люк и навалившись на него, старатель вздрогнул от удара. Звуки всё ещё доносились глухо, словно сквозь вату. Последствия близкого взрыва обернулись частичной, временной глухотой. Закрыть люк снаружи просто не представлялось возможным, а толпа что прибывала и прибывала из смежных тоннелей набиваясь в лифт, не собиралась останавливаться.

Единственное что пока спасало старателя, так это то, что люк располагался на крыше и выбить его в пихающейся и дерущейся куче-мале было не очень-то и легко. Лёжа на собственном рюкзаке и подскакивая на пару сантиметров от каждого мощного удара, Дед неожиданно даже для самого себя — расхохотался.

В его утомлённую последними событиями, уже неоднократно прошедшую через горнило ужаса голову, пришла мысль, что плотоядные твари пытаются его таким образом убаюкать.

Хохот утонул в рёве и грохоте ударов.

Подтянув к себе маску, содранную с головы из-за нагревшейся ткани, что обожгла его затылок во время взрыва, и комплекс визуального наблюдения, Дед поочерёдно водрузил аппаратуру на свои места.

Лифт очередной раз содрогнулся и на его крыше в каком-то метре от старателя вздулся бугор самой настоящей вмятины.

Времени чтобы отлёживаться попросту не осталось.

Стоило Деду вскочить, как люк распахнулся от града ударов. Десятки кривых лап и оскаленных рож подались на встречу к пролому, но их встретили выстрелы. Пули двенадцатого калибра на таком расстоянии легко прокладывали себе путь сквозь и без того изуродованные тела. Заставляли визжащие головы взрываться и отрывали исхудавшие конечности низших. Выворачивали рёбра и раскидывая обломки костей, беспощадно вгрызаясь в плотоядную толпу, прущую им на встречу.