Орки под Москвой (СИ) - Зубов Константин - Страница 32

Гному мы доверились сразу. Может, это и не было гениальным ходом, но точно взвешенным. Есть ли вероятность, что он ночью нас всех перережет, чтобы забрать наши шмотки? Конечно, есть, но маленькая. Зато в случае сохранившихся у него сомнений по поводу адекватности людей наше доверие их развеет. За вечер он показал себя компанейским, весёлым (хотя большую часть смеха вызывал его говор) мужиком. Его менталитет и взгляды на жизнь, насколько мы смогли их понять за то короткое время, что нам удалось пообщаться, несильно отличались от людских. На теме любви к артефактам он сошелся с Лехой, также положительно оценил эффект пятидесяти грамм водки, заряженной Ритой на хороший отдых. Может, что-то и выйдет с ним.

Как он сказал? Гном и человек — братья навек? Хрен знает, как навек, но на ближайшие дни было бы совсем неплохо.

Я в десятый раз открыл карту и стал прикидывать маршрут.

После дневной стычки идея дойти до ЦКАДа, потом идти по нему до Бронниц уже не казалась такой очевидной. Сегодня мы чудом не столкнулись лоб в лоб с кучей врагов, и нас спасла только грамотная тактика и внезапность нападения. В следующий раз так может не повезти, к тому же с нами будет ребенок и старик. Видимо, наша доля теперь — идти по опушке леса. Да, скорость замедлится, зато с таким количеством лучников и магов будет преимущество в бою даже с превосходящими силами противника...

Скрипнула дверь, и в комнату зашла Иль. На цыпочках, чтобы не разбудить спящих Резо и Григория, она подошла к окну.

— Саша, можно к тебе?

— Конечно, — я придвинул ей второй стул и любовался едва различимым в темноте силуэтом. — Не спится?

— Это все пирожки, — прошептала она, и я скорее почувствовал, чем увидел ее улыбку. — И мысли постоянно в голову лезут разные...

— Какие?

Я чувствовал себя тринадцатилетним подростком на первом свидании: возбуждение перемешивалось со страхом сказать что-нибудь не то.

— Про мир, про семью, про будущее, — веселость ушла из голоса эльфийки.

— Скучаешь по прошлой жизни?

Иль откинула с лица сияющие даже в скудном свете луны волосы (это межрасовый женский жест?) и чуть наклонилась вперед.

— Думала об этом. Но нет, не скучаю. Более того, если бы не эти тела повсюду, не опасность за каждым деревом, я была бы рада происходящему.

— Почему? — тембр ее голоса обволакивал меня, в эту секунду мне было плевать на систему, на опасности, на сопящих малознакомых мужиков на кровати и даже на многочисленных погибших. Я просто хотел, чтобы она сидела рядом и говорила неважно что.

— Интересно, это раз. Я стала намного сильнее, это два. Я чувствую свою полезность, это три. Мне приятно общаться с людьми, особенно с тобой, это четыре...

Она положила руку мне на колено, и мой ком страха в животе рассосался, осталось только возбуждение.

— И мне очень приятно общаться с вами... с тобой.

Я потянулся к ней, но она вскочила, опрокинув стул.

— Я просто...

— Что случилось? — раздался сонный голос с кровати.

— Орки! — яростно прошептала Иль.

Я резко встал и прижался к стене, напряженно вглядываясь в мрак за окном. На дороге, в свете луны и звёзд, один за другим стали проявляться силуэты орков.

— Всем замереть!

... одиннадцать, двенадцать... все.

Концепция меняется. Вопрос о том, как отбиться, снимается и появляется: стоит ли напасть. И ответ очевиден, как и тогда в лесу. Я уже приготовился послать Григория будить остальных, как вдруг различил сразу несколько странных маленьких существ, жмущихся к ногам орков. Питомцы? ... Нет, вроде... да это же их детёныши!

Черт!

За секунду я стал ненавидеть их намного сильнее, чем раньше. Конечно, это было ожидаемо, но понимание не упрощало принятие. Теперь каждый раз перед тем как напасть, нужно смотреть, есть ли среди врагов женщины и дети? Они несильно смотрели на пляже — мы видели много мертвых ребятишек.

Эти маленькие тени в ночи — потенциальные убийцы. Но готовы ли мы убивать их за то, что они ещё не совершили?

Группа орков остановилась точно напротив нашего дома, и я вдруг понял, что минимум шесть из двенадцати взрослых — самки.

А вон тот, невысокий в плаще, однозначно лидер и он смотрит в мое окно.

Руки орка зашевелились, и его лицо осветила небольшая вспышка. Да он видит меня! Он наколдовал что-то типа ночного зрения и смотрит мне прямо в глаза.

Послышался звук натягиваемой тетивы. Жестом я остановил Иль, вышел из укрытия и встал по центру окна. Щит и копьё возникли в моих руках.

Он продолжал смотреть, а его спутники ждать.

Отложив оружие, я махнул освободившейся рукой, указывая дальше на дорогу. Надеюсь, он правильно интерпретировал мой жест: иди куда шел, мы вас не тронем.

Орк ещё несколько секунд смотрел на меня, а потом медленно наклонил голову. Благодарит, что ли? И пошел дальше.

Стул тихо скрипнул, когда я, выдохнув, сел на него. Упущенный опыт или адекватное проявление гуманизма? Есть теория, что именно он делает нас людьми...

Золотые волосы упали мне на грудь, а ладони легли на плечи, Иль наклонилась, и я почувствовал прикосновение теплых губ к моей щеке. Потом услышал звук быстро удаляющихся шагов и стук двери.

— Что там было? — шепотом спросил Григорий.

— Ложная тревога, отдыхайте.

Ещё сорок минут, и я наконец-то посплю. Пирожное Риты уже ждало своего часа в рюкзаке.

Мои ладони скользят по мокрому от крови полу подъезда, перед глазами перемешиваются красные пятна и бело-коричневый рисунок из плиток. Рука на что-то натыкается — это нога. Нога моей мертвой матери. Мертвой? Откуда я знаю, что она мертва? Она же ещё была жива, когда отец открыл дверь.

Дверь! Надо позвонить в звонок! Пытаюсь встать, но снова падаю на колени и меня рвет. В висках пульсирует боль, из рассеченного молотком затылка за шиворот льется кровь... Молотком? Почему именно молотком? Чем угодно грабитель мог ударить... Нет! Я точно помню, после вскрытия следователь говорил про молоток... Звонок! Надо позвонить, и папа откроет дверь. Подползаю к косяку и, вцепившись в него мокрыми пальцами, пытаюсь подтянуться.

Соскальзываю и сдираю щеку о шершавое дерево. Где мои маги с лечением!? Света, сюда!

Да и как он вообще пробил сраным молотком мой череп, я же тринадцатый уровень. В шмотках больше десяти живучести.

Это сон, что ли?

Картинка перед глазами приобретает фокус, и боль мгновенно отступает.

Мама лежит в луже крови, но ещё дышит. Она умрет через час, и я не смогу ей помочь, так как все это произошло давным-давно. А вот преступника догнать, может, и смогу, со слов следователя я в деталях помню его маршрут. Выхватываю «дырокол» и бросаюсь вниз по лестнице...

На первом этаже что-то громыхнуло, вырывая меня из сна. Раздалась приглушенная ругань разбуженного Грилла и чьи-то тихие извинения.

Вот сука! Я зажмурил глаза, но снова погрузиться в сон не смог, мешал свет за окном, бешено стучащее сердце и полностью восстановившийся организм.

Со злости я ударил кулаком по основанию кровати, раздался глухой треск, и она немного прогнулась.

— Что случилось? — встревоженно спросил с соседней кровати Сергей. Не ответив, я отвернулся к стене.

Не считая встреч с отцом, это был первый управляемый осознанный сон после смерти матери. На такую важную тему! И сука, так не вовремя кому-то снизу вздумалось греметь.

Мне понадобилось около минуты глубоких вдохов и медленных выдохов, чтобы хоть как-то прийти в себя.

Ладно, не беда, главное, что это первая ласточка и, возможно, они вернутся! И не только о прошлом. И правильномыслие поможет лучше анализировать псевдопророческие сны и чаще выбирать правильные варианты. Не зря же, в конце концов, в мир пришла магия!

Я услышал, как заскрипела соседняя кровать, и на стене появилась тень вставшего Сергея.

— В принципе, десять минут до подъёма, — сказал он. — Вряд ли имеет смысл дальше спать.