Орки под Москвой (СИ) - Зубов Константин - Страница 33

— Да, — я повернулся к нему. — Извини, что разбудил, кошмар приснился.

— Думаю, сейчас многим снятся, — глубоко вздохнув, пробормотал он. — Давай подгребай вниз, пока очередь к умывальнику не выстроилась.

Но я не успел даже дойти до лестницы — наступил следующий этап объединения миров.

Профилактика шла пятьдесят минут.

«Процесс объединения миров завершен на 75%».

Какие новшества принесла нам система сегодня?

Отряд ждал на улице. В доме остался только я, Григорий, Валера и Ксюша.

— А может, я лучше мощу и прыгливость прокачаю, что мне с того правильномыслия?

Валера стоял напротив отца и сейчас казался вполне адекватным.

— Нет, сын, давай их. И шмотки у тебя на них.

— Да про то и говорю, я уже поднял эти параметры вещами и едой, и уже понимаю, что я не в себе, опасен и мне с вами нельзя.

Его голос дрогнул, а Григорий сделал шаг назад.

— Да не пугайся, пап. Все хорошо. Устал я. Надо трудотерапией заняться, может, голова прочистится. Ты не представляешь, каких усилий мне сейчас стоит говорить нормально. Думаю, еда Риты помогает, она почти как мама готовит... А без нее поток мыслей кружит и обгоняет, в основном об Анне, о маме, о потаскухе этой... очень тяжело... мне одному побыть надо...

— Мы не вернёмся, сын, — Григорий не отрывал взгляда от растерянного лица Валеры.

— Я понимаю, пап. Все хорошо будет. Бог даст, встретимся ещё.

Он поколебался, потом сделал два неуверенных шага и попытался обнять отца. Живот помешал, и в итоге они просто пожали друг другу руки.

— Прощай, сын.

— Прощай, пап.

Когда мы выходили из дома, слезы текли по лицу Григория и Ксении. Я сдержался. С трудом.

Мы вышли к железке и тут же удивленно замерли. Группами от трех до двадцати человек люди шли от Москвы. Почти все они были одеты в простую одежду, редко у кого было оружие.

— Нет смысла отправлять часовых, — сказал Андрей. — Если начнется шухер, мы узнаем о нем по крикам.

Из-за крутых шмоток или эльфиек с гномом наш отряд сначала обходили, но потом стали подтягиваться. Были тут люди и из Москвы, подтвердившие почти все мои мысли: армии, полиции, электричества и воды нет, орков и бандитов — сколько угодно. Но большинство бежало из Балашихи. Вернее от горы, возникшей вместо города и рядом с которой они вдруг оказались вчера утром, зачастую прямо из теплых кроватей.

Пока шли, учили уже взявших второй уровень людей, распылять вещи и качаться. Самым перспективным и прошедшим первичную проверку на адекватность дарили простенькое (для нас) зеленое оружие и броню.

— Почему они такие слабые? — шепотом удивленно спросила Иль, провожая взглядом очередную группу из четырех человек. — На всех не больше десятка системных вещей. Четвертые уровни, вон у них полные сумки барахла всякого, давно бы распылили, идти легче и характеристики бы подняли, да и сундуки с артефактами бы получили.

— Не каждый день система приходит... да и не повезло со стартовыми условиями, — размыто ответил я, понимая, что для полноценного объяснения придется выложить эльфийке очень много фактов о жизни и психологии землян, и не все из них она сумеет понять.

Разницу между жизнью в городе и селе. Ценности жителей мегаполиса. Большой перекос в сторону сферы услуг, абсолютно бесполезный в мире системы, опирающейся на производство.

Что может парикмахер против всю жизнь работающего на своем огороде и вручную построившего дом мужика? Да ладно парикмахер, он еще при определенных раскладах может ножницами заковырять первого орка, а маникюрщица, а риелтор?

Даже если взять нашу группу, нам банально повезло находиться всем вместе за городом. Застань система нас по отдельности в квартирах или, там, в офисе. И звиздец. Без сети мы не смогли бы встретиться, и стали бы делать то, что сделали миллионы людей в Москве: в панике бегать в попытках добыть крупу в магазине и найти родственников. Не все бы даже дошли до сюда, как эти идущие мимо нас «голодранцы».

На коне сейчас люди с фантазией. И даже не те выживальщики, кто по всей России каждые десять километров сделали по схрону, это отдельная песня... А те, кто просто хотя бы в пьяных разговорах на кухне с друзьями допускали вероятность «Большого Пиздеца». В идеале прикупили на всякий арбалет или хотя бы мачете и заранее договорились, мол, при шухере встречаемся у бывшей школы или, там, у кого-то на даче. Дальше уже группой все проще: и магазины обносить, и от орков отбиваться.

Вот только таких ребят сейчас на общей дороге почти не встретишь. Все они, как и мы, понимают: надо валить подальше от крупных населенных пунктов, поближе к теплу. И чем скорее, тем лучше, свободных хороших мест очень скоро не останется.

Первые люди, идущие навстречу, появились, когда Электроугли остались в пяти километрах позади. Еще через два их стало достаточно, чтобы привлечь наше внимание. По одному по два, они шли и по путям, и по идущему вдоль них шоссе. Объединял их написанный на лице страх. Нас они обходили.

— Так не пойдет, — не выдержав, пробормотал я. — Леха, Андрюха, вон мужик идёт, тащите его сюда.

Несмотря на ускоряющие артефакты, мужика удалось догнать с большим трудом.

Когда ребята притащили его, он был весь бледный и в мокрых штанах. Вперёд вышла Рита.

— Не бойся, родненький, не бойся, ребята не будут тебя обижать. Поесть хочешь?

Она протянула ему два пирожка и бутылку с розовой водой.

Мужик выхватил угощение и, практически не жуя, проглотил.

— Вот молодец! Смотри, вот этого молодого человека зовут Саша. Он сейчас спросит тебя кое-что, а ты отвечай. Хорошо?

— Хорошо.

Судя по тому, как внезапно мужик расслабился и как подернулись поволокой его глаза, пирожки были необычные.

— Тебя как зовут? — спросил я, устраиваясь на рельс.

— Саша.

— О, тезка значит. Откуда вы все идете, Саша?

— Из Электростали.

— А что там случилось?

— Она исчезла!

— Как исчезла?

— Я не знаю! — Саша затрясся и уткнул лицо в колени.

— На, Сашенька, вот это еще выпей, полегче станет!

Рита почти что насильно (моща позволяла) вылила зелёное содержимое другой бутылки в рот мужику. Он снова успокоился.

— Что случилось в Электростали?

— Не знаю! Я спал в своей квартире. Потом появилась эта надпись: «Объединение миров завершено на семьдесят пять процентов». Я открыл глаза, а кругом лес и куча людей. Деревья высоченные и не наши. Примерно прикинул, где Москва, и пошел. В итоге на железку вышел.

— Как, в Балашихе только лес, а не гора.

— А где лес начинается?

— Километров через пять-шесть.

— Насколько я помню, — проговорил Андрей и достал телефон. — Электросталь севернее железной дороги... была, а ЦКАД, наоборот, в этом месте на юго-запад поворачивает. Если там все равно лес, можем не переть прямо, а километра через три свернуть. Срежем немного. Сейчас проверю.

Но проверить у него не вышло: телефоны больше не работали.

— Новый привет от системы, — прокомментировал я, на всякий случай убирая бесполезный аппарат в рюкзак.

— Все равно рано или поздно, как ни экономь, заряд бы кончился, — сказал Сергей и достал бумажную карту Москвы и Мос. Области. — Будем пользоваться разработками наших предков.

— Вот у станции Есино предлагаю свернуть, — палец Андрея скользил по карте. — Четыре с половиной км до ЦКАДа, заодно пройдем через ряд СНТшек, может, в огороде поймаем кого.

— Согласен, — я провел воображаемую линию вниз. — Потом около тридцати пяти километров до Бронниц, а там по обстоятельствам: или по Москва-реке сразу до Оки, или по Новорязанке до Коломны. Не будем загадывать. Посмотрим.

— Можно мы с вами пойдем? — вдруг спросила стоящая неподалеку девушка, из-за ноги которой выглядывал мальчик лет четырех-пяти.