Любить сложно, не любить невозможно (СИ) - Мур Лана - Страница 18

Ранбир очнулся от забытья. Он не помнил сколько пролежал в запертой комнате. Прислушавшись к себе, понял, что рана больше не горит огнем, а тупо и противно ноет. И человек, и животное чувствовали себя вымотанными до крайности, но, собрав остатки сил, человек сконцентрировался и начал распрямляться. Спустя несколько мучительных минут, Ранбир в тусклом свете лампочки рассматривал в зеркале пересекающие грудь коричневые полосы. Кожа уже выглядела нормальной, только по краям порезов оставалась более темной, а раны успели покрыться корочкой. Стиснув зубы, он наклонился и поднял форменную одежду — всю ее покрывали бурые пятна. Надев брюки и кое-как натянув рубашку, Ранбир постучал в дверь.

— Майра, открой, — голос звучал хрипло и слабо, и Ранбир не был уверен, что сестра услышит, но к его удивлению скрежет поворачивающего в замке ключа раздался почти мгновенно. Дверь распахнулась, и Ранбир почувствовал, как его с силой ударило в грудь, а вокруг шеи обвились руки сестры.

Ранбир отступил, и из гора невольно вырвалось сдавленное шипение. Охнув, Майра резко отстранилась.

— Как ты? — она во все глаза смотрела на брата. От ее внимания не укрылся его осунувшийся вид и темные тени, появившиеся под черными, потерявшими блеск глазами.

— Теперь уже все хорошо. Попроси Сахеля приготовить чистую одежду. Эта годится только на мусорку, — Ранбир тоже отмечал произошедшие с сестрой изменения — ее утомленное побледневшее лицо, плотно сжатые губы, потускневшие волосы — и ругал себя за то, что не смог полностью отгородиться от энергии сестры, а сейчас ей плохо.

— Ты ведь сегодня не пойдешь на работу? — пробираясь по узкому коридору, Майра озабоченно заглядывала в глаза брата. — Имеешь полное право взять больничный, как обычный человек, — теребила его за перепачканный рукав.

— Конечно, пойду, — отрезал Ранбир, и его глаза сверкнули отблеском прежнего огня. — Я не могу показать этому шакалу, что нанесенная им рана свалила меня. Но ты должна пообещать, — он взял сестру за плечи и, развернув к себе, внимательно посмотрел в глаза. Майра ответила ему таким же серьезным взглядом. — Когда придет время, ты не будешь вмешиваться, я должен разобраться с ним сам.

— Хорошо, — с легкостью согласилась она. — В таком случае, сестра — моя.

Ладонь Ранбира легла на затылок Майры, а ее ладонь — на затылок Ранбира, и брат с сестрой, сморщившись, потерлись носами.

— Пора принимать душ и на работу.

— …учебу.

Одновременно сказали они.

Ранбир, как обычно, приехал на работу. Поздоровавшись с дежурным, он наткнулся на внимательный и изучающий взгляд заместителя. От пытливых глаз Викрама не укрылись бледность начальника, круги под глазами и утомленный вид.

— Господин Сисодия, не стоило сегодня выходить. Остались бы дома, выздоровели, — не зная, насколько Ранбир осведомлен о виновнике своего ранения, неуверенно косился на него Викрам.

— Ерунда, я в порядке, — отмахнулся Ранбир и уверенно прошел по серому коридору к своему кабинету. — Некогда сидеть на больничных. Я хочу поговорить с налетчиками. Куда ты их определил? И сводки за сутки мне на стол.

— Сводки сейчас подготовят, — беспокойно засуетился Викрам и забежал вперед, открывая Ранбиру дверь. — Зачем с ними разговаривать? Их уже допросили. Не стоит утруждаться — дело простое и его уже готовят для передачи в суд. А сводки будут у вас на столе через пять минут.

Ранбир недоверчиво посмотрел на Викрама, не понимая, почему подчиненный изо всех сил старается не подпустить его к этому делу.

— Но почему они выбрали местный банк? Здесь есть отделения и Bank of India и ICIC Bank, и обороты в них намного больше. Так почему грабители выбрали именно банк твоего отца? — задал Ранбир неудобный вопрос.

Викрам преувеличенно удивленно округлил глаза.

— Что же тут непонятного? Bank of India — полностью государственный; ICIC Bank — с государственным участием. У них и охрана серьезнее, и наказание за покушение на госсобственность весомее, — Викрам всплеснул руками, как будто объяснял прописные истины, но Ранбира ответ не удовлетворил. Он не стал больше приставать к заместителю и, решив достать необходимую информацию у дежурного, углубился в сводки — ничего сколько-нибудь серьезного — мелкие хулиганства, незначительные ДТП, и одно из них — проехавший на красный цвет мотоциклист. Посмотрев на номер транспортного средства нарушителя, Ранбир тяжело вздохнул — Майра опять принялась за свое. Но в свете прошедшей ночи у него не поворачивался язык ругать сестренку.

После сводок, Ранбир просмотрел местную газету — на первой странице, центральной полосой, за подписью Раджита Чаухана шел подробный обзор вчерашней операции с приложенными фотографиями выводимых задержанных бандитов и раненого себя. Черт знает, когда проклятый репортер успел их сделать. В статье приводился полный перечень изъятого у грабителей оружия; уверения, что все пассивы банка застрахованы и его клиентам нечего опасаться; восхищение оперативными действиями полиции; а так же, надежда, что пока правопорядок защищают столь мужественные и самоотверженные люди, как Ранбир Сисодия, граждане города могут ничего не опасаться.

— Чертов проныра, — отбрасывая газету, сквозь зубы выругался Ранбир. — Когда он все успел? — продолжая негодовать, Ранбир покинул кабинет и направился ко вчерашним бандитам. Въедливый молодой человек очень не любил, когда не мог что-то понять и всегда старался докопаться до первопричины поступка. Вот и сейчас, не забыв подслушанный на перекрестке разговор и неудовлетворенный пояснениями Викрама, он решил провести свое собственное расследование.

Учебный день пролетел быстро, а завершал его к удовольствию Майры урок физкультуры. Переодевшись в черные футболку и тренировочные брюки, с высоко поднятыми в «конский хвост» волосами, она самозабвенно скакала по волейбольной площадке, отбивая коварные подачи соперниц и страхуя подруг по команде.

Майра старалась быть везде и, одновременно, не спускать глаз с мяча, сопровождаемого пахучим шлейфом затертой и засаленной кожи. В воздухе переплетался букет из поднимаемой ногами девушек пыли, слегка затхлых веревок сетки, травы раздавленной бутсами играющих в футбол парней и терпкой влаги вспаханной земли.

Не обращая внимания на щекочущий ноздри резкий запах девичьего пота, Майра вышла на позицию для подачи. Она окинула взглядом площадку, выискивая незащищенный противниками участок и увидела Абхилашу — в ярко-розовом спортивном костюме и в таких же кроссовках, она сидела на скамейке запасных и играла своим длинным локоном, пропуская его между холеными наманикюренными пальцами — девушка перешептывалась с подругами и насмешливо косилась на Майру.

Самайра прислушалась, желая узнать о чем сплетничают надменные девчонки, но свисток учителя вернул ее на площадку. Очень захотелось запустить тугой грязноватый мяч прямо в аккуратно причесанную голову Абхи — насколько помнила Майра, мисс Прамара, переживая за прическу и маникюр, никогда не играла в командные игры, да и вообще на уроках не отличалась активностью, если только не надо было перемыть косточки очередной жертве, обсудить чьего-то нового или бывшего парня или свежеприобретенный наряд. Но очередной, более резкий и громкий свиток учителя напомнил об игре, и Майра, оценив позиции противника, резким, сильным и точным ударом послала мяч прямо под сетку. Стремясь отбить подачу, девушка из команды соперника бросилась вперед, но лишь растянулась в пыли, а мяч звонко ударился о площадку, принеся подающей команде последнее победное очко, совпавшее со звонком, извещающим об окончании урока. Ловко уклонившись от обнимающихся подруг, Майра побежала в душевую — впереди ждала работа в газете.

Когда Самайра вернулась в раздевалку, там уже нечем было дышать от толкающихся разгоряченных девушек, но особенно резко и неприятно выделялся запах мокрой псины — Абхи расчесывала забрызганные душем волосы и весело трещала с неотстающей ни на шаг свитой.