Она под запретом (СИ) - Салах Алайна - Страница 26

Когда в конце нашей спонтанной беседы он пригласил меня на свидание, я с лёгкостью согласилась. Но именно эта лёгкость сейчас стоит между нами. Я смотрю, как он крутит в пальцах бокал с водой, как тепло мерцают его глаза и как обнажаются в улыбке естественно ровные зубы, и не чувствую ни капельки волнения. Словно встретилась с хорошим другом: хочется говорить на отвлечённые темы, хохотать, не заботясь о том, достаточно ли мелодично и женственно звучит мой смех, не размазалась ли при этом тушь. Это верный признак того, что Вильдан занял своё место во френдзоне, и уже ничего не изменится.

Странно испытывать неясную грусть от общения с человеком, который настолько приятен, но именно это сейчас и происходит. Мне двадцать один, руки-ноги на месте, пользуюсь популярностью у противоположного пола, не глупа (по крайней мере, так мне нравится думать), но моя личная жизнь никак не желает наладиться. Что я делаю не так? Неужели моя планка требований к избраннику настолько высока? Да нет, вряд ли. Подозреваю, что у меня как раз-таки имеются проблемы с самооценкой.

Активно ходить на свидания я решила после визита Арсения. Весь следующий день я не могла спокойно работать, до деталей перебирая в голове всё, что произошло. В один момент даже попыталась представить, что было бы, если бы я не попросила его остановиться. Картины нарисовались даже откровеннее, чем то, что случилось ночью в Одинцово, и я заставила себя прекратить. Разве не извращение? Думать в таком ключе о человеке, который не слишком-то тебе и симпатичен и с которым состоишь пусть и в формальном, но родстве? Настоящее бешенство гормонов. А что будет, если я ещё год прохожу девственницей, лелея мечту о несбыточном? Главное в моём случае — не сдаваться. Ведь как резонно говорит Радмила: «Количество рано или поздно перейдёт в качество».

За час мы с Вильданом успеваем обсудить кучу всего: от выставки Бэнкси до любимых фильмов в отечественном кинематографе. Я хочу разделить с ним счёт, потому что в моей голове это не свидание, а дружеская встреча, но Вильдан оказывается категорически против.

— Не обижай меня, — строго, но с улыбкой просит он и, приложив к терминалу пластиковую карту, предлагает: — Может, в кино сходим?

Кино — это новый уровень интимности, на который я не готова решиться. Ведь у Вильдана я нахожусь далеко не во френд-зоне, а в той самой, где люди держатся за руки, желают друг другу доброго утра по СМС и встречают с работы. Будет нечестным давать ему ложную надежду.

Врать о причине отказа мне, к счастью, не приходится, потому что ещё в начале недели я пообещала Луизе провести выходные в Одинцово. Девичник с вином, как мы и договаривались. Пётр и Арсений должны уже улететь в Питер.

— Извини, но не получится. Я уезжаю за город. Спасибо за классный ужин.

Вильдан остаётся джентльменом и ни на чём настаивает. Мы вместе выходим на улицу, после чего он отвозит меня домой.

Покидав в сумку необходимые вещи, включая обязательные атрибуты спа-дней — кофейный скраб и купальник, — я вызываю такси в Одинцово. Дороговато выходит, но не скажешь же об этом сестре, привыкшей не считать деньги. Я и сама такой была, пока жила в доме Авериных: Пётр нас с мамой в финансах не ограничивал, а скорее баловал.

Дорогой набираю сестре, зная, что минут через десять буду проезжать супермаркет.

— Луиз, я на полпути к тебе. Купить что-нибудь нужно к вину? Вина, например?

Она заливисто смеётся моей шутке. Кажется, у неё прекрасное настроение, и это наводит меня на мысль, что она всё-таки помирилась с Данилом. То есть появляется шанс, что наш запланированный девичник перестанет быть девичником. Приглушённое ликование просачивается в меня через поры — с ним я ничего не могу поделать. Я не видела Данила две с половиной недели, соскучилась и буду счастлива просто перекинуться с ним парой слов.

— Ничего не нужно: поляна уже накрыта. Лучше поскорее тащи свою красивую фигуру сюда. Купальник, надеюсь, захватила?

— Захватила, — я различаю шум голосов на заднем плане и потому не могу не уточнить: — Ты, я так понимаю, не одна?

— А, я не сказала? — беспечно откликается сестра. — Папа в Питер один полетит, потому что у Арса какая-то встреча важная завтра. Здесь мы все и Даня, а ещё Ладыгины в гости заехали. Ты же Инессу помнишь?

— Помню, — выдыхаю я, уставившись в затылок водителя. Мозг начинает судорожно обдумывать вариант того, чтобы заставить его развернуться.

— Ой, стой… Что, пап? А! Аин, купи зелени, если не сложно. Папа тут свой фирменный соус к шашлыку мутит, — весело поясняет Луиза, тем самым отрезая мне малейший путь к отступлению. — Всё, давай, ждём.

— Привет! — на лице сестры, наполовину прикрытом широкополой соломенной шляпой, расцветает радостная улыбка. Она тянет ко мне руки, чтобы обнять, но сама же останавливает себя: — Блин, я маслом намазалась. Испачкаю ненароком твоё красивое платье. Его ты тоже в Лозанне покупала?

— Ага, — машинально соглашаюсь я, незаметно оглядывая террасу поверх её плеча.

Все, кого перечисляла Луиза, находятся здесь. Отчим вместе с Ладыгиным стоят возле гриля, неподалёку в тени сидит светловолосая женщина, очевидно, мать Инессы. Статная, очень красивая. На ней длинный белый сарафан, на голове — почти такая же шляпа, как у Луизы.

При виде Данила, разговаривающего по телефону, сердце тепло ёкает, а уже через секунду пускается в нервное дребезжание, потому что я замечаю Арсения. Он сидит на шезлонге, широко расставив ноги, и смотрит в экран своего мобильного. По соседству, эффектно выпятив грудь, упакованную в красный лиф купальника, Инесса наносит на себя солнцезащитный крем.

— Дуй переодеваться, — напоминает сестра, забирая из моих рук пакеты. — А то скоро мясо будет готово, и на полный желудок плавать станет лень.

Я согласно киваю и ловлю на себе взгляд Данила. Он всё ещё что-то говорит в динамик, но при этом улыбается. «Привет», — шепчу я одними губами и тоже улыбаюсь. Его кожа стала более загорелой, и ему это очень идёт.

Не позволяя нашему зрительному контакту затянуться, я машу рукой Петру и шагаю ко входу в дом. С остальными поздороваюсь после.

Когда я переступаю порог своей бывшей комнаты, взгляд машинально падает на кровать. Не знаю, что я собиралась там увидеть. Смятое покрывало? Прошло больше двух недель с тех пор, как я побывала здесь пьяной. Лида убралась минимум раз пять и, конечно, перестелила постельное бельё.

Я надеваю купальник, волосы собираю в практичный пучок, но потом, передумав, снова их распускаю и завязываю высокий конский хвост. Оценивающе оглядываю себя в зеркале, выпускаю ещё пару локонов у висков и застываю. Не перебор? Просто не хочу выглядеть простушкой на фоне остальных гостей.

— Здравствуй, Аина, — Пётр смотрит на меня вполоборота, потому что в момент моего появления переворачивает мясо. — Как раз вовремя подъехала: сейчас за стол будем садиться. Знакомься, Виктор Анатольевич Ладыгин, а это его супруга, Вилена Игоревна.

Моё парео предусмотрительно замотано едва ли не под горло, поэтому я могу свободно пожать руку отцу Инессы и улыбнуться её матери, с интересом разглядывающей меня из кресла.

— Здравствуйте. Я Аина, — чувствуя, что должна сказать что-то ещё, добавляю: — Мы с Инессой пару раз встречались на днях рождениях Луизы.

Женщина слегка кивает мне, что становится заметно лишь по всколыхнувшимся полям её шляпы, а Ладыгин и вовсе отворачивается. Я подошла только для того, чтобы поздороваться, поэтому без сожаления оставляю их компанию.

— Аин, воду захвати, а? — выкрикивает Луиза, тыча пальцем в упаковку минералки, стоящую в тени. От ощущения всеобщего внимания я внутренне подбираюсь, но говорю себе, что выгляжу хорошо и стыдиться мне нечего.

Поравнявшись с шезлонгом, на котором сидит Арсений, здороваюсь с ним. В ответ получаю кивок головы и быстрый незаинтересованный взгляд. В нём нет ни холода, ни сарказма, ни неприязни. Вообще ничего. Он посмотрел на меня так, будто мы не знакомы.