Одиночка (СИ) - Салах Алайна - Страница 38

— Выйду с тобой, — выпаливаю я, сдирая с вешалки пальто и мысленно прося прощение у Ани за такое самовольство. — Душно.

Каждый шаг дается мне с трудом — колени будто одеревенели, а еще чудится, что люди за соседними столами смотрят на меня с осуждением. Лучше поскорее выкинуть эти параноидальные мысли из головы, а то так и до нервного срыва недалеко. Пошли они все. Сеня, Андрей и все те, кто считают, что мои отношения с Димой их как-то касаются. Имеет значение лишь то, что Дима сам обо всем этом думает.

О том, что на улице минус, напоминает подернутая серой наледью лужа у входа. Сама я холода совершенно не чувствую. Наверное, потому что дрожь внутри не прекращается с того момента, как Роберт отошел поговорить по телефону. Может быть даже раньше: с секунды, как мы сюда вошли.

Кашлянув, Роберт прижимает пластиковую дудочку к губам, затягивается и зло выпускает в воздух безвкусный пар. Он вышел в одной толстовке. Ситуация задела его даже больше, чем я предполагала.

— Что, Дашунь? Забавный вечер выдался.

— Тоже хочешь меня распять? — горько усмехаюсь я, съежившись от мысли, что Роберт тоже может быть на меня зол..

— С чего бы? Я-то не третейский судья. Так уж, сетую. Попили, блядь, пива.

Меня сразу отпускает. Плевать на Андрея, Сеню и остальных. С ними мы никогда не были близки так, как с Робертом. Вот он мне действительно как старший брат, и если он не планирует от меня отворачиваться — значит не такой уж смертельный проступок я совершила.

— Я Адиля предупредила о том, что Дима знает. И что он Сене рассказал тоже. А он зачем-то все равно внутрь зашел, хотя догадывался, что могут быть проблемы.

— Дерьмовая ситуация… — Роберт раздраженно сплевывает. — И я, блядь, полным мудаком выгляжу. Сам у него денег занимаю, а потом прошу на улице подождать, пока с остальными пиво пью.

— Ты не виноват, — заверяю я, мысленно прося у него прощения. Роберт привык со всеми дружить, а теперешняя ситуация поставила его перед выбором. — Так уж получилось. К тому же, Адилю не привыкать.

Последнюю фразу произношу с сарказмом. Да, ему действительно не привыкать, когда без него собираются и его обсуждают. Из всей компании полноценно общался он только со мной, Робертом и его братишкой Артуром.

— Да понятно все. Если бы его так сильно волновало мнение окружающих, наверное не стал бы…

Не договорив, Робсон смолкает и снова затягивается. Хотя я и без того знаю, что он хотел сказать. Если бы Адиля волновало мнение остальных, он бы не стал заниматься сексом со мной.

— Забавно так выглядишь, — тихонько смеюсь я, кивая на тонкий курительный прибор, зажатый в его огромной лапище.

— Догадываюсь. Надо было нервы как-то успокоить.

Несколько раз стукнув каблуком по хрусткой наледи лужи и ожидаемо забрызгав замшевые ботильоны, я снова смотрю на него, чтобы задать вопрос, который никак не дает мне покоя.

— Слушай, откуда у Адиля столько денег? Я в курсе, что он машину поменял. Вещи на нем дорогие. Неужели на онлайн-играх можно столько зарабатывать?

Роберт пожимает плечами.

— Я не знаю, сколько он в покере зарабатывает — не спрашивал. Но Адиль же криптой еще занимается. Вот на ней он отлично поднялся. Сам недавно узнал.

— Ясно, — неопределенно роняю я, хотя ни черта мне не ясно. Про криптовалюту я слышала пару раз от Андрея, но само понятие виртуальных денег казалось мне чем-то фантастическим, вроде летающих автомобилей и роботов, живущих среди людей.

— Нормальный он парень, — затянувшись в последний раз, Роберт прячет прибор в карман. — Просто с детством не так повезло.

— Уж мне можешь об этом не говорить, — бормочу я, обхватывая себя руками.

Способность чувствовать температуру неожиданно ко мне возвращается: словно вынырнула из воды туда, где бушует ветер. Начинают стучать зубы. Погода на улице ощущается как минус двадцать.

— Ну что, Дашунь? — поменяв тон на добродушно-беспечный и тем самым ознаменовав, что минута откровений прошла, Роберт обнимает меня за плечи. — Пошли, пока Анька тебе глаза от ревности не выцарапала.

И добавляет серьезнее:

— Наверное, всем и правда пора по домам ехать. Димасу успокоиться и поспать надо, а не пиво глушить.

— Давай до встречи, — Аня быстро обнимает меня за плечи и отступает. — Созвонимся на неделе, да? Можно кофе выпить.

Ожидаемо, ей хочется обсудить случившееся и выяснить то, о чем успели узнать все, кроме нее, и возможно Ядвиги. Потому что Роберт ей ничего не скажет. Он невероятно лоялен к друзьям, и в той же мере суров в отношении своей девушки. Аня может часами биться в истерике, но это не сподвигнет Робсона делать то, в чем он не видит необходимости. Все же с некоторыми людьми дружба предпочтительнее иных отношений.

— Да, звони, — натянуто улыбаюсь я, заранее знаю, что откажусь от любых встреч в ближайшее время. Хватит с меня разговоров — я наговорилась на годы вперед. Врут, когда говорят, что горькая правда лучше доброй лжи.

Такси Ани и Робсона подъезжает первым, следом за ними уезжает Артур. Мне приходится достать телефон и бездумно листать список приложений, чтобы создать видимость занятости. Овца таки очутилась в волчьем логове: здесь остались только я, Дима, Андрей и Сеня.

Они стоят в паре метров от меня, и мне прекрасно слышен их разговор. Обсуждают будущую игру в футбол и покупку бутс. Забавно так. Пока я балансирую на грани нервного срыва, Дима поет дифирамбы кроссовками. Хотя этому факту следует радоваться. Он больше не выглядит замкнувшимся в себе, и голос звучит вполне непринужденно. Возможно, так на него действует безоговорочная поддержка друзей, и мне не стоит так сильно злиться на Сеню.

— Дим, это наше? — я указываю на припарковавшийся вдоль обочины белый седан с наклейками. — Какая должна быть модель?

— Наше, — отвечает он, мельком взглянув на номер, и, отвернувшись, по очереди пожимает руки парням.

Андрей без энтузиазма кивает мне в знак прощания, Сеня делает вид, что я превратилась в невидимку. Пошел ты на хрен, — мысленно язвлю я. — Назло познакомлю Ксюшу с нашим новым хирургом.

И следом благодарно улыбаюсь Диме, когда он, придержав дверь, помогает мне сесть внутрь. Это ли не знак того, что он сумел взять себя в руки? Наплевать мне на компанию. Главное, что со мной останутся Дима, Ксюша и Робсон. Потерю остальных я переживу.

— Может быть, завтра к моим родителям съездим? — предлагаю я по пути, находя его руку. — В баню сходим, сделаем шашлыки. Олег будет рад.

Ладонь Димы непривычно безвольная. Обычно он сжимает мою в ответ. Но и не отталкивает, что тоже может считаться хорошим знаком. Я ведь все понимаю: для него стало стрессом появление Адиля, драка и взгляды друзей. Ему требуется время.

— Завтра решим, — отзывается он вполне спокойно. — По настроению.

Такой ответ меня устраивает. В сложившейся ситуации я готова довольствоваться малым. Пока. Пока все окончательно не наладится.

К дому мы подъезжаем ближе к полуночи, а потому я сразу переодеваюсь ко сну. Смыв остатки макияжа, выхожу в спальню и вижу, что Димы нет.

Нахожу его на кухне, сидящим с бутылкой пива. Свитер валяется на полу, а в воздухе висит стойкий солодовый запах. Нервные окончания наэлектризовываются, разнося знакомый аллергический зуд под кожей, степень которого я бы определила, как надвигающийся отек Квинке. Дима выпил около трех бутылок в баре. Эта уже четвертая. Никакие убеждения в том, что сейчас ему так нужно, или что пиво — это всего лишь пиво, не работают. Я слишком часто бывала свидетелем, каким мерзким становился отец с пары баллонов этого дешевого пойла. Водка, пиво — какая разница? Эффект все равно один.

— Дим, давай спать пойдем, — с трудом сдерживая звон в голосе, прошу я. — Ты уже много выпил сегодня. Завтра похмелье будет.

Он подносит бутылку ко рту и, сделав глоток, смотрит на меня помутившимся взглядом.

— Заботливая такая — охренеть просто. Когда с ним трахалась — обо мне не беспокоилась. А тут переживаешь, что у меня головка бо-бо.