Двойник. Арка 2. Том 2 (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 79

— Что это за руны, уважаемый? — немедленно спросил ректор.

— Руны жертвоприношения, — сказал Ринианд, после чего поспешно пояснил, — убивать никого не надо, но нужно заплатить двери кровью… Вот только, — голос Ринианда упал, — нужна кровь четверых… разной расы.

— Как это? — не поняла Мари.

— Нужно, чтобы этой двери коснулась кровь представителей четырёх разных рас.

— Проклятье! — выругался ректор, — что же теперь, возвращаться? Нас трое, может быть, почтенный Кермол или почтенная Миариали согласятся…

— Подождите, — сказал я, — не нужно. Давайте попробуем так. Мы мы с Мари — из другого мира. При этом я сейчас — таисиан, а она — человек. Может быть, эта дверь засчитает такое как разные расы?

— Попробовать стоит, — кивнул ректор, — Дэмиен, будь так любезен, организуй нам ножи. Любые…

Минуту спустя каждый, рассадив себе ладонь, коснулся круглой хрустальной двери. Ринианд даже ненадолго принял свой истинный облик, что и логично: разрезать кожу намного проще, чем подушечку на лапе. Несколько секунд — и дверь с грохотом и скрежетом откатилась в сторону.

— Получилось! — радостно сказал я, поспешно залечивая всем раны, — наконец-то!

Едва мы вошли, как на стеных залы вспыхнули руны. Помещение оказалось огромным. И как же давно здесь никого не было! В пещере даже успели вырасти сталактиты и сталагмиты. Так что ступать приходилось осторожно. Но четыре монолита в три человеческих роста узнавались без труда. Расписанные незнакомыми рунами, они, казалось, равнодушно взирали на нас, посмевших потревожить их покой…

Глава 8. Ритуал.

— И как же нам определить, какой обелиск какой стихии? — спросила Мари. Вопрос был, что называется, в десятку. Внешне обелиски походили друг на друга, как две капли воды.

— Может быть, сотворить небольшое колдовство? — предположил ректор, — если эти Обелиски создавались для того, чтобы впитывать магию, может, они отзовутся?

Проверяя свою теорию, он поднял руки и создал огненную птицу. И верно, один из обелисков замерцал алыми всполохами. Путём этих нехитрых манипуляций каждый из нас нашёл свой обелиск.

— И… дальше что?

— А вот сейчас самое интересное, — сказал ректор, — я долго думал, почему для этого требуется именно мастер магии? И, несмотря на все мои расчёты и догадки, вывод напрашивается сам собой: только у мастера хватит именно энергетического резерва для того, чтобы заполнить такое строение магией полностью. Следовательно, всё, что нам требуется — это отдавать Обелискам свою энергию. Вот только, я уверен, процесс передачи магии должен быть непрерывным. Поэтому вам нужно создать вокруг себя магический фон своей стихии. И с его помощью направлять энергию.

— Дэмиен, ты же умеешь рисовать пентаграмму, которая силу увеличивает, — напомнила Мари, — может, воспользуешься ею сейчас?

— Боюсь, в данной ситуации это плохая идея, — я покачал головой, — дело в том, что эта пентаграмма для усиления стягивает энергию отовсюду. Если я нарисую её для себя — вам троим будет сложнее пользоваться своими чарами. Если же я нарисую их несколько — они просто нивелируют друг друга.

— Ладно, хватит отвлекаться, — сказал ректор, — смотрите на меня и повторяйте за мной. В рамках своей стихии, разумеется.

Ректор поднял руки, и воздух вокруг него стал нагреваться. Через несколько секунд стали вспыхивать искры, ещё мгновение спустя — огненные руны. А в следующий момент в его руках заплясало пламя — и ректор направил его небольшой, но стабильный поток в обелиск, который жадно поглощал магию.

Следующим рискнул попробовать Дэмиен. Он тоже поднял руки вверх, и воздух рядом с ним стал холодеть. Несколько секунд спустя вокруг него затанцевали снежинки, пару секунд спустя вокруг рук появилась вода, ещё мгновение — и Дэмиен направляет поток холода в свой обелиск.

Следующим решился Ринианд, предварительно сбросив свою куртку-безрукавку. Встав около своего обелиска, он сложил перед собой ладони лодочкой. В следующий момент они засветились зелёной энергией. Но оно и было понятно: Ринианд не маг камней и не маг растений. Он маг трансформаций, и его магия, хоть и связанная с землёй, но шла от него самого. Воздух вокруг леопарда сгущался, но всполохи зелёного света направлялись в обелиск, который жадно поглащал магию.

«Всё в порядке» — сказала мне Ириния, — «Я знаю, что нужно делать. Доверься мне».

Я покорно уступила Иринии контроль. И в следующую секунду моё тело вскинуло руки, и воздух вокруг них стал искриться. Потянуло свежестью, какая бывает после дождя, ещё пара секунд — и вокруг меня заплясали молнии. Кулон с Алреем тоже вышел из браслета, накапливая электрические разряды и передавая их энергию моему телу, через которое Ириния, в свою очередь, направляла силу в обелиск.

Наверное, со стороны зрелище было красивое. Потому что каждому из нас приходилось постоянно двигаться, поддерживая магический фон вокруг. И это было похоже на медленный танец. Впрочем, наверное, это и стоило воспринимать как танец. В конце концов, так ли уж случайно все древние магические обряды были связаны с песнями и плясками?

Прошло полчаса. И только сейчас я заметила, что Обелиски меняются. Руны, которыми они были расписаны, начинали светиться снизу, и свет постепенно поднимался вверх. Вот оно что. Вероятно, таким незатейливым образом обозначается, насколько заряжен обелиск. Пользуясь тем, что Ириния полностью сосредоточилась на магии, я скосила глаза, подсматривая, как обстоят дела у остальных.

Дэмиен стартовал увереннее всех. Его обелиск был заряжен более, чем наполовину, но сейчас он казался уставшим и выдохшимся. Синие руны ползли вверх очень медленно.

Ректор Нейетти действовал грамотнее всех. Его обелиск был заряжен, наверное, процентов на сорок, но при этом он ни разу не сбился с темпа, направляя в обелиск такой же стабильный поток энергии, как и на старте ритуала.

Ринианду приходилось тяжелее всех. Его способности были завязаны на призыве других животных и собственном преображении, и потому внешняя магия давалась ему с трудом. Тем не менее, он честно направлял поток магии в обелиск, который, тем не менее, пока был заряжен всего на треть.

Посмотрев на свой обелиск, я с удивлением увидела, что мы уже даже обогнали Дэмиена — Обелиск был заряжен на две трети.

— Не спеши, Мари, — крикнул мне ректор, — заканчивать ритуал мы должны будем вместе. Если ты слишком быстро закончишь ритуал и выдохнешься — результат будет неполноценный.

«Прости, Мари. Увлеклась» — виновато прошептала Ириния, ослабляя поток.

Вот ректор и Дэмиен сравнялись со мной на отметке в три четверти. Ринианд едва дополз до шестидесяти процентов.

— Почтенный Ринианд, прошу вас, поднажмите, — взмолился ректор, — мы не сможем вас столько ждать.

— Делаю всё, что могу, — виновато выдохнул тролль, — у меня никогда не было такой практики. Я, наверное, вас уже не догоню. Выкладывайтесь полностью, мои силы вот-вот иссякнут.

— Тогда мы ориентируемся на тебя, — ответил ректор, — когда выдохнешься полностью — подавай знак.

Бедный тролль едва передвигал ногами. Впрочем, стоило отметить, что и мы стали ощущать усталость. Дэмиен возле своего Обелиска тоже гораздо медленнее перебирал лапами. Ректор тоже предпочитал стоять на месте. Даже отсюда я видела, как с его лица бегут капельки пота. В этот момент я заглянула внутрь себя… и с ужасом увидела, что Ириния почти полностью истощила свою сущность.

— Ириния! — мысленно воскликнула я, — зачем ты так?! От тебя же ничего не останется!

— Всё в порядке, — слабо улыбнувшись, ответила Сестра, — я сама этого хочу. Все эти пятьдесят лет я помнила не только эту свою жизнь, но и шесть предыдущих. Моя душа устала нести столько воспоминаний. Не переживай, Мари, ядро моей души в любом случае сохранится. Просто я, если так можно выразиться, пойду на длинный цикл перерождения. И пусть вернусь к жизни я позже, но зато — с новой, наивной, доброй, полной сотен новых возможностей душой. Я сама это выбрала. Теперь же — просто отпусти меня…