Изгнанник. Арка 3. Том 2 (СИ) - Янтарный Дмитрий - Страница 50

— Ты? — Маури даже привстал от гнева, — после всего, что случилось, ты ещё и будешь их защищать?!

— Ну… врать не стану, я бы предпочёл роль обвинения, — честно признался я, — но, уверен, кому обвинять — найдётся и без меня.

— Ну что ж… хорошо, — Аламейко поднял бумаги, — обвиняемые Лексаб и Гимлав. Вам вменяется похищение и насильственное удержание огромного количества мудрецов вимрано в целях использования и присвоения ресурса огромной ценности…

— Протест, — бесстрано сказал я, — заставить колдовать против воли нельзя. Так что всё связанное с мудрецами и источником воды — это сделка. Малоприятная и не очень этичная — но сделка.

— Тогда как объяснить то, что такое огромное количество вимрано оказалось в этом месте? Хотите сказать, они сами туда пришли?! — возмутился Аламейко.

— Законный вопрос, — я повернулся к своим подопечным, — что скажете?

— Скажу, что только один ты здесь и не знаешь всей правды, Дэмиен, — хрипло рассмеялся Гимлав, — да, исторически так сложилось, что мудрецы вимрано стали накапливаться именно в нашем городе. Но мы никого не похищали. Напротив, племена вимрано сами приводили к нам мудрецов, зачастую уже старых и мало на что способных, в обмен на то, что при отправке воды в другие города караваны специально теряли один бак с водой. Нам не нужно было этим заниматься. К нам все сами шли на поклон, и ещё в ноги кланялись, когда мы соглашались. Нам ничто не мешало отправлять назад немощных стариков и требовать молодых и сильных колдунов. И всё же мы брали всех.

— Ладно, — с плохо скрываемой злостью прошипел Аламейко, — а что насчёт распределения? Что насчёт того, что большую часть воды они оставляли себе?

— Вы когда-нибудь пробовали заморить повара голодом? — спросил я.

— Что за дурацкий вопрос? — рассердился Аламейко, — это тут вообще при чём?

— При том, что каждый, кто оказался бы на их месте, поступал бы точно так же, — ответил я, — кроме того, своя логика была и в этом. Те, кто отвечает за распределение, всегда должен иметь достаточно ресурсов, чтобы быть здоровым и продолжать функционировать. Встал бы Корроско — встали бы и все остальные города. Кроме того, у них был не бесперебойно работающий источник, которые будет работать так же интенсивно и сейчас, и через пять аквот, и через пятьдесят. У них был источник, работающий на силе мудрецов вимрано, которые внезапно имеют свойство умирать. И потому сила источника была крайне нестабильна. Если бы при таких рисках Лексаб и Гимлав не делали запасы — они были бы дураками.

— Ты… да ты… — Аламейко был уже в прикрыкрытом бешенстве, — а что насчёт тебя? Тебя силой увезли в Корроско, тебя силой заставляли работать на этот город! И эти два предателя сделали всё, чтобы ты не выполнил свою миссию до конца! Зачем они это делали, раз они такие умные?! Для того, чтобы сохранить свою власть, неужели не очевидно?! Какие тут ещё могут быть варианты?!

— Я лично отвечу тебе на этот вопрос, советник, — Лексаб поднялся на ноги и посмотрел на Аламейко так, что тот даже поёжился от силы его взгляда, — мы родились в этой системе и выросли в этой системе. И всю жизнь верили, что наша главная задача для выживания — поддерживать эту самую систему. И тут появляется Дэмиен — колоссальный источник воды. Он был нашим единственным вариантом для выживания. Меня, как и Гимлава мало интересовала эта мистическая ерунда с Храмом. Мы не могли допустить, чтобы с ним что-либо случилось. Мы не могли им так рисковать. И, как видите, наши опасения были не напрасны. Дэмиен остался без магии воды.

— Зато в наш мир вернулась вода! — завопил Маури, которому кресло судьи явно не подходило, — а вы сделали всё, чтобы не дать этому случиться!!!

— А были ли вы уверены, что всё кончится именно так? — спросил Лексаб, к которому явно начали возвращаться силы, и который с издёвкой смотрел на каждого в этом зале, — посмотри на меня, Дэмиен, и скажи мне честно: когда ты отдавал свою магию воды — был ли ты на все сто процентов уверен, что всё кончится именно так?

— Нет, — я честно взглянул на Лексаба, чей чёрный глаз пронзительно на меня смотрел, — конечно, я не был в этом уверен до конца.

— Вот вам и ответ, — сухо сказал Лексаб, усаживаясь обратно, — мне прекрасно известно, сколько сгинуло как в самом Храме, пока Кинжалы ещё были доступны, так и во время поиска Кинжалов, когда большая их часть пропала. Мы это делали не потому, что так уж цеплялись за эту власть. Мы это делали потому, что в последнее время источник работал в десять раз слабее обычного — безо всякой надежды на улучшение. Все поставки в другие города обеспечивались исключительно силами Дэмиена. И если бы его не стало — нам всем наступил бы конец.

— Именно, — кивнул Гимлав, — вам просто повезло, и крови этих троих хватило для нужного результата. Так что давайте уже прекращайте ваш балаган и выносите нам смертный приговор. Для этого вы все здесь собрались, не так ли?

— Нет, не так, — возразил я, — мне кажется, ни одно обвинения не оказалось достаточно состоятельным, чтобы так вас наказывать.

— Очень… очень хорошо, Дэмиен, — Аламейко и Маури были в таком бешенстве, что могли бы взлететь в воздух от переполняющей их злости, — и как нам, по-твоему, следует с ними поступить?

Анаму же, вопреки поведению остальных судей, выглядел так, словно он познал дзен, и ничто не могло нарушить его спокойствия.

— За превышение полномочий в отношении не слишком справедливого распределения ресурсов вы их уже наказали месяцем пыток, — осторожно заговорил я, — мне кажется, этого достаточно. Сейчас вам нужно думать о другом: мир, в котором вы живёте, будет стремительно меняться. В таких условиях вам нужны сильные и опытные управленцы. Поэтому…

— Ты что, предлагаешь восстановить их в полномочиях? — Маури рассвирепел настолько, что от него пошли вспышки холода, — да ты совсем рехнулся?

— Да, предлагаю, — хладнокровно ответил я, — но не на прежних условиях, разумеется. В сказанном есть и их правота: вы отрываете их от общества, не давая даже шанса исправить свои ошибки. Это неправильно. И потому я предлагаю вернуть им их должности на один год, то есть на одну аквоту. Обязательно только на одну, после чего они будут вынуждены оставить должности. И на основании этой, так сказать, общественной работы уже решать их дальнейшую судьбу. И, уверяю вас, на таких условиях, когда они будут знать, что это их единственный шанс вернуть себе доброе имя — вы поразитесь тому, с какой стороны раскроются их таланты.

Аламейко, сам того не замечая, уже рвал бумагу с обвинениями на мелкие клочки. Анаму выглядел всё таким же безмятежным, а вот Маури сотворил в свои руках сферу воды и, явно отводя душу, запустил её в меня. С полнейшим равнодушием вытирая воду с лица, я безмятежно сказал:

— Что ж, судья Маури, если это ваш единственный аргумент…

По массовке в зале прошёл лёгкий смешок.

— Клянусь двумя солнцами, Дэмиен, — прорычал Аламейко, окончательно теряя власть над собой, — если у вас так проходят суды — то видал я их в гробу тратить столько нервов!

— Лучше, когда граждане орут друг на друга в зале суда, чем когда они творят произвол и режут друг друга на улицах, — бесстрастно ответил я.

— Знаете, вот с этим тезисом я не могу не согласиться, — подал голос молчавший до того Анаму, смотревший в зал таким же безмятежным взглядом.

— Хорошо! Очень хорошо! — взорвался Аламейко, — увести их! Выделить им место в казармах! Придут в себя — тогда и проведём по этому поводу дополнительный инструктаж! А теперь заседание окончено, все вон отсюда!

И когда я на выходе поравнялся с Лексабом и Гимлавом, первый сказал мне:

— Никогда бы не подумал, что скажу это, но спасибо тебе, Дэмиен. Ты сейчас совершил просто невозможное.

— Скажи, неужели ты не жалеешь, что тебя не лишили магии? — спросил Гимлав, — я в этом ошейнике месяц — и уже с ума схожу! А тебе теперь жить без магии до конца жизни. Неужели ты совсем не сожалеешь?

— Нет, — всё так же с лёгкой улыбкой сказал я, — как вы только что могли видеть — не магия помогает совершать действительно важные дела. Так что удачи вам. Надеюсь, вы свой шанс не упустите…