Жатва (СИ) - Василенко Владимир Сергеевич - Страница 5

Впрочем, продержался он недолго. Поворочавшись еще немного, не в силах спихнуть с себя тело поверженного противника, он тоже замер.

Я некоторое время наблюдал за ними, будто ожидал, что кто-то из них все же очнется. Но оба застыли неподвижно, зато сгустки блестящей массы внутри них, наоборот, бурлили, как песчинки в водовороте. Я, пытаясь разглядеть их получше, подходил все ближе и ближе, пока не встал прямо над телами.

Что это?

Будь я верующим, наверное, пришли бы мысли о душе или о чем-то еще божественном. Но я не раз видел, как отображаются люди и животные здесь, в этом сером мире. Ни у кого не было ничего подобного. Иногда попадались типы с небольшими красными пятнышками внутри, но очень редко. А тут…

Блестящая субстанция в теле золотого воина распределилась на несколько клякс, пульсируя и вытягивая в стороны тончайшие нити. Особенно много ее было в культе отрубленной руки и в грудной клетке. Уж не знаю, жив ли сам ее носитель, но эта странная масса точно активна. А вот у его противника вся собралась в идеальный шарик в районе солнечного сплетения – зеркальный, блестящий, похожий на каплю ртути.

Шарик этот завис, подрагивая, будто поплавок при поклевке. В отличие от ярких жгучих искр, которыми была полна буря за окном, эта живая ртуть не вызвала чувства тревоги. Наоборот, манила. Так и хотелось коснуться глянцевой поверхности, чтобы проверить – окажется ли она твердой, или легко прогнется.

Я потянулся к шарику, но тут же замер, потому что тот явно отреагировал на мое движение. Чуть подождав, я так же осторожно, будто пытаясь погладить незнакомого пса, наклонился, почти касаясь призрачного тела чужака. Впрочем, касания в этом сером мире – вещь довольно условная…

Ртутный шарик вспорхнул на мою ладонь. Уместился легко – размером он был чуть крупнее мячика для настольного тенниса. Не успел я толком им полюбоваться, как субстанция, из которой он состоял, снова потеряла стабильность и растеклась по моей ладони бесформенной кляксой, быстро распространяясь дальше по руке.

У меня дыхание перехватило от неожиданности.

Больно не было. Вообще никаких ощущений, кроме легкого покалывания. Но скорость, с которой эта штука начала захватывать всю поверхность тела, меня ошеломила. Еще немного – и я превратился в этакого жидкого терминатора. Сердце снова заколотилось в приступе панической атаки. Я, может, только что сотворил огромную глупость. Что, если это какой-то инопланетный паразит?

Покалывание уже подкатилось к самому горлу, перешло на подбородок. Я попытался оттереть блестящую пленку с лица, но это было бесполезно – она быстро растекалась все выше. Зажмурился, когда она дошла до век. Стиснул зубы…

Кожу вдруг обдало нестерпимым холодом. Я открыл глаза, и вдруг увидел, что снова в реальном мире. Стою посреди перехода между корпусами больницы, в разбитые окна вовсю задувает ветер с колким снегом и черными хлопьями, похожими на пепел. Поверженные чужаки валяются у меня под ногами безжизненными грудами металла.

А вот и набросившаяся на них тварь. Похожа на ту, что я отпугнул огнетушителем. Только эта раньше, похоже, была здоровым грузным мужиком. Даже одежда частично сохранилась – потрепанные джинсы, разорванная на спине черная футболка.

Да что здесь творится-то?! Таки грянул зомби-апокалипсис? А вот эти вояки в странных скафандрах тогда кто?

Запахивая на себе халат поплотнее, я огляделся, выбирая, возвращаться ли в корпус, из которого пришел, или двигаться дальше. Времени для размышлений не было – ветер здесь, в переходе, был просто ледяной, пронизывающий до самых костей. По ощущениям, за окнами было минус двадцать, не меньше.

Я все же решил вернуться. Там, позади, по крайней мере, хоть немного разведанная область. Побрел, прихрамывал на правую ногу, оставляя за собой кровавые отпечатки. Острый осколок, которым я располосовал ступню, к счастью, не застрял, но рану оставил глубокую.

Под ноги попалась отрубленная рука золотого воина. Выглядела она скорее как конечность какого-нибудь навороченного робота – сплошная металлическая перчатка из множества мелких сегментов, обтекаемой формы наруч с утолщением на внешней стороне. Однако на срезе явственно виднелась влажная алая плоть с острым обломком кости.

Я, борясь с отвращением, поднял жутковатый трофей. Рука оказалась гораздо легче, чем я ожидал – будто металл, из которого сделан доспех, был каким-то бутафорским. Не сталь точно, и даже не алюминий – слишком легкий. И все еще теплый, несмотря на мороз.

Утолщение на наруче заканчивалось узким овальным соплом, из которого, видимо, и вырывался плазменный клинок. Я невольно развернул его в сторону от себя, опасаясь непроизвольного срабатывания.

Сам наруч со встроенным в него оружием и особенно перчатка поражали тонкостью работы. Десятки мелких деталей, идеально подогнанных друг к другу, при этом образующие гибкую подвижную конструкцию, обхватывающую руку, будто вторая кожа.

Это надо сохранить. Будет доказательством того, что я видел все это собственными глазами. Правда, чтобы предъявлять это доказательство, для начала надо выжить. А для этого, как минимум, найти какое-нибудь укрытие. От холода, от ветра. От тварей, рыскающих по коридорам и не боящихся даже запакованных в экзоскелеты чужаков.

Взрыв долбанул, когда я добрался до лестницы. Кажется, содрогнулось все здание. Что это было – непонятно. Газовые баллоны где-то ухнули? Здание обстреляли из чего-то мощного? Или в него что-то врезалось?

Строить теории было некогда. Я, не чуя ног, скатился вниз по лестнице. Один пролет, второй. Запертые наглухо двери. Еще два пролета…. Кажется, там уже подвал.

Точно, тупик. И массивная дверь – железная, обитая вагонкой. К счастью, приоткрытая.

За дверью царил почти полный мрак. Похоже, во всем здании сдохли даже аварийные светильники. Я прошлепал по кафельному полу, натыкаясь на что-то железное – не то столы, не то каталки, и каждый удар сопровождая коротким ругательством.

Здесь стоял какой-то тяжелый запах. Больничный вперемешку с чем-то тошнотворным… Будто испортившееся мясо. Но зато было заметно теплее, чем наверху, потому что окон не было.

Ч-черт, да это же морг! Я невольно замер, оглядываясь. Глаза немного привыкли к темноте, и уже можно было различить установленные в ряд столы. На некоторых белело нечто, прикрытое простыней. От одного из тел и несло так, глаза заслезились. Явно несвежее. Возможно, какой-нибудь жмурик с улицы. Привезли, но не успели положить в холодильник до того, как все это началось.

Первым порывом было бежать обратно. Но, вспомнив про холод, тьму и чудовищ снаружи, передумал. По крайней мере, здесь теплее.

Я вернулся и закрыл дверь плотнее. Заперся на три оборота – тут оказался старый врезной замок, как в обычной квартире. Вообще, больше похоже на запасной выход, наверняка где-то есть и основной.

Глаза все лучше привыкали к темноте. Вскоре я стал различать предметы вполне явственно, только в какой-то странной красноватой гамме. Очертания некоторых из них – например, столов или дверных проемов – начали выделяться заметными красными линиями, облегчая ориентирование.

Я даже зажмурился, помотал головой, отгоняя наваждение.

Да нет, не показалось. Под веками странно пощипывало, будто в глаз что-то попало. Но ощущения были вполне терпимыми, не болезненными. Да и вообще эффект ночного зрения был, прямо скажем, очень кстати.

Стараясь не дышать носом, я пробрался через зал с железными столами. Обследовал остальные помещения неподалеку. Какая-то подсобка с медицинской утварью. Еще одна подсобка. В конце короткого коридора – железная дверь. Заперта. Отлично, вот он и второй выход.

Я продолжал ковылять по моргу, морщась и прихрамывая от боли в раненой ступне. Порез, насколько я успел разглядеть до этого, был неглубоким, но длинным, обильно кровоточил и прожигал меня болью при каждом шаге. Терпеть можно, но очень неприятно. В моей ситуации единственное, что я смог предпринять, чтобы обработать рану – это оторвать полосу ткани от своего больничного халата и перемотать ступню, чтобы хотя бы грязь не попадала.