Сила рода. Том 5 (СИ) - Вяч Павел - Страница 10

Эмоции зашкаливали, аура Обожания шибала по мозгам, превращаясь моментами в Ауру Ненависти.

И если бы не нагревшийся браслет, я б наверное выползал из кабинета на четвереньках.

Эх, как бы мне сейчас пригодился опыт моих предков по материнской линии! Может быть я бы смог найти нужные слова.

Но память дедов подсказывала, что когда девушка находится в таком состоянии, любые слова бесполезны.

— Ну вон, так вон, — пробормотал я, вставая с дивана и вместо двери шагая к её столу. — Как скажете.

Я собрал всю свою силу воли в кулак, зажмурился, скинул браслет, покрепче ухватился за стол руками и взглянул магине прямо в глаза.

Без браслета пришлось худо.

Сердце резануло ножом предательства, и стало так больно, так одиноко, так тошно и приторно стыдно, что захотелось отравиться.

И я даже знал чем.

Особый напиток «Восточная ночь». Требует высоких навыков алхимии, дорогостоящих специй и многонедельной настойки, но результат дает стопроцентный.

Одного бокала хватает, чтобы одаренный любого ранга унесся в мир грез, где он самый сильный, или любимый, или богатый, да так оттуда и не вернулся.

Приятный вкус, чудесный аромат — идеальная кампания для последних мгновений жизни.

«Хотя какая это жизнь?» — я уловил полные горечи мысли магини.

«Хочешь жизни? Лови!» — зло подумал я, и раскрыл Ольге всю свою память последних лет.

Как говорится, клин клином выбивают.

Ощущение долга и надвигающейся катастрофы, висящее над головой, словно Дамоклов меч…

Бескрайний ужас, накатывающий после видений — неуязвимые ящеры в силовых доспехах, сметающие всех на своем пути. Будь то солдат, полицейский или женщина с детьми…

Крики наемника, пытаемого в пустыне…

Моральные терзания, от которых хочется залезть в петлю…

Чувство обреченности при виде бесконечной Пустынной Волны — скольких бы ты не убил, поток демонов не иссекает…

Боль в обожженном теле, нестерпимый жар и тошнотворно-сладкий запах горящего мяса…

Смертельная моральная и физическая усталость и умирающие вокруг товарищи…

Эмоции запертых в подвале детей…

Статуя Дубровского, отлетающий от него Толстой и убийственный заряд, прожаривающий, кажется, всё тело от ногтей до мозгов…

Ледяная ненависть северян…

Подлость продажного судьи издевательства надзирателя-садиста…

Животная ярость одержимого перевертыша…

Несколько раз я чувствовал, как магиня хочет разорвать контакт, но я не давал ей вырваться, показывая самые «жизненные» моменты.

Возможно я поступал неправильно, вываливая всю эту тяжесть на хрупкие плечи девушки, но ничто так не помогает прийти в себя, как настоящая беда.

Когда видишь умирающего человека, все твои величайшие волнения из-за незачета на сессии или выговора на работе превращаются в сущую ерунду.

Также и с Ольгой.

После увиденного, её мега-горе поблекло и превратилось из супер-проблемы просто в неприятную ситуацию.

К тому же, сейчас я знал, из-за чего был весь сыр-бор.

— Серьезно? — прохрипел я, с удивлением обнаруживая, что я держу магиню за голову, не позволяя ей вырваться.

По щекам девушки катились слезы, а её тело сотрясалось то от рыданий, то от нервной дрожи.

— Опс, простите…

Я тут же разжал руки, и Ольга как подкошенная рухнула на кресло. Не удержалась и начала сползать на пол.

— Один момент.

Пришло оббежать стол, подхватит легкую магиню на руки и отнести на диван.

— Ольга Ивановна, вы как?

— Н-н-нормально…

Зубы девушки отбивали чечётку, а я ругал себя последними словами.

Ну что за идиот! Кто ж так из стресса девушек выводит? Клин клином да? Да она сейчас как ещё больше замкнется и всё!

Новое зелье для неё сварить — раз плюнуть. Кстати о зелье…

Я бросил на Ольгу оценивающий взгляд, убедился, что её до сих пор бьет крупная дрожь и кинулся в медитационный зал.

В камине уютно плясал убаюкивающий огонёк, рядом стояло два кресла, между ним низенький дубовый столик.

На нем стоял пустой бокал и закрытая бутылка вина из темно-зеленого стекла.

Даже сквозь пробку и сургуч от бутылки шел умопомрачительный запах специй и костра.

Сначала я хотел вылить зелье в камин, но тут же передумал — мало ли, как оно себя поведет в огне. Да и этот аромат…

В общем, бутыль отправилась в Инвентарь, а в бокал я налил воды из графина.

Вернулся в кабинет магини и протянул ей воду.

— Пейте, Ольга Ивановна.

Магиня посмотрела на меня испуганным взглядом, но послушно выпила полбокала.

— Ольга Ивановна, — я присел на диван. — Ну и стоило так из-за этого убиваться?

— Ты не понимаешь, — устало протянула магиня. — Он взял её силой! А она ещё и замуж за него вышла!

— Вообще-то нет, — усмехнулся я. — В то время, как вы видели мою память, я увидел вашу. Заплаканная Елена была. Страх на ментальном плане был, волнение тоже. Но и все!

— Этого достаточно! — Ольга приподнялась и закусила губу, — я же не дурра, у меня есть глаза и логика!

— Сестру свою тогда тоже дурой не считайте, — посоветовал я. — Если бы такое и вправду произошло, Елена могла пойти к князю или к вам, или сбежать в конце-концов, но не замуж.

— Её запугали, — неуверенно возразила Ольга.

— Её вы запугали, — покачал головой я. — Она ж только и делала, что думала о том, что скажет её младшая сестренка!

— Да что ты такое говоришь! — возмутилась магиня, отодвигаясь от меня подальше.

— Ольга Ивановна, — вздохнул я, — давайте начистоту. Я сочувствую вашей непростой судьбе. Гибель родителей, взбалмошная сестра, для которой устройство личной жизни важнее учебы на зельевара-алхимика. И то, как вы о ней заботились…

— А в ответ получила неблагодарность!

— Естественно, — удивился я. — Сами подумайте, вам двадцать пять лет, вы уже взрослый человек со своими интересами, и тут ваша двадцатилетняя сестра-вундекинд и заучка, постоянно говорит вам что делать.

— Но она такая легкомысленная! — воскликнула Ольга требовательно заглядывая мне в глаза. — Я должна была о ней позаботиться! А он…

В её глазах вспыхнуло пламя ненависти.

— Стоп-стоп-стоп!

Но Ольга меня не слышала. Она снова вернулась в свои воспоминания и сейчас отчаянно цеплялась за свою чуть ли не годовую ненависть к Толстым.

— Ольга Ивановна!

Бесполезно.

Я уже хотел было потрясти её, чтобы она вернулась в здесь и сейчас, но вовремя заметил недопитую воду.

Фух!

— Ах! — магиня поперхнулась не то воздухом, не то заготовленной фразой, пару раз моргнула и возмущенно влепила мне слабенькую пощечину.

— Да как вы смеете!

Вода тонкими струйками сбегала с её лица и капала с подбородка, падая в неглубокий вырез домашнего платья.

Можно сказать, мне повело.

Зная темперамент Ольги, был шанс, что она вспыхнет словно раскаленный камень, и разъярится ещё больше.

Но пронесло.

Видимо Ольга уже поняла, что все это время тщательно взращивала несуществующую обиду.

— Вы сами-то подумайте, Ольга Ивановна, — миролюбиво протянул я. — Елена хоть и легкомысленная, но ей палец в рот не клади. И когда надо она своего всегда добьется.

— Да но… — Ольга только было встрепенулась, но тут же сникла. — Но она скрывала все от меня!

— Конечно скрывала, — я покачал головой, — а вы что хотели, чтобы она к вам пришла и сказала: «Сеструха, я залетела от обычного дворянского ратника»?

— Не от обычного, а от старшего сына Толстого, — машинально поправила меня Ольга, но тут же ойкнула и прижала ладонь к губам.

— Хах, — развеселился я, глядя на проболтавшуюся магиню. — Ну сестры, ну хороши! Старшенькая старшего сына охомутала, а младшенькая младшего! А вашей семейке палец в рот не клади! Бедные Толстые, хе-хе.

— В каком смысле младшего? — прищурилась Ольга.

— Эм, кхм…

Вот всегда так! Только расслабишься, только посчитаешь себя умнее, как сам или проболтаешься, или брякнешь что-нибудь не то!