Сила рода. Том 5 (СИ) - Вяч Павел - Страница 11

— Михаил…

— Значит так, — дело начало принимать неприятный для меня оборот, и я решил предпринять тактическое отступление. — С вашей обидой на Толстых мы разобрались. Сестра от вас скрывала свои отношения с Толстым, а вы надумали себе Бог весть что. Да ещё и связь с ней порвали, не дав ей возможности объясниться.

— А какое такое право…

— Далее, — я повысил голос. — Вы не просто с сестрой разругались, вы племянника своего вычеркнули из жизни! Молчу уж про Ивана! Пользоваться служебным положением для того, чтобы залезть в память тринадцатилетнего гимназиста — это уму непостижимо!

— Ему почти шестнадцать, — слабо возразила Ольга. — Он подделал документы…

— Да без разницы! — Ого, так вот почему Ваня физически крепче и развитей остальных! Вот только интересно, зачем? Ну да не суть… — Ольга Ивановна, вы же педагог! А сами хотели через Ивана отомстить мужу сестре! Вы вообще в своем уме?!

Бац!

На этот раз пощечина получилась ощутимой. Быть может я и перегнул, но и магиня сейчас была не права.

— Ещё раз на меня руку поднимете… — хладнокровно произнес я, чувствуя, как внутри вспыхивает гнев. — и…

Договаривать не пришлось.

— Простите, — смутилась Ольга.

Нет, я понимаю, эмоциональные качели и всякое такое. Но она же Маг! Должна уметь держать себя в руках!

— Значит так, — в моем голосе зазвучали командирские нотки, а за спиной развернулись невидимые крылья Лидерской ауры. — Привести себя в порядок — раз. Явиться на доклад к Якову Ивановичу — два. Взять свои эмоции под контроль — три. У нас война идет, а вы рефлексируете! А вы Маг или неопытная институтка, в конце-концов?

— Я…

— Выполнять!

— Есть!

Все же аура Лидерства — это вещь.

Я солидно кивнул и уже было вышел в коридор, как мне в спину донеслось:

— Михаил, постойте!

— Что вам, Ольга Ивановна…

— Скажите, а Иван, — Ольга аж покраснела от смущения. — Он действительно… Я ему правда… нравлюсь?

Господи, кто о чём, а девочки про любовь!

— Не могу сказать, Ольга Ивановна, — я взглянул на девушку, трогательно прижимающую к груди кулачки, на её полный надежды взгляд, и, покачав головой, неохотно протянул. — Это большой секрет, понимаете?

— Понимаю! — магиня мгновенно расцвела и заулыбалась. — Спасибо вам, Михаил! Спасибо!

— Вас ждет Яков Иванович, — сухо ответил я, и выскользнул в коридор.

Прислонился спиной к стене, мазнул взглядом по ухмыляющемуся Демиду Ивановичу, который, похоже, слышал наш разговор от и до, и пробормотал.

— Слава Богу, она не знает, что мы завтра убываем в надел.

Или… стоп. Да я сам же ей об этом рассказал!

— Надеюсь, — классный мгновенно понял мои опасения, — она не увяжется за нами вслед.

Мне кажется за все мое пребывание в остроге я столько не говорил, сколько по прибытии в гимназию.

И это только поболтушки с директором и Ольгой! Важные, конечно, но тем не менее.

Торжественно пообещав себе болтать поменьше и делать побольше, я направился в столовую.

На физику я успевал только к самому концу, поэтому выбор был очевиден.

Зато, пока ждал ребят, успел помочь Зинаиде Ивановне. Ну и пообщаться с ней, куда без этого.

На этот раз нужно было перекатить бочонки с медом, что для меня с моей возросшей силой, оказалось плевым делом.

Вспомнилась бочка с маринованными опятами, которую мы с Мироном еле-еле утащили в кладовку.

Вот, ей-Богу, у меня тогда чуть пупок не развязался! И это несмотря на бронзовые ручки.

Правда мне так и не удалось попробовать этих опят… Ну да какие мои годы.

А вот настроение нашего повара мне не понравилось.

Какая-то она была напряженная и зажатая, что ли?

Двух-трех вопросов оказалось достаточно, чтобы понять — Зинаида Ивановна очень переживала за гимназистов и буквально места себе не находила.

И, честно говоря, я с трудом дождался прихода в столовую своих одноклассников.

Очень уж напрягали все эти «Ой, что же будет!», «Ой, вы же такие молоденькие ещё!», «Ой, Древние нас всех сохрани!»

В общем, когда пришли парни, я с радостью выскочил им навстречу.

Полюбовался на их удивленные лица, пижонски щелкнул каблуками и громогласно поприветствовал своих друзей:

— Здравия желаю, товарищи гимназисты!

— Михаил! — первым отмер Мирон и, подлетев ко мне, попытался раздавить меня в своих объятьях. — Ты как?! А мы к тебе хотели! Но нас не пустили! Да и вообще!

— Здарова, бандит! — рявкнул Толстой, отпихивая Мирона в сторону и также пытаясь меня раздавить. — Или лучше сказать: Золотой гимназист?

— Михаил! Ну наконец-то!

— Ура, ребята!

— Миша, ты как там? Нам тут такие вещи про тебя передавали!

— Говорили, что тебя в первый же день блатные на счетчик поставили!

— А ещё говорили, что ты в душ вообще мыться не ходил, чтобы случайно мыло не уронить!

— А правда, что там были бои на выживание?

— Старшаки клялись, что тебя в кандалах держали!

— Михаил, привет!

Парни обступили меня, словно какого-то инстаблогера и, позабыв про обед, хлопали по плечам, жали руку и засыпали бесконечными вопросами.

Дошло до того, что Зинаида Ивановна начала ругаться, мол суп стынет, и мне пришлось пообещать, что железно расскажу все от и до, но чуть позже.

Хоть пятерок больше не было, расселись мы также, как в начале года. И соседние столики жадно прислушивались к каждому слову, доносящегося от нашего столика.

Славик и Фил смотрели с восхищением, Мирон с плохо скрываемой завистью.

А мне остро не хватало доброжелательного спокойствия Дубровского.

Поначалу парни ещё пытались меня расспрашивать, но я лишь многозначительно улыбался и отмалчивался.

Фил первый сообразил, что ничего рассказывать сейчас я не буду, чтобы не травить душу остальным, и с удовольствием начал пересказывать накопившиеся новости.

— Мы тоже время зря не теряли, — Фил победно взмахнул вилкой и в своей привычной манере затараторил. — Мирон теперь каждый вечер вместо тренажерного зала пропадает в мастерской. Они с Тарасом Ивановичем уже третий протез делают.

— Да, — важно подтвердил кузнец. — Протезирование, оказывается, увлекательная вещь! Настоящее искусство! Да и про человеческое тело очень многое узнал. Оказывается, достаточно повредить сухожилия или подрезать мышцы, и противник не сможет поднять меч!

— Поди и фехтовать лучше стал? — уточнил я.

— Эффективней, — поправил меня Мирон. — Со мной сейчас только Толстой на равных может биться!

— Молодец, Мирон, — я с уважением кивнул, — красавчик. А по остальным предметам как?

— Грамота с трудом дается, — тут же смутился здоровяк. — И история с магией. Зачем они мне никак в толк не возьму.

— Ну вот смотри, — поморщился я, судорожно соображая, как бы замотивировать нашего кузнеца на учёбу, — придется тебе донесение на имя князя писать, а ты ошибки наляпаешь, да ещё и с кляксами. Какое о тебе сложится впечатление? Дело всегда приятнее иметь с образованным человеком… м-м-м, высокой культуры!

— Ну с грамотой, положим, понятно, — прогудел Мирон. — Полезная вещь, признаю. А история с магией?

— С магией все просто, — улыбнулся, пододвигая к себе второе, — Ты протезы можешь или механические делать или механико-магические. В первом случае максимум — это встроенная пистоль или клинок, а во втором — ты ограничен лишь своей фантазией.

— Так это не магия, а руны, — нахмурился здоровяк.

— Значит осваивай руны, — терпеливо ответил я. — Первые два года нам дают базовую магию, основы основ. А тебе жизненно необходимо их знать. А то захочешь сделать какую-нибудь Огненную длань, но руну не ту выгравируешь и протез при активации сгорит к ксуровой бабушке.

— Тарас Иванович также говорит, — вздохнул наш кузнец.

— Тогда что ты мне голову морочишь-то? — рассердился я. — Не хочешь слушать своего наставника — твое дело! Будешь не Мастером, а одним из тысяч посредственностей!