Ученица олигарха (СИ) - Че Сергей - Страница 34

Проникнуть в стеклянную клетку оказалось сложнее. Дверь была герметичной. Пуленепробиваемое стекло литое и без зазоров. Наконец, дрон отыскал на потолке несколько крохотных отверстий.

— Что ищем? — спросил Босс, ведя крохотного шпиона над книжными стеллажами.

— Всё необычное. Сперва глянем, что он там пишет.

Дрон переместился к столу и повернул камеру в сторону Пира.

— Мать твою! — Босс даже подскочил в кресле.

— Я же говорила!

Пир не писал и не читал. Он ел.

Перед ним на плоской тарелке стояла отрубленная голова девушки. В ее затылочной части зияла круглая дыра.

Пир погрузил внутрь ложку.

— Лучшие по вкусовым качествам мозги, — сказал он в пустоту, — у девушек из хороших обеспеченных семей. Выросших на свежей жирной рыбе и овощах. Получивших хорошие гены и воспитание. Если их грамотно приготовить… — Он вынул ложку с бугристой розоватой массой, — … они приобретают прелестный светло-розовый цвет. Нежный вкус, — отправил ложку в рот. — И превосходную, в меру плотную, в меру воздушную консистенцию.

— С кем он говорит? — прошептал Босс.

— Сам с собой, — буркнула Валенсия.

— У бабищ из рабочего класса, крестьян и прочего быдла, — продолжил Пир, — мозги воняют прогорклым маслом, кетчупом, майонезом, гамбургерами и прочим дерьмом, которое они пихают в себя всю жизнь. А главное они воняют тупостью. Стоит съесть кусочек, и ты тоже отупеешь.

У отрубленной головы были удивительно чистые голубые глаза, немного приоткрытые пухлые красные губы, ровные белые зубки и розовая румяная кожа. Валенсия даже подумала, как ее смогли так приготовить.

— Это кукла, — хмыкнул Крейн. — Голова от куклы.

Изображение на экране скакнуло вперед.

— Точно, — сказал Босс. — Кожа резиновая.

— Да эта сволочь издевается, — пробормотала Валенсия.

Митридат Пир вдруг повернул голову и посмотрел прямо на них.

— Я не издеваюсь. Я просто не понимаю, как можно тратить время на слежку за мной, если у вас под боком опять кого-то убивают?

Изображение содрогнулось, динамики разорвал резкий шипящий грохот, словно в видеодрон угодила молния. Дрон затрясся, его резко отбросило в сторону, от стены он, кувыркаясь, отлетел к потолку, пробил решетку и оказался в вентиляции. Пролетел метров десять, шмякаясь то о стенки, то о потолок. И наконец треснулся камерой об угол.

Экран стал черным.

— Он что, нас слышал? — повернулся Крейн.

— Вряд ли, — сказала Валенсия. — Просто заметил странно двигающуюся муху и догадался. Капут дрону?

— Погодите, — сказал Босс, — в его систему какой-то левый контент заливают.

Внизу экрана ползла белая полоска.

Босс отстучал команду.

— Странно. Это не контент. Это подключение в реальном времени к какой-то камере видеонаблюдения. Даже не знал, что так можно…

Полоска заполнилась.

Экран вспыхнул.

Камера висела в углу под потолком и давала обзор половине комнаты. Был виден диван, кресло, какие-то горшки с цветами, которые заполняли почти все свободное пространство. В центре стоял круглый стеклянный стол.

На столе лежала на животе, раскинув руки и ноги, нагая девушка. Ее конечности были привязаны веревками за ножки стола. Голова свисала с другой стороны и была не видна. Рядом стояла сгорбленная фигура в черной, длинной, до пят, бесформенной хламиде с надвинутым на глаза капюшоном.

Звука не было.

Девушка на столе дергалась, пытаясь освободиться.

Фигура в хламиде шагнула к ней и подняла руку.

В руке была зажата компактная дисковая пила.

Пилу сотрясло, диск размылся в один серый круг, зубья вгрызлись в бедро девушки у самого верха. Брызги крови в момент заляпали стол, черную хламиду. Пила за считанные секунды прорезала бедро насквозь, и нога шлепнулась на пол, оставив гладкий срез из розово-красных мышц и белой кости в середине.

— Ты можешь вычислить, откуда идет трансляция? — вскочил Крейн.

— Нет. Это заблокировано!

— Ну хоть что-то?!

Босс замотал головой.

— Нет. Но я был в этой комнате. С одной… отчисленной.

— Где она?! Вспоминай!!

— Не могу! Давно было.

Черная фигура к тому времени переместилась к другой ноге.

Снова дернулась пила.

Все повторилось.

Вторая нога упала рядом.

Девушка на столе уже не дергалась, видимо, потеряв сознание от болевого шока.

Валенсия сорвалась с места.

— Ты куда?!

— Звук пилы! В коридоре можем услышать!

Крейн качнул головой.

— Я знаю эту конструкцию. Почти ничего не слышно.

— Просто так сидеть предлагаешь?!

— Попробую взломать, — процедил Босс.

Фигура в черном снова завела уже целиком красную от крови пилу.

На пол упала рука.

Клейн достал рацию.

— Общая тревога. Всем, кто находится на сотом этаже или рядом. Перекрыть круговой коридор. Задержать человека в длинном черном плаще с капюшоном.

Вторая рука упала на пол.

— Еще немного, — прошептал Босс, лихорадочно набивая строчки кода.

Человек в черном распрямился и приставил диск пилы к свисающей со стола шее.

— Готово! — Босс откинулся на спинку. — Комната двадцать семь!

— Поздно.

Пила снова дернулась, включаясь. Взрезала шею как масло, выпустив фонтан крови.

Крейн снова поднес рацию.

— Всем. Комната двадцать семь. Задержите эту тварь.

Голова упала на пол и откатилась в сторону.

Человек в черном спрятал пилу, наклонился и поднял голову Греты за желтые волосы.

— Грета, — выдохнул Босс. — Я должен был узнать.

— Что толку? — сказал Крейн. — Комната же не ее.

Экран опять стал черным.

Крейн открыл дверь.

— Пойдем. У нас еще один труп.

***

Комната, где давно никто не живет.

Пыль, грязь, паутина.

Всюду засохшие цветы.

— Она обожала все эти алоэ, драцены и рододендроны с кактусами, — тихо говорит Босс.

— Грета? — спрашивает Валенсия.

— Да нет, — отмахивается он. — Та девчонка, которая тут жила раньше. С которой я… был знаком.

— Ох ты, стеснительный нашелся. Так и говори прямо, трахал в хвост и гриву. Грету, как я поняла, ты тоже того-этого?

— Да, пару раз. Давно.

Босс старается не смотреть в сторону стола, на котором лежит обрубок снежно-белого женского тела. Ноги и руки валяются на полу там же, где упали. Отрезанную голову убийца поставил на объемистую задницу, явно издеваясь.

— Тварь поймали? — Валенсия поворачивается к Крейну.

— Нет. Ушел каким-то чудом. Вроде все перекрывали. И все равно ушел. И следов никаких.

— А это что? — Она указала на кровавые отпечатки подошв рядом со столом.

— Он эти боты скинул тут за углом вместе с хламидой. И дальше его уже не выделишь. Следов куча. Может экспертиза чего раскопает.

Гигантская лужа крови у стола. Ее пытаются обходить, но это плохо получается.

Подходит Крейн.

— Судя по надписи, это опять ритуальное убийство.

Он кивает на дальнюю стену под камерой. Там размашисто написаны кровью пять непонятных слов. Непонятным алфавитом на непонятном языке. Они чем-то похожи на пять слов вокруг пентаграммы и тела Наоми, но немного отличаются.

Валенсия качает головой.

— Если бы это был ритуал, ее бы тоже приколотили к пентаграмме и выпотрошили. Тут явно что-то другое. Убийца словно подражает разным ритуалам. Фанатики так не делают. Для них смена ритуала означает провал предыдущего. Это как маньяки. Зацикленность на одном и том же.

Крейн удивленно смотрит на нее.

— Откуда ты знаешь?

— Из психологии закрытых сообществ. Думаешь, раз шлюха, то умные книжки не читаю?

— То есть убийца пытается направить нас по ложному следу?

— По-моему он просто издевается.

— Похоже на господина Пира. Показал камеру в качестве алиби. А сам слугу послал грязную работу делать. Уж чего-чего, а издеваться он любит.