Пересекающий время - Крапп Раиса - Страница 34

Адоня вдруг резко остановилась. Андрей посмотрел поверх ее головы, шагнул вперед. Горячая ладонь легла на его руку, потянула назад.

- Не надо туда...

Андрей пригнул ветку и увидел крохотную полянку, а на ней - женщину. Она присела на корточки и что-то рассматривала в траве. Адоня снова потянула за руку, и в этот момент женщина обернулась, взглянула на Андрея. Потом спокойно встала, стряхнула травинки с подола ветхого платья, повернулась спиной и вошла в заросли. Но прежде, чем они скрыли ее, она снова обернулась, посмотрела выжидательно, пристально, толи спрашивая, толи желая что-то сказать.

- Постой, - сказал Андрей.

Женщина отвернулась и пошла.

- Майга! - снова окликнул он.

Она остановилась, чуть повернула голову. Андрей подошел к ней.

- Тебе передали слова Лиенты. Почему же ты снова уходишь в джайву?

Майга взглянула поверх плеча Андрея, усмехнулась.

- Тебе трудно увидеть ответ? Вон он.

- Майга, иди в поселок, ты нужна им. И мне нужна.

Женщина посмотрела на него, молча повернулась и ушла.

- Чего ты испугалась?

- Она злая и страшная.

- Что в ней страшного?

- Непонятная...

- А я - понятный? Еще вчера я тоже страшным тебе казался. Может быть лучше попробовать понять, чем обижать ни в чем перед вами не виноватого? Какое зло она тебе сделала?

- Так все говорят...

- Выходит, никакого? Разговоры эти глупые.

Адоня недоверчиво смотрела на него.

- А у Майги ведь больше причин считать злыми вас.

- Я не хотела ее обидеть...

- Ты теперь лучше других знаешь, как страшно, когда одна, ты скорее поймешь ее. Люди несправедливы к ней, никто не приглашает к очагу, не зовет разделить кров, привыкли, что она одна, вроде, так и должно быть. Но когда беда, люди должны быть вместе. Приветь ее.

- Да... - прошептала Адоня. - Мне стыдно, Дар.

- Ты умница, Адоня, ты все сделаешь правильно. - Андрей присел на поваленное дерево. - Так что ты хотела мне сказать?

- Дар... - нерешительно начала она. - Я знаю, вы сегодня опять возвращаетесь в крепость... Правда... вы собираетесь освободить людей из подвалов ратуши?

- Та-а-ак, я должен спросить, кто разглашает планы военного совета?

- О нет, Дар! Не спрашивай, я дала слово! Если ты спросишь, я не смогу тебе не ответить... но я дала слово...

- Не стану. Я и без того догадываюсь. Она хотела тебя ободрить?

- Дар, ты не скажешь Лиенте? - умоляюще сжала руки Адоня. - Он такой суровый, он рассердится на...

- На Неле? - засмеялся Андрей. - Разумеется, не скажу, это останется вашей тайной. Но Лиента вовсе не так грозен, как тебе кажется.

- Он не улыбается. По его лицу не поймешь, радуется он или печален.

- Время не радостное. Лиента хороший.

- О, я знаю это, но... - Адоня замолчала.

- Ты хотела подтверждения словам Неле?

- Нет! - встрепенулась Адоня. - Возьми меня с собой, Дар!

- Вот так новости! Зачем? Если твой отец и брат там, они придут сюда.

- Дар!..

- Ты не должна просить об этом.

Она потупилась:

- Это не из-за них... Я не знаю, что со мной, мне страшно! С тех пор, как Неле сказала... Это не как вчера, совсем по-другому... Я не умею объяснить, - огорченно проговорила она.

- Адонюшка, - ласково и успокаивающе начал Андрей, но она вскинулась, перебила его.

- Нет, постой! Я знаю, ты прогонишь мой страх. Но его причина... Дар, что-то случится, я чувствую! Я боюсь, что это... твоя беда... Дар, возьми меня с собой! Я стану твоей тенью, я не помешаю в бою. Мои глаза станут твоими глазами, я сумею предупредить тебя! - Она вдруг опустилась на колени. - Дар, умоляю тебя.

Андрей укоризненно покачал головой, поднял, усадил ее на ствол, сам сел на траву. Девушка лихорадочно ловила его взгляд, стараясь угадать ответ прежде, чем он будет высказан словами.

- На твою долю выпало слишком много страшного. Ты еще не здорова. Все пройдет, Адонюшка, - мягко проговорил Андрей.

Она опустила голову.

- Ты не понимаешь...

- Девочка, милая, не пугай себя. Никакого боя не будет.

- Как?.. Но вы собираетесь спасти их?

- Да, ты знаешь об этом.

- Дар, - глаза ее наполнились слезами, - возьми меня с собой.

- Адоня, - укоризненно проговорил Андрей, - идут лучшие воины, и вдруг я объявлю: этот ребенок идет с нами.

- О, они послушаются тебя! Если ты скажешь, никто не возразит! просияла Адоня, с надеждой заглянула ему в глаза.

- Разве с самого начала ты не знала, что я не позволю тебе идти? Да, там опасно, и значит это дело мужчин, а не девочек. И клянусь тебе, если твой отец и брат в ратуше, я приведу их к тебе целыми и невредимыми.

- Какие слова мне найти? - беспомощно проговорила Адоня. - Ты пришел издалека, верно, ты не знаешь... Наши женщины иногда умеют чувствовать... ну, то, что еще не случилось. Это когда что-то особенное должно случиться большая радость... или наоборот. И не об отце с Веско я тревожусь... Нет, о них тоже! Но это другое совсем... Когда плохо впереди, совсем по-другому чувствуешь... Ах, если бы я умела рассказать, что у меня здесь! - в отчаянии воскликнула она, прижимая руки в груди.

Андрей не говоря ни слова, смотрел на нее снизу. Солнце освещало ее сзади и сверху, и облитая солнечным каскадом, пронизанная им, она сидела в ореоле золотого света. Она сделалась так изумительно хороша, столько возвышенной, одухотворенной чистоты было в ней, что Андрей почувствовал, как душа его очищается от груза забот, становится сильнее, наполняется этим удивительным сиянием тепла и доброты.

Адоня его молчание поняла, как знак сомнения - она заставила его колебаться, нашла все же нужные слова и убедила! Ах, как надо ей быть с ним рядом! Если его ждет в городе смерть - нет! тысячу раз нет! - но если его ждет в городе смерть, она примет ее в себя - предназначенную ему стрелу, или дротик, или топор... Только надо быть рядом!

Андрей медленно покачал головой. Она низко опустила голову, пряча глаза, с ресниц сорвалась слезинка.

- А вот слезами меня провожать не надо. Ничего не случится, обещаю тебе. Я буду в три раза осторожнее прежнего. Ну, улыбнись, Адоня, - он повернул к себе ее лицо.

Адоня послушно улыбнулась сквозь слезы, но губы плакали, не хотели складываться в улыбку.

- Ты умница.

- Дар, молю тебя... помни... Берегись удара, откуда не ждешь, предательской стрелы, засады...