На день погребения моего (ЛП) - Пинчон Томас Рагглз - Страница 2

Поставим на слове «книга» ударение, к выраженному которым уровню презрения может приблизиться, наверное, только старший помощник. Пугнакс резко шмыгнул носом в направлении Линдси, пытаясь определить это сочетание ольфакторных «ноток», ради поиска которых в других людях его дрессировали. Но, как всегда, этот аромат ускользнул от него. Этому могло быть объяснение, но он не был уверен, что ему нужно на этом объяснении настаивать. Насколько он мог судить, объяснение — это не то, что собаки могут искать или хотя бы на что они имеют право. В особенности собаки, которые проводят так много времени, как Пугнакс, здесь, в небе, вдали от неисчерпаемой сложности ароматов, которые можно найти на поверхности этой планеты.

Ветер, до сих пор был неизменно дувший с правого борта, начал менять направление. Поскольку их заданием было прибыть в Чикаго незамедлительно, Рэндольф, изучив аэронавигационную карту местности под ними, крикнул:

— А теперь, Сосунок, наверх с анемометром. Бланделл и Заднелет, подержите Винт, — подразумевая авиадвигатель, который более научно подкованные из моих юных читателей могут помнить по предыдущим приключениям мальчиков.

(«Друзья Удачи» на Кракатау», «Друзья Удачи» в поисках Атлантиды»), предназначенный для увеличения крейсерской скорости «Беспокойства», изобретенный их давним другом, профессором Гейно Вандерджусом из Нью-Хейвена, и работающий на оригинальном турбинном двигателе, котел которого нагревался с помощью продуктов горения газообразного водорода, поступающего из баллона через специальный клапанный механизм — хотя многие конкуренты доктора Вандерджуса вполне предсказуемо принижали значимость этого изобретения, утверждая, что это не более чем вечный двигатель, очевидно нарушающий законы термодинамики.

Майлз с его слабым даром координации и Чик, жаждущий проявить заметную расторопность, заняли свои посты у панели управления прибора, в то время как Дерби Сосунок вскарабкался на линь и покровы огромного эллипсоидного баллона, от которого зависела гондола, на самую вершину, где ничто не прерывало поток воздуха, чтобы прочитать на анемометре типа Робинсона точные результаты измерений параметров ветра как показатель скорости передвижения корабля и передать их на капитанский мостик запиской одной строкой в теннисном мяче. Необходимо напомнить, что этот способ передачи информации был опробован экипажем во время короткого, хотя и не завершенного пребывания «на юге от границы», где члены экипажа наблюдали такой способ передачи информации среди неблагонадежных элементов, которые проматывали свою жизнь, делая ставки на результаты игры в пелоту. (Для читателей, которые совершают первое знакомство с нашей группой юных искателей приключений, необходимо сразу отметить — никто из них, кроме, наверное, еще недостаточно известного Чика Заднелета, никогда не находился в морально разлагающей атмосфере «фронтона», как называли там эти притоны, поскольку это не было необходимо для разведывательной деятельности, которую «Друзья» в то время выполняли для Министерства внутренних дел президента Порфирио Диаса. Подробности их расследований см. в книге «Друзья Удачи» в Старом Мехико»).

Хотя все понимали, какой это большой риск, энтузиазм Дерби относительно полученного задания, как всегда, создал волшебный эльфийский плащ, который, казалось, защищал его, правда, не от сарказма Чика Заднелета, который кричал теперь после поднятия талисмана наверх:

— Эй! Сосунок! Только олух будет рисковать жизнью ради того, чтобы посмотреть, с какой скоростью дует ветер!

Услышав это, Линдси Ноузворт озадаченно нахмурил брови. Даже принимая во внимание его неупорядоченную историю — мать, как говорили, исчезла, когда он был еще младенцем, отец позорно затерялся где-то в Старой Конфедерации — склонность Заднелета наносить ничем не спровоцированные оскорбления начала угрожать успешному завершению его испытательного срока в содружестве «Друзей Удачи», если не моральному духу коллектива.

Двумя неделями ранее у черной реки Глубокого Юга, где «Друзья» пытались провернуть горькую незавершенную «сделку», оставшуюся после Восстания тридцатилетней давности — никому не советую глотать страницы — однажды ночью Чик появился в их лагере в состоянии крайнего испуга, преследуемый бандой конных налетчиков в белых балахонах и зловещих заостренных колпаках, в которых мальчики сразу узнали наводящий ужас «Ку-клукс-клан».

Его история, насколько можно было разобрать из резких смен регистра, характерных для голоса подростка и усугубляемых опасностью ситуации, заключалась в следующем. Отец Чика, Ричард, более известный как «Дик», по происхождению был северянином, но несколько лет вел активную деятельность в Старой Конфедерации, пробуя свои силы в ряде бизнес-проектов, ни один из которых, к сожалению, не был успешным, а многие из них, как говорится, привели его к вратам Темницы. Наконец, после неизбежного прибытия вооруженного отряда горожан во главе с шерифом, узнавшим о его неудачном плане продать штат Миссисипи таинственному китайскому консорциуму с офисом в Тихуане, Мехико, «Дик» Заднелет стремительно растворился в ночи, оставив сына лишь с карманом монет и нежным напутствием: «Смывайся, сынок, напиши, если найдешь работу». С тех пор Чик перебивался с хлеба на воду, пока в городке Пышный Куст, недалеко от лагеря Друзей, кто-то не узнал его как знаменитого и широко разыскиваемого «саквояжника» и не предложил немедленно искупать его в смоле и перьях.

— Сколь бы мы ни жаждали предложить свою помощь, — увещевал Линдси взволнованных юношей, — здесь, на земле, мы ограничены Уставом, который велит нам никогда не вмешиваться в исполнение юридических обычаев любой местности, в которой мы можем оказаться.

—Ты не на той стороне, — ответил Чик несколько резко. — Когда гонятся за человеком, к закону это не имеет никакого отношения, это — беги, янки, беги, Кэти, запирай дверь.

— В учтивом разговоре, — поспешил исправить его Линдси, — лучше на «вы», а не на «ты».

— Ноузворт, во имя всего святого! — воскликнул Рэндольф Сент-Космо, ч тревогой смотревший на фигуры в балахонах с капюшонами, окружившие лагерь по периметру, яркие факелы в их руках освещали каждую складку и морщинку их грубой драпировки с почти театральной точностью, на причудливые тени, мечущиеся среди нисс, кипарисов и гикори.

— Нечего больше обсуждать — этот парень должен получить убежище и, если захочет, временное членство в нашем Союзе. Конечно, здесь у него не будет будущего.

Это была ночь бессонной предусмотрительности из боязни факелов толпы, ошивавшейся где-то возле аппарата для производства водорода, и разрушительных результатов ее деятельности. Но со временем пейзане в зловещих одеяниях, вероятно, в страхе от этой сверхъестественной машины, рассеялись по домам и притонам. А Чик Заднелет, к худу ли, к добру ли, остался.

Вскоре Винт увеличил скорость корабля до отметки, которая, вместе со скоростью ветра за кормой, сделала судно практически невидимым с земли.

— Мы движемся быстрее мили в минуту, — отметил Чик Заднелет после изучения панели приборов, в его голосе звучало плохо скрываемое восхищение.

— Так мы можем прибыть в Чикаго до наступления ночи, — подсчитал Рэндольф Сент-Космо. — Хорошо себя чувствуете, Заднелет?

 — Лучше всех! — воскликнул Чик.

 Как у большинства «рекрутов» организации, первоначально трудности Чика заключались в определении не столь скорости, сколь высоты, а также — изменений атмосферного давления и температуры, сопровождавших изменение высоты. Первые несколько раз, работая наверху, он выполнял свои обязанности без жалоб, но однажды его застали за несанкционированным обшариванием шкафчика с зимними комбинезонами. Когда против него выступил Линдси Ноузворт, парень в свое оправдание мог лишь стучать зубами:

— Х-х-холодно!

 — Не воображай, — наставлял Линдси, — что пребывание на борту «Беспокойства» спасает тебя от вмешательств власти. Здесь нет мангровых болот или суда Линча, но, тем не менее, мы должны жить в соответствии с правилами существующего мира, в котором важны температура и высота. Со временем ты должен стать менее чувствительным в этом отношении, а пока что, — накинув ему на плечи плащ для сырой ветреной погоды из японского сафьяна с яркой желтой трафаретной надписью на спине C. OF. C. PROPERTY, — будем считать это временным нарядом, пока ты не привыкнешь к этим перепадам высоты, и, если повезет, научишься свободно работать на такой высоте.