Роза в ее руке (СИ) - Астафьева Александра - Страница 56

Он убрал прядь моих волос со лба, чтобы произнести новые заветные строки:

Я была в его руках, в его власти с новой жизнью, новым началом, новой любовью. Искренней, чистой, правдивой, без фальши и лжи. Я была его.

— Бьорн! — воскликнула от неожиданности, испугав нас обоих.

— Вивиан?

Я повернулась к нему лицом, вернула его ладонь к своему животу, заглядывая в омут глаз с тем самым настоящим чувством.

— Чувствуешь? Толчки едва ощутимые… но это были они. Он шевелится.

Улыбка Бьорна тут же засияла на губах, затрагивая глаза.

Мужчина еще долгих пять минут держал ладонь на том же месте, чтобы отчетливей почувствовать символ новой жизни. А затем ловко сплел из травинки форму маленького круга и взял мою руку в свою.

С замиранием сердца я наблюдала, как он надел травяное кольцо на мой палец и поцеловал его.

— Что скажешь, Вивиан? — спросил Бьорн с надеждой и особенным блеском в глазах.

Разве я могла ему ответить по-другому?

— Да, Бьорн. Я скажу тебе «да».

***

— Ты простила меня?

Мы сидели в шикарном до тошноты автомобиле. Флойд обнимал меня, целовал, был слишком нежен, чтобы позже быть слишком жестоким. Все это я уже проходила. Все это было знакомо до боли, до жуткой ломки в теле, костях, до… зарождающейся ненависти к нему и еще большему страху.

— Понимаю, что еще не время, но я потерплю.

Он отстранился, чтобы заглянуть в мои тусклые опечаленные глаза, затем, придерживая лицо руками, наклонился и мягко куснул за губы.

Было время, мне нравилось целоваться с ним, заниматься совокуплением и даже в той жесткой форме, которую обожал он. Как я могла докатиться до такого? Чем отличалась от него — безумного и, одновременно, такого жалкого в своих раскаяниях? Ничем. Сидела в машине с холодными губами, какой была душа Флойда. По какой-то причине она видоизменилась. Сам мужчина стал другим. Я помню его несколько уверенным, твердым и расчетливым, более благосклонным по отношению ко мне. Не замечала, чтобы он злоупотреблял алкоголем, о наркотиках вообще речи не могло быть. Об этом я мало знала, только бешеный блеск во взгляде говорил, что с Флойдом было что-то не так. Иногда он брал себя в руки. На некоторое время. Тогда нам было хорошо. Ведь было? А после срывался в пропасть.

Было. Да, можно было утвердительно ответить на этот вопрос. Или…? Как оказалось, я и сама понятия не имела, что такое хорошо, а что плохо… Вот так, сидеть с палачом до конца дней своей жизни, или набраться смелости и прекратить собственные страдания обычным способом — хоть маломальской защитой. Либо бегством и дальнейшим исчезновением.

— Я люблю тебя, Вивьен, — шептал он, словно резал сильнее ножа, обволакивая мое лицо поцелуями, — люблю, слышишь? Вообще, никогда никого не любил. С тобой я влип по уши, как дурак.

Флойд улыбался, пока я искала на его лице признаки издевки, не веря произнесенным словам. Пусть говорил он их не впервые, сейчас они прозвучали искренне. Он держал в ладонях мое лицо, обдавал дыханием, за окном его шикарного автомобиля горел прекрасный закат. Машина стояла недалеко у обрыва, внизу которого переливался огнями вечерний город. Из динамиков стереосистемы тихонько напевала старая мелодия о счастье, которого быть у нас не могло, как бы мы не старались.

— У меня кое-что есть для тебя, — продолжал Флойд свой монолог.

С этими словами он выскочил из авто, обошел машину и, открыв дверцу с моей стороны, помог выбраться из нее. Держа за руку, он вел меня любоваться видом вечернего города. Так я предполагала. Но Флойд задумал совершенно иное.

Неожиданно в его руках оказалась небольшая коробочка синего цвета, крышечка которой была открыта. В середине ослепительно блестело кольцо с камнем огромного размера. Когда-то я видела подобное в телесериалах, но вживую — в первый раз. Светлые волосы Флойда слегка колыхались на ветру, глаза смотрели в мои. Живописная местность должна была добавить романтики. Но… Не вышло.

— Я знаю, что ничем не смогу удивить тебя в жизни, — начал он, и мне становилось плохо.

Боже, он мог. Еще как мог. Удивлять было уделом Флойда.

— Понимаю, что дарил тебе эти безделушки каждый день и без всякого повода. Но это не просто кольцо, оно особенное, если ты понимаешь, о чем я.

Должна ли я была радоваться?

Тогда мне хотелось лишь одного: плакать и жалеть его, потому что Флойд вовсе не стремился стать обыкновенным нормальным для общества человеком, любящим отцом и прекрасным мужем. Жалость переросла в желание накричать, ударить по лицу, встряхнуть, чтобы он, наконец-таки, осознал свою способность на большее. Но я не сделала этого, а продолжала дальше молчать. И пока я молчала, улыбка Флойда постепенно превращалась в оскал зверя, понимая, что я отвергла его предложение. Глаза засверкали знакомым безумием.

Мои пальцы не притронулась к кольцу. И не потому, что не успели этого сделать.

Хлопнув крышкой, Флойд с очевидной злостью замахнулся в сторону рва и, не глядя, метнул заветную коробочку в панораму города.

— Флойд, ты…

— Садись в машину! — рыкнул он и, не дожидаясь от меня действий, решительно ускорился по направлению к авто, шурша гравием под ногами.

Я продолжала стоять, как вкопанная. Всего одно слово крутилось в голове: «бежать». Как можно быстрее.

— Вивьен, я сказал, садись н*хрен в машину!

«Он не сделает мне больно», — мысленно уговаривала себя, заставляя двигаться онемевшие от страха ноги в противоположную сторону. Лучше было дать деру, чем позволить себе сесть рядом с ним.

— Вивьен! — не прекращал громко звать Флойд.

Понимая, чем все могло закончиться, я бросилась бежать со всех ног.

Куда — понятия не имела. Выскочив на трассу, не соображала, что любой автомобиль, ехавший на встречу, грозился превратить меня в лепешку. Либо это могло быть под силу Флойду, чей двигатель машины отчетливо слышала позади.

Когда-нибудь он убьет меня. И уже мало имело значения, каким способом.

Все прошлые и последующие дни голова Флойда Хьюза была занята только одной мыслью.

После встречи с незнакомцем его скучная, однообразная жизнь заиграла новыми яркими красками. Представлениями о девушке, которую никогда ему не забыть.

Она была жива и, по всей видимости, находилась рядом с патлатым и небритым громилой, от которого за версту несло навозом.

Флойд горько усмехнулся. Сам-то он не выглядел лучше: отросшие светлые волосы, впалые глаза, тощие скулы говорили о его худобе, а нездоровый цвет лица выдавал за конченого наркомана.

Он все стерпел: ломку, предательство, ложь, насмешки, но поедание самого себя продолжало одерживать верх над всем перечисленным.

Помимо прочего, существовала Вивьен. Где-то рядом, но не с ним.

«Сначала избить несчастную девушку, затем подвергнуть ее насилию, с помощью таких же ублюдков, как ты…» — слова незнакомца продолжали отдаваться эхом.

Какого, спрашивалось, черта?

Он же не…? Или опять применил силу, позволил своему окружению издеваться над ней?

Флойд никогда не забудет, как самовольно дал команду «фас» одному хорошему приятелю. Но тот успел всего лишь обрадоваться, а не достать из штанов свой вялый и никчемный член. Позже он получил сполна. Опьяненный яростью Флойд не помнил, как его увозили, нацепив наручники, а его приятеля — в клинику в критическом состоянии.