Выйти замуж за бандита. Выжить любой ценой (СИ) - Климова М. А. - Страница 10

— Ты выставил меня полной дурой и извращенкой, — зло цежу, усаживаясь на заднее сидение и вытаскивая из люльки дочь, справедливо требующую молоко.

— С каких это пор любовь и забота о жене называются дуростью и извращением? — довольно лыбится, получив помимо развлечения ещё и добро на близость.

— Мог бы остаться в коридоре и не позорить меня. Ладно Елена, она уже знает, что ты из себя представляешь, но зачем надо было веселить узиста, пялясь на датчик между моих ног?

— Прости, но это было так сексуально, аж до скрежета в яйцах, — мечтательно закатывает глаза. — Не смог оторваться.

— Дурак.

— Согласен.

— Извращенец.

— Не спорю.

— Больной.

— Не согласен. Всего лишь болен тобой, малыш.

Кира звонко отчмокивается от соска, хлопает ресничками, обрывая наш спор. Да и что спорить. Мир всегда умудряется обернуть всё в свою пользу, так что я не могу на него долго злиться. Показательно ещё чуть-чуть дую губы, а затем сдаюсь, наклоняясь и кладя голову ему на плечо.

Возвращаемся домой, а там уже беснуется брат, на повышенных тонах отчитывает Гарыча и клянётся порубить того в фарш, если со мной что-нибудь случится. Поля нервно грызёт ногти и тихо жмётся к спинке дивана, что совсем не похоже на подругу. Если раньше она всегда осаживала Макса, стоило тому повысить голос, то сейчас подавленно прячется в себе и не реагирует на крик.

— Происходит что-то о чём я не знаю, — оборачиваюсь к мужу, который с беспокойством наблюдает за Максимом.

— Да нет. Ничего, что должно тебя беспокоить, — с честным лицом изображает китайского болванчика Мир.

— Точно, Ник! Не беспокойся! — переключает на нас внимание Макс. Он настолько взбешён, что его глаза вот-вот вывалятся из орбит. — Подумаешь, взлетела на воздух машина, тебя же успели из неё вытащить! Думаешь Мир, это всё херня? Пять минут назад мою жену чуть не убило сорвавшимся вниз балконом! Уверен, что этот спецэффект готовился для вас! Интересно, кто должен был под ним кормить лося? Явно не Поля.

Я сразу понимаю о каком балконе идёт речь. Под ним расположены корыта и поилки для Хавчика, под ним же он всегда ждёт своё ведро молока, как привык за год. Это за яблоками он охотится по всему участку, а место приёма молока для него свято.

— С Хавчиком всё в порядке? — задерживаю дыхание.

— Благодаря Хавчику всё в порядке и с моей женой, — давится словами Макс. — Если бы он не оттащил её за капюшон… Страшно представить…

— Мир?! — цепляю мужа за грудки. — Ты же обещал!

Дамир

— Мир?! Ты же обещал!

Ника цепляется за ворот рубашки, тянет его, а в глазах столько боли и страха, что нутро выворачивает наружу. Я обещал, но не смог сдержать слово, позволил приблизится злу к своей семье, подвергнул её опасности. Во рту пустыня, из горла вырывается хрип вместо успокаивающих слов. Даже машина была где-то там в гараже, куда доступ неограничен, а здесь дом, крепость, запретная территория.

— Ника, милая, я со всем разберусь, — стискиваю за плечи, прижимаю к себе и дышу её страхом. Меня трясёт, холодный, липкий пот течёт вдоль позвонков, а в груди распирает, словно обожрался воздушных шариков, наполненных гелием. — Больше такого не повторится, клянусь.

Говорю и не верю самому себе. Пока не вычислю эту тварь и не уничтожу, жена с детьми всегда будут ходить по краю. Ника ослабляет хватку, сжимается, кажется, становится меньше и беззащитнее. Прошу Макса глазами посмотреть за Кирой, подхватываю малышку на руки и поднимаюсь по лестнице, укачивая её, как ребёнка. Из детской доносится голос Глеба, играющего с Мирой, и до меня доходит окончательно, что могло произойти. На месте Полины мог оказаться сын, чаще всех заботящейся о Хавчике.

— Послушай меня, малыш, — сажусь в кресло, не выпуская своё сокровище. — Я вычищу весь дом, сменю персонал, увеличу охрану и никуда не отойду от тебя, пока не поймаю скотину, позволившую посмотреть в сторону моей семьи. С вами ничего не случиться. Поверь.

— Верю, Мир, — еле слышно шепчет. — Просто боюсь. За детей, за тебя, за Макса с Полей, даже за Хавчика.

— Ты у меня такая сильная, — целую в висок и упираюсь в него лбом. — Боишься за всех, кроме себя. Моя женщина. Моя королева.

— Надо позаботиться о Кире и успокоить Полю, накапать ей чего-нибудь горячительного, — берёт себя в руки Ника.

— Скажу Зосе заняться дочкой, а Полину отправлю к тебе с бутылочкой смородиновой наливки. Она её очень любит, — соглашаюсь с женой.

Оставляю девчонок вдвоём и спускаюсь в кабинет, где ждут Макс и Гар. Не могу понять, это продолжение вчерашнего прокола, или новый. От определения зависит многое — пара сломанных рёбер и выбитые зубы, или перерезанная глотка. Вероника не оценит, но ей достаточно сказать, что сослал помощника на дальние рубежи.

— Внимательно слушаю тебя, Гар, — занимаю своё место за столом, закидываю ногу на ногу и подаюсь вперёд, облокачиваясь подбородком на кулаки.

— Похоже, в швы между плитами заложили небольшое количество взрывчатки, — гудит Гар, нервно теребя край рукава. — Поражающая сила небольшая, рассчитанная на повреждения фасада.

— Что предпринял? — испепеляю его взглядом, заставляя нервничать больше.

— Эксперты подъедут через полчаса, — оправдывается он. — Кочерга с Вагоном проверяют всех, имеющих доступ на территорию, а Пава просматривает камеры.

Эта троица со мной с самого начала, как и Гарыч. Они единственные, кто остался в близком окружении после зачистки, и то только потому, что на момент моего помешательства занимались перевозкой Шахимовского груза. Остальные коротают время в отдалённых участках области, а кое кто давно кормит червей.

— Жду отчёт к девяти вечера, — обрываю его лепет. — От него зависит твоя жизнь.

— Есть предположения, подозреваемые? — перемещается на диван Макс после ухода Гара, прихватывая с собой бутылку коньяка.

— Все, — не задумываясь отвечаю. — Я подозреваю всех.

— Надеюсь, ты не думаешь, что я…

— Без обид, Макс, но безгранично я доверяю только жене, Егору и Хавчику, — перебиваю его. — И можешь успокоится. Без доказательств рубить головы не собираюсь.

Макс выдыхает, медленно подносит стакан ко рту и одним махом опрокидывает в себя. Скорее всего мне бы тоже пара порций была бы не лишней, но я ещё должен позаботиться о Нике. Мы обсуждаем различные варианты, просматриваем компромат и информацию на акул бизнеса, когда вдалеке раздаются глухие выстрелы. Срываемся из кабинета, сталкиваясь в дверном проёме, вылетаем на улицу и прислушиваемся к звукам, определяя направление.

Крики приводят нас в казарму, где толпится половина охраны, а на полу лежит переломанное тело Кочерги. Вагон с перекошенным лицом сжимает пистолет, а со второго этажа спускается Гар, до побеления кулаков сдавливая перила.

— Что здесь произошло?! — ору во весь голос. — Гар, сука! Почему Кочерга убит.

— Пава просматривал камеры, — шевелит бледными губами Гарыч. — В ночь перед аварией Кочерга провёл много времени в гараже, причём не включая свет и используя фонарик. А сегодня, в четыре утра зачем-то заходил в дом, и провёл в нём сорок минут. Это показалось странным, и мы проверили его комнату. В шкафу нашли небольшой ящик с взрывчаткой и детонаторами, а под матрасом совместные фотографии с Маратом порнографического содержания.

По его лицу пробегает брезгливость, а я снова вижу перед глазами последнее письмо бывшего друга. Не верится, что Кочерга трахался с мужиками, но, взяв в руку снимки, убеждаюсь в славах Гара. Там кадры совокупления, и на них чётко видно кто кого натягивает.

— Кочерга отправил в нокаут Паву, выхватил оружие и попытался бежать, — продолжает повествование Гар. — Я выстрелил по ногам, а он споткнулся и перевалился через перила, неудачно приземлившись.

— Всё убрать и ещё раз досконально проверить!