Друг моего отца (СИ) - Чер Алекс - Страница 23

Татьяна Владимировна выдохнула и аккуратно отцепила руки от руля.

– Ты как? – тихо спросила она. – Испугалась?

– Нет, – покачала головой я и вот теперь испугалась, глядя на её белое лицо.

– Не бойся, – прошептала она бескровными губами и вдруг прижала меня к себе. – Всё будет хорошо, – гладила она меня по голове. – Хорошо.

– Татья… – едва выговорила я, такой в горле встал ком.

– Мама, – перебила она. – Я тебе мама, девочка моя, – и поцеловала в лоб. – Мама.

– Думаешь, он убьёт меня, когда узнает? – сказала я резко осипшим голосом. – Если то, что оставил ему отец – моё?

– Это Романов тебе сказал? – она отодвинулась, чтобы посмотреть на меня.

– Он сказал, что отец доверился кому не следует.

– Так это Чекаев его убил? – вытаращила она глаза.

– Нет! – почти выкрикнула я. И она так странно на меня посмотрела.

– А ты-то с чего его защищаешь? Девочка моя, он не просто трахнул, он изнасиловал тебя. Грубо. Жестоко. Мне ли не знать, как это бывает. Но я, кажется, теперь понимаю за что его так ненавидела бабаня. Просто сказать тебе не могла, – было что-то жуткое в её взгляде, она словно смотрела не на меня, а вглубь себя. – Не за вашу трудную жизнь. И даже не за то, что ей родного сына похоронить не дали, ведь она к тому времени и сама официально была мертва.

– За то, что ей проститься, даже тайно, с единственным сыном не дали, – вставила я и это была правда, хотя прекрасно понимала к чему она клонит. – Не Арман стрелял в отца!

– Уверена? – хмыкнула она. – А я слышала у Чекаева была жена. Её жестоко изнасиловали и убили. Убийцу так якобы и не нашли. Дело закрыли. Как думаешь, это мог быть кто?

– Да кто угодно, они же сами были бандитами. – И тут же в ушах зазвучали слова Армана «Я отомстил!» Нет, это не отец! Нет, нет, нет, всё было не так. Всё это вообще звучало ужасно и неправильно. – Наверно, тот, кого тоже давно нет в живых, – предположила я, но Воскресенская неожиданно согласилась.

– Ну, может и так, – пожала она плечами. – А, кстати, как про тебя узнал этот князь?

– Из-за тебя, – выдохнула я. – Потому что бабаня тебя нашла и всё рассказала, и ты меня забрала.

– Ну, значит… и Чекаев уже всё знает. Или вот-вот узнает. Но ты не бойся, – потрепала она меня по голове. – Если я хоть что-то в этом понимаю, и если действительно то, что принадлежит ему – твоё, он тебя не убьёт. Он же не идиот.

Я нервно сглотнула, потому что услышала «не убьёт сейчас». А она беззаботно улыбнулась.

– Может, и зря я тебе сказала, что ты ему не нужна. Ты как раз нужна. На тебе он женится.

– Как женится? – ничего не понимала я.

– Легко, – усмехнулась она.

– А если я не соглашусь?

– Не глупи, а, – фыркнула она. – Конечно, согласишься. Кстати, а твой паспорт где? У него?

– Нет, – стало мне совсем не по себе. Я судорожно полезла в сумку. – С собой.

Но она принялась поправлять макияж, словно её это больше не интересовало.

– А как выглядел этот внук Романова? – размазывала она пальцем помаду на губах, глядя в зеркальце над рулём.

– Такой высокий, широкоплечий, красивый. Я могу нарисовать, – схватила я с заднего сидения блокнот. – То есть… уже нарисовала.

– Какая ты смешная. Я имела в виду забей в поисковике. Сейчас для этого есть интернет, – усмехнулась она, пока я листала.

– Я знаю, – смутилась я и загнула страницу. – Но я всё равно рисую. Это ты выкинула мой старый блокнот?

– Блокнот?! Нет, я его не трогала, – уверенно покачала она головой и развернула к себе рисунок. Внимательно всмотрелась в лицо.

– Ты его знаешь?

– Первый раз вижу, – пожала она плечами. – Но какая разница, раз его уже нет.

И больше не сказала ни слова. Пристегнулась, пока я убирала рисунок. И мы снова выехали на трассу.

– А кто был мой дед по отцу? – спросила я, когда навигатор сообщил, что до нужного нам пункта три километра. – Как бабаня с ним познакомилась?

– Какой-то бюргер, – глянула Татьяна Владимировна в зеркало заднего вида. Как-то не поворачивался у меня пока язык называть её «мама». – Она работала медсестрой в санатории. А он приехал лечиться. К ней на процедуры, на ванны приходил. Некрасивый. Немолодой. Но как-то закрутилось. Потом он уехал в свою Германию. А она даже обрадовалась, когда узнала, что забеременела. И всё, что от него осталось – только сын.

– Нойман? – тут же спросила я. – Фамилия его была Нойман?

– Нет, – покачала она головой. – Вернее, не знаю. Я никогда и не спрашивала.

Пиликнул телефон. Я полезла в сумку в надежде, что это Арман.

Но это всего лишь пришло сообщение от оператора.

«Надо позвонить маркграфу. Может, он что-нибудь знает. Но не при матери же», – глянула я на Татьяну Владимировну.

А когда мы подъехали к загородному дому, и забыла о телефоне.

Губернатор, с которым теперь встречалась мать… это же был губернатор нашей области! Тот самый, с которым приезжал Арман, когда мне было пятнадцать лет.

– Валера, это моя дочь, Яна, – представила мама.

– Валерий Иванович? – моргала я.

– А мы с Яной, можно сказать, знакомы, – как-то неприятно ласково улыбнулся в ответ губернатор, а, когда мать отвернулась, глянул на меня так, что захотелось спрятаться.

Господи, а сюда-то зачем она меня привезла?

Ночь была тяжёлой и бессонной.

Но кусочки этой мозаики я всё же сложил.

Осталось только убедиться, что я не ошибаюсь.

И как с этим жить я ещё не решил.

Утренний выпуск новостей застал меня по дороге на кладбище.

– Сольный концерт Карины Солод пройдёт на этой неделе в одном из самых больших залов города, – радостно сообщал диктор. – И сразу после него звезда эстрады приступит к съёмкам нового клипа, что планируют снимать в Швейцарии, сообщил нашей пресс-службе концертный директор певицы. Подробности в нашем специальном выпуске. Напомним, что Карина Солод…

Я выключил радио, усмехнулся – заслуги Карины перед отечеством меня не впечатлили. Потрогал царапины: на прощанье она всё же расцарапала мне шею. Норовила, конечно, вцепиться в лицо, но мне настолько было не до неё, что я просто увернулся, вышвырнул её из кабинета и закрыл дверь. На том и расстались. Где она теперь найдёт деньги на свой клип – не моя забота.

Очередной раз молчаливо засветился телефон. Кто только мне уже не позвонил! Валентиныч и Эбнер так не по разу. Но после того, как и мне сообщили, что Янка была у Романова, я и так знал, что они нашли. Без них уже догадался кто она. И ехал к единственному человеку, что должен расставить все точки над «ё».

– Привет, Андрюха! – кивнул я давно позеленевшей плите памятника. – Романов всё ещё жив. Хотя я должен был прийти сюда только после его смерти. Но на самом деле это уже неважно. Всё получилось совсем не так, как ты планировал. Всё к чёртовой матери, Андрей, пошло не так. Он её нашёл. И не знаю, моя ли в этом вина, что я хотел всё сделать как надо, а в итоге сделал то, с чем не знаю, как теперь жить. Но всё уже произошло. Всё, – перехватил я из руки в руку прихваченную из машины кувалду. – Если бы я только мог посмотреть тебе в глаза. Но, глядя в них, сказал бы я, что ни о чём не жалею? Нет. Я сожалею, Андрей. Что так получилось. Но знаешь, о чём я всё чаще думаю? А нахуй бы всё это было надо. Власть, деньги, богатство. Я помню, ты жизнь отдал, чтобы мы жили, твоя дочь жила. Я сделаю, не задумываясь, то же самое. Но знал бы ты, какая это жизнь. Простит ли она меня? Поймёт ли тебя? Как знать, может, откажись ты от всего, и ты был бы жив, и все мы были счастливее. Я так точно… Нет, я ничего не забыл, Андрей. Того, что это я спустил курок. И никогда не забуду. Может, время и расставит всё по местам. Но ответы мне нужны уже сегодня.

Я отвернулся от белого овала фотографии и пошёл к другой могиле. Бросил рядом кувалду.

– Прости, родная, – прислонился лбом к холодному памятнику.