Вспомнить Нельзя Забыть (СИ) - Петров Марьян - Страница 11

— Болит? — Ух ты, обо мне заботятся!

— Типа того. Отравление, — «тобой» — проглатываю с трудом.

Тишина длится пять минут. Я считал по секундам.

— А как оно вообще… — и замолкает. Желание биться головой о руль возрастает.

— Тебе про пестики и тычинки?.. Тут просто, два пестика…

— Да нет! — косится на мои сигареты, забираю в карман от греха подальше. — Ты утверждаешь, что мы пара, Дан.

— Это утверждаю не я, а твоя хохлома на моей шее.

— Как оно могло произойти? То есть, если я правильно помню, как ты вообще в Салан пробился? Это закрытая территория. Ты бы точно фейс-контроль не прошёл.

— Эм… долгая история.

— Вроде не торопимся.

Молчу, думаю, как бы не пиздануть лишнего. Ловить его по лесам мне не улыбается, там грязно. Найти-то найду, но наверняка прибью. — Я подумал, если ты смог приехать, то, возможно, есть кто-то, кто из посёлка когда-то уехал. Он может помочь, Дан.

— Из Салана не сбегают по своей воле. Оборотни — это образ жизни, а не изоляция. Тебе это сейчас сложно понять. И помочь нам бы смог тот, кто не в шкуре, ибо вся ваша братия перекинулась и обратно не хочет.

— Вдруг, есть какой-то оборотень, который контролирует себя и не перевоплощается?..

— Есть, — не выдержав всё-таки ржу и, потеряв управление, виляю влево, хватаю обочину и с трудом выгребаю, но это очень смешно.

— И где он?!

— Рядом с тобой сидит и умничает, — меня складывает повторно. — Ты меня ещё и инициировал, когда спасал. Но помочь я не смогу, потому что сам ни хуя не понимаю!

— Какой ты… проблемный. — А вот это обидно.

— Может, сын твой? — на мой неожиданный возглас есть живая реакция. — А, нет, мы ж его убили… — Бойко рыскает глазами по панели. Хрен тебе, даже зажигалку не дам с огнём поиграть! — Шучу. Не убили. Наверное. Там сложно всё. Вик, забей, я стебусь.

— Ну да, повод-то подходящий. Про сына, — Вик хмурится. Оно и понятно: много информации. Я же не могу подгружать постепенно.

— Если ты пытаешься у меня вызвать стыд, то зря, он сломался, и я его выбросил.

Некоторое время слушаем тишину. Кусаю губы, улыбка не сходит. Вик дуется. На себя. Что не помнит. И мне кажется, вместо того чтобы вспоминать, забывает всё больше. На меня зла не держит, у виска бы уже давно покрутил, да воспитание неплохое, удерживает его от необдуманных поступков.

— Скажу просто. Мы не выбирали друг друга. Это произошло на уровне выше нашего понимания. Но если тебе станет легче, то я пытался тебя оставить много раз. Ничего хорошего из этого не выходило.

— Тебе так легко было отказаться?

— Мне легче быть одному. А от меня у тебя всегда одни проблемы, — это я зря сказал, но накипело за столько времени, проведённом вместе. Устал держать в себе, устал доказывать, устал бороться, и вроде вот он шанс всё исправить, но я даже помыслить не могу сделать от него шаг в сторону. Живи, блядь, и мучайся, ибо нехуй!

— Тогда почему ты не ушёл, Дан?

— Уходил, но чуть не подох. Понял, что никто не нужен, кроме тебя. Мы встретили друг друга на пути не для того, чтобы просто потрахаться и разбежаться. Хотя от «потрахаться» сейчас я бы не отказался.

Остаток пути едем в гробовом молчании, неслабую я ему подкинул пищу для размышления. Сам концентрируюсь на боли, простреливающей тело, пока не начинаю получать от неё кайф, как наркоман-мазохист. Болит — значит живой! Нет, если и сегодня я не подзаряжусь, то точно наделаю дел.

Вик

К зданию музея подъезжаем часов в одиннадцать утра и, потолкав запертую дверь, понимаем — сегодня суббота. Дана нужно было видеть. Курил, психовал, потом его скрутило. Нашли небольшую сносную столовку, бесплатно раздававшую вкусные запахи котлет и борща, взяли по комплексному недорогому обеду и нормально поели. Сложилось впечатление, что в этом заведении рядом с автовокзалом питаются в основном водилы. Дан выбивается из любой толпы и цветом волос, и прикидом, и аурой. И здесь не смешался с толпой. Пару раз его попытались невзначай зацепить подносом, но я вмешался. Подозреваю — так всегда и было. Патлатый находил неприятности, или они его находили, а я помогал разруливать. Выглядел Дан хреновее с каждой минутой.

— Не хочешь позвонить этой Савельевой лично? — смотрю в упор. Он молчаливо подзаряжает ноут, слава небесам, никто из столовки не гонит. Пока пробивает контакт, а по впечатлению всё глубже уходит в себя, Дан выглядит другим человеком. Я же закупаюсь пухлыми аппетитными пирожками, снеками, шоколадками и водой. И откуда во мне такая запасливость?..

Наконец вижу — мужик немного расслабляется и звонит.

— Доброе утро, Ольга Юрьевна. Это Волков.

Волков? Серьёзно, блин?..

— Не помните? Как так… Я же незабываемый! Мы пересекались по работе. Код сто четыре. Опять не помните? Ну да ладно. Извините, что беспокою в выходной, но нам нужна ваша помощь. Можно к вам подъехать? А… Это где? Ого… Там КПП есть? Через забор… А, понял, через забор не надо. В парадную. Припоминаете? Я же говорил — встречались. Ну, замолвите тогда словечко за питерский номер тачки «Я 021 СМ». К вечеру подъедем.

Под моим взглядом Дана опять начинает плющить, всё у него не как у людей.

— Савельева на объекте. Поэтому возьми ещё четыре котлеты для волка, Вик. Ехать неблизко.

— Тогда шесть. О21 СМ? — Дан склабится. Скромность, как и стыд, поломалась.

— Это реклама, Бойко. И твоя радость! Просто ты забыл.

Беру в контейнер пюре, наламываю туда котлет под офигевшим взглядом парочки водил, которые себе позволили тяпнуть пивка и теперь явно воспринимают всё острее. Дан курит, я кормлю зверя. Волк вылизывает импровизированную миску до блеска и с неё же лакает воду. Едем через пятнадцать минут, после того как Дан затаривается сигаретами. У самого рынка с лотка покупаем по паре футболок и трусов, кстати, неплохого качества, а Дан всё равно кривится, доказывая несуществование такого бренда. Я ещё цепляю стопочку носков. Выясняется, что картой платить нам нельзя, ибо вычислить могут наши передвижения на раз, благо у парня в багажнике есть наличка. Из городка выезжаем, Дан дымится от перегрева, а мне весело. Вся эта обыденная суета совсем не раздражает, а его, наоборот, подбешивает.

Почти уверовав в притяжение Волковым всех неприятностей на свете, неожиданно поражаюсь, как нас игнорируют оба поста ДПС. Они даже не поворачивают в нашу сторону обветренные рабочие лица. Дан, не переставая, цедит воду и покупает кофе на заправках. Мрачнеет и говорит со мной отдельными дежурными фразами. Я даже смог спокойно вздремнуть. Когда открыл глаза, увидел, как он выгуливает волчару. Очевидно, Вики договорились о перемирии, но брататься явно не собираются. Подхожу к ним, широко зевая.

— Дан, скажи, а твоя Ольга Юрьевна действительно считает, что на этой территории бродили динозавры?

— Если ты хотел просто поздороваться, сказал бы «привет!» — Мой мрачный спутник с каждым часом выглядит всё паршивее, кажется, стал бледнее, и глаза темнеют и проваливаются всё сильнее. Наркоман, что ли? Этого ещё не хватало.

— Ты врачу не хочешь показаться? Анализ крови сдать или лёгкие посветить?

— Лёгкие-то зачем?

— Куришь не переставая, — я осекаюсь. Какое мне дело до его здоровья? Это нужно иметь талант себя добивать, когда и без вредных привычек хреново.

— Жалко меня стало? Спасибо за заботу, но так просто этот мир не обрадую своим уходом, — хочет усмехнуться с вызовом и наглостью, а выходит смертельно устало. Он с хрустом сминает баночку из-под чёрного кофе. Волк запрыгивает ко мне, не особо ластясь, но обнюхав вполне миролюбиво.

— Сгоняй в кустики и поедем, больше остановок не будет, — звучит как угроза.

Едем довольно быстро, словно догоняем вчерашний день или ещё дальше назад. По дороге встречаем двух студентов в ярких красных куртках и синих кепках с надписями «КемГу». Они бодро прут пакеты с перекусами из ближайшего посёлка. Грязная машина запаркована чуть дальше и забита сзади баллонами с водой.