Недетские игры (СИ) - Высоцкая Мария Николаевна "Весна" - Страница 31

— Зачем ты все это делаешь? Я еще в состоянии решить наши с Ротмистровым разногласия сам!

— Он в меня стрелял, — прищуриваюсь и задираю футболку. — Твой вечно хороший сын мог прострелить мне брюхо, если бы у него под рукой оказался не травмат. Это та информация, которую сам он тебе озвучить струсил.

Отец несколько раз шлепает губами. Белеет на глазах. Удивлен. Я вчера тоже, удивился…

— Из-за чего? — хмурится, нервно потирая переносицу.

— Это имеет значение?

— Имеет. Я знаю, что ты спишь с этой девчонкой. Зачем? Зачем она тебе вообще нужна? Что за одержимость? Зачем ты туда лезешь? Баб других мало?

Не первый раз я слышу Олькино имя и фразу «ты с ней спишь» в одном предложении. Даже как-то обидно. С реальностью ведь пока не совпадает.

— Какая разница, с кем я сплю? Ты считаешь, что его ревность, месть, или что там в его башке, — повышаю голос, — оправдывают поступок?

— Нет, — отец качает головой, — конечно нет. Но впутывать сюда Ротмистрова…

— Ты не оставил мне выбора, папа. Я знаю, как бы ты решил этот вопрос, и меня это не устраивает.

— Еще утром Ротмистров грозился отправить Олега за решетку. Ставил условие, что только так согласен сохранить наш совместный бизнес и дать право на общение с внучкой. Что изменилось? — отец прищуривается, упирается ладонями в ручки кресла, медленно принимая вертикальное положение.

— Ничего. Мы просто поговорили.

— Что он попросил у тебя взамен?

—Я всего лишь помог ему сориентироваться в одном деле. Все. Дальше мы эту тему развивать не будем.

— Сориентироваться? Сам? Или твой друг фээсбэшник…

— Еще громче ори, — упираюсь кулаком в колено. — Вопрос закрыт. Для всех.

Сквозь сомнения я все же выбираю номер Кира из ленты входящих. Почему-то так и не занесла в контакты, хотя циферки выучила наизусть. Само собой запомнилось.

Слушаю длинные гудки. Сбрасываю. Набираю снова, но Кирилл по-прежнему не берет трубку.

По коже бежит легкий озноб. Я одна, поздним вечером посреди улицы, с чемоданом в руках. Меня словно отбросило на два года назад, когда я вот так же сидела на лавке где-то в Петербурге. В голове никакого плана действий, разница лишь в том, что там мимо меня постоянно шныряли люди. Здесь же словно вымерли все. На часах одиннадцатый час, а город уже успел погрузиться в спячку.

Прогнав воспоминания, все-таки открываю в приложении первый попавшийся вариант гостиницы и бронирую там номер. Это недалеко, на такси минут пятнадцать максимум.

— Оля?

Оглядываюсь, замечая идущего к подъезду Кирилла.

— Ты чего тут… — его взгляд касается моего лица, но быстро перемещается на чемодан.

Бушманов прищуривается.

— Это что?

— Хозяйка попросила съехать. Я тебе звонила, но ты трубку не брал…

Кир тянется за телефоном.

— Я только от родителей. Звук еще в обед вырубил, звонки особо не проверял.

— У родителей? — мои зрачки расширяются. — Все нормально?

— Более чем.

— Это хорошо, — киваю. А еще вижу, как ужасно все это выглядит со стороны. Он же мне ничего не обещал, а я почему-то решила, что имею право раз за разом приходить к нему за помощью.

— А вообще, — выдавливаю улыбку, — я такси жду. Высокая загруженность просто, — поджимаю губы.

— Давно ждешь?

— Нет, — хмурюсь. — Как твоя рана?

— Рана? — он улыбается и качает головой. — Скорее, тупое недоразумение. Все нормально. Врач сказал, жить буду.

— Ты ходил к врачу? Слава богу, я боялась, что проигнорируешь.

— Ты вчера так настаивала, я не смог сдержаться, — он снова улыбается. — Домой пойдем?

Замираю. Пару секунд осмысливаю его слова. Мне не показалось? Он правда это сказал?

Судя по тому, как пристально продолжает на меня смотреть, — да.

Поджимаю губы, чувствуя, как в груди образуется яркий огненный шар. Мое личное солнце, тепло которого медленно разливается по телу, окутывает грудь, добирается до пальцев на руках, покалывает. Щеки пылают, а по спине тянется волна мурашек. Не колючих, скорее, даже приятных. Они озорно пощипывают кожу, давая понять, что я не сплю.

Я чувствую, как расправляются мои плечи. Становится легче. Делаю глубокий вдох и медленно киваю. Во рту слишком сухо, чтобы ответить. А Кирилл так на меня смотрит! Так смотрит…

Я уже не первый раз подмечаю то, что никто и никогда так на меня не смотрел. Может быть, это будет звучать пафосно, но его взгляд… Он смотрит на меня как на что-то самое ценное на этой земле.

Меня бросает в жар. Я размыкаю губы, чтобы ответить, но не могу, язык прилипает к небу от наплыва эмоций.

Разве так бывает? Просто от одного взгляда? Когда смотришь на человека, и все вокруг сразу оживает. Ты сама оживаешь. Дышишь, чувствуешь, но теперь по-другому, на полную катушку, будто раньше никогда этого не делала.

— Ты меня слышишь, Оль?

— А? Да. Задумалась. Прости.

— Идем?

Кирилл протягивает мне руку. Крепко сжимаю его ладонь и без слов иду следом.

В квартире нас встречает кот. С интересом обнюхивает мой чемодан, но почти сразу начинает болтаться у Кирилла под ногами.

Чувствую себя немного неловко.

— Привет, дружочек, — хочу погладить это меховое чудо, но кот, кажется, совсем не настроен на общение. — Я в душ схожу?  — спрашиваю у Кира.

Мне хочется уединиться, а еще смыть с кожи весь этот долгий день. И даже ночь.

— Полотенце в шкафу возьми, в комнате. Крайняя к стене полка.

— Хорошо. Спасибо.

Разуваюсь и крадусь в комнату. Просторная, с минимумом мебели. В центре огромная кровать. На стене плазма, на полу, под телеком, плейстейшен. Шкаф во всю стену, шторы «блэкаут» и стол-тележка, на которых в отелях привозят еду в номер.

Вытаскиваю из шкафа полотенце. По дороге в душ слышу, как Кирилл на кухне говорит с кем-то по телефону. Сначала хочу немного подслушать, но потом решаю бросить эту дурацкую затею.

Оказавшись в ванной, щелкаю шпингалетом и бросаю смартфон на стиральную машинку.

Пока регулирую воду и снимаю одежду, не слышу настойчивого виброзвонка. Замечаю лишь подсвеченный экран, когда кладу джинсы в стоящий на машинке таз.

Цифры. Незнакомые. Первая мысль — не брать. Но время позднее, вдруг это Ритка, например, иногда такое бывало.

— Алло.

— Ну привет!

Размыкаю губы в полной растерянности. Голос узнаю сразу, хотя лучше бы мне мерещилось. Зачем он звонит?

—  Не ожидала?

У Олега сиплый, слегка заторможенный тембр. Скорее всего, он нетрезв.

— Зачем ты звонишь? — спрашиваю уверенно, только вот он рушит ее, как и всегда, на мелкие крупицы.

— Я уезжаю, через несколько дней, Оля.

— Меня это не касается.

— О, еще как касается. После произошедшего мой братец сделал всё, чтобы лишить меня дела жизни. Я, в свою очередь, хочу ему ответить. И именно поэтому ты поедешь со мной.

—  Зачем? Снова будешь говорить о любви?

— О любви? После того, что я видел? Ты мне не нужна, из-под него точно. Прости. Но и видеть его довольную рожу рядом с тобой мне совершенно не нравится.

— Какая же ты… — вцепляюсь пальцами в край раковины, наблюдая за своим отражением в зеркале.

— Не груби. Помнишь те милые фото?

Фото? Он же уверял… тело покрывается холодным липким потом. В глазах темнеет и давит на виски.

— Ты же сказал, что всё удалил.

Выдаю свое волнение в каждом звуке.

— А ты поверила, — смеется. — Я солью их в сеть. Все местные паблики, группы во всех соцсетках будут забиты твоим лицом, и не только. Станешь звездой. Да такой, что даже на улицу в этом городе без огласки не выйдешь. Поняла меня? Представь, что будет с твоими родителями? Папочкой, у которого и так больное сердце, что с ним будет, когда они узнают, что их дочь…

— Ты этого не сделаешь, — стискиваю зубы. А сама знаю ответ. Сделает.

Все что угодно сделает, потому что не в адеквате. Потому что зол и хочет насолить Кириллу.