Деграданс (СИ) - Прашкевич Геннадий Мартович - Страница 33

– Фотографии получили?

– Верстаем экстренный выпуск.

– И как? Как там с общественным мнением?

– Ты гений, Саша! Ты правильно оценил. Вот слушай…

Главред высветил лист Интернет-обзора.

Вопрос: Одобряете ли вы действия Виктора Шивцова?

Ответы: Одобряю – 32 %.

Не одобряю – 18 %.

Не понимаю, что он делает – 47 %.

Не слышал о таком – 0, 75 %.

– Саша, как тебе? «Не слышал о таком – 0,75 %»!

– Мы и эту цифру изменим, – засмеялся в трубке голос Калинина.

Вопрос: Как бы поступили Вы, оказавшись на месте Виктора Шивцова?

Ответы: Поступил бы так же, как он – 42,25 %.

Не поступил бы, как он – 31 %.

Затрудняюсь ответить – 26,75 %.

– И это проходит…

Вопрос: Считаете ли Вы захват заложников в галерее «У Фабиана Григорьевича» актом художественного творчества?

Ответы…

«Подождите, Иван Исаакович. Все эти Интернет-опросы, конечно, интересны, но я сам могу их просмотреть, никаких проблем. Мне интересно, что думают о Шивцове в дальнем зарубежье? Что о нем думают люди, не имеющие отношения к опросам?»

«Судя по теленовостям…»

«К черту теленовости! Вы связались с посольствами?»

– Видишь ли, Саша, – осторожно начал главред. Даже вспотел от напряжения. – Я тут проконсультировался с юристами. Они у нас умницы. Без их советов никуда. Так вот, они утверждают, что если я начну вести переговоры с иностранными посольствами от твоего имени, власти расценят это как соучастие.

– Соучастие в чем?

– Ну как, Саша…

– В творческом акте?!

– С этой стороны экрана, Саша, не все выглядит однозначно…

– Вы испугались?

– Конечно, нет…

– Не чувствуется.

– Но мы же верстаем экстренный выпуск!

– Нет, уже не верстаете. Я запрещаю вам пользоваться моими материалами. Доходит? Я люблю работать с уверенными людьми. Если вы ослушаетесь, я мгновенно озвучу все наши договоренности в прямом эфире!

– Саша, не стоит так горячиться…

– Я спокоен.

– Ты должен понять меня…

– Нет. Я снимаю все свои материалы!

Трубку бросили. Долгие тоскливые гудки отбоя.

– А вы чего ожидали, Иван Исаакович?

В голосе Ведакова главред не услышал ни тени сочувствия.

– Помолчи! Сам не видишь? Вечная неблагодарность! Зажрались! Он там играет в героя, а мы… Нет, не понимаю…

– А что тут понимать, Иван Исаакович? – ухмыльнулся Ведаков. – Калинин – звезда. Он уже не в дворовой команде играет. Шоу Калинина транслируется на весь мир. Он сейчас деньги из воздуха делает. Большие деньги. Потому и интересуется иностранными посольствами… А вы заигрались, Иван Исаакович… Неужели вы всерьез рассчитывали, что при таких возможностях Калинин будет сотрудничать с вашей жалкой «Газеттой», с вашим Седьмым каналом? Это же мелочишка! А Калинин – мировая величина! Нисколько не удивлюсь, если он и действительно все ваши договоренности пустит в эфир. Кстати, а что это за договоренности?

– Ты же понимаешь…

– Нет, я про договоренности, Иван Исаакович…

– Ну, мало ли что говорит беспринципный человек!

– Калинин просил вас связаться с посольствами? Он надеется каким-то образом выскользнуть из страны?

– Замолчи, – огрызнулся главред. – Лично у меня незапятнанная репутация.

– Кажется, Калинин так не думает.

– Это его дело.

– Боюсь, вся это история давно вышла за личные рамки.

– Он слишком много требует. Ты ведь знаешь, каким становится Калинин, когда что-то идет не по его планам?

– Значит, были какие-то планы? Какие-то договоренности?

– Ничего противозаконного! – главред отвел глаза. – Просто Саша всегда настороже, а тут подвернулся такой счастливый случай. Вот Саша и решил поуправлять информационным потоком.

– А зачем понадобилось подключать ко всему этому иностранные посольства?

– Ну, мало ли… Сложности возникают и на пустом месте…

– Сложности? – Ведаков раздраженно смял сигарету. – Заигрались, Иван Исаакович. Я предупреждал. Сашка с самого начала ждал, когда представится момент послать к черту и вашу «Газетту» и Седьмой канал. Вы нужны были Калинину только как первая ступень ракеты. Правда, он и меня обчистил. Теперь вот взлетает на пик славы на… ворованных идеях…

– А что ты с этим сделаешь?

– Я не из тех, Иван Исаакович, кого можно легко обвести вокруг пальца. Напрасно вы так решили. У меня можно многое отнять, но не мои идеи. Этот сволоченок здорово пожалеет. Если честно, все вы мне надоели до чертиков!

Он включил внутренний селектор:

– Жискин! Федя! Где ты там? Пошли выпьем пива!

«Ты что! – послышалось в селекторе. – Иван Исаакович специально просил задержаться. У нас же форс-мажор, какое пиво?»

– Ирландское, дурачок!

«Иван Исаакович выгонит нас…»

– Плюнь. «Газетту» все равно завтра закроют.

«Как это закроют? Кто сказал?»

– Да это ежу ясно. Хочешь пива?

«Андрей, но нас же просили…»

– Ну, как знаешь.

«А ты где будешь?»

– В баре напротив.

«Я отпрошусь у Ивана Исааковича и приду».

– У тебя пятнадцать минут, не больше.

«Ладно…»

– Ты что это делаешь, Ведаков? – не выдержал, наконец, главред.

Даже морщины на лбу смялись у него от напряжения.

– Бегу с тонущего корабля.

Ведаков встал.

– Ты понимаешь, что говоришь?!

– Конечно. А вот вы не понимаете. Ваш любимчик подставил вас.

– Я не о любимчиках. Я о тебе.

– Обо мне можете не думать…

Дверь за Ведаковым захлопнулась. Но тут же приоткрылась.

– Совсем забыл, Иван Исаакович. В баре напротив хорошее ирландское пиво, сами знаете. Так что перекочевывайте в бар. Можете нужные документы прихватить. А то здесь скоро станет жарко. Сейчас без одиннадцати девять… – взглянул он на большие настенные часы. – Ровно через одиннадцать минут редакция «Газетты» взлетит на воздух. Вы любите эффекты, еще один вас не должен сбить с толку. Объявляйте всеобщую эвакуацию и сматывайтесь.

– Пошел вон! – заорал главред.

– Через одиннадцать минут…

– Ты уволен!

– Торопитесь.

– Исчезни, сволочь! Пошел!

– Я на всякий случай телевидение пригласил.

Дверь захлопнулась. Главред провел рукой по молчащим телефонам.

Ну, и денек выдался, не дай Боже! Один такой – года стоит! Он как бы случайно, как бы невзначай взглянул на настенные часы. Конечно, Ведаков блефует. Зависть гложет дурака. У него бабу увели, идею украли, да еще поставили подручным к тому же вору. Есть от чего взбеситься, хрен с ним. Но надо же, придумать про бомбу… Как школьник… Глупо. Смешно. Не проходит. Телевидение он, видишь ли, пригласил! Да если бы он связался с телевидением, здесь бы давно рыскали собаки, надрессированные на взрывчатку…

Он потянулся и встал.

Показать взрыв в прямом эфире…

Недурной эффект… Но ведь такого быть не может…

Он с хрустом выгнул спину. А если телевизионщики все-таки решатся? А если Ведаков действительно задумал что-то такое? В конце концов, у него своя голова на плечах и он здорово обозлен. Такие люди способны на многое, можно судить по Калинину…

Главред чувствовал растерянность.

Чушь! Какой из Ведакова террорист? Он в самом лучшем случае мелкий саботажник, трепун, алкаш. Его раньше надо было попереть с работы. Надоел! Прекрасно знает, что если объявить сейчас эвакуацию здания, то работы уже никакой не будет… Может, он сам сговорился с Калининым…

Взгляд на часы.

Без двух минут девять.

Нервно зевая, подошел к окну.

В переулке напротив молчаливо стояли три легковых автомобиля и небольшой синий фургон. Фары у машин включены. TV. Декельбаум похолодел. Операторы спешно и деловито выгружали из фургона аппаратуру.