Рус (СИ) - Чернобровкин Александр Васильевич - Страница 13

Вечер я провел в шатре великого конунга в компании лучших людей Ютландии и прочих соседних героических территорий. Сидя на чурках, накрытых овчинами, вокруг костра, горевшего в центре, мы усердно готовились к пирам в Валгалле, употребив не меньше бочки белого вина, которое вчера привезли дорестадские купцы с верховий Рейна. Это еще не знаменитые терпкий розоватый рейнвейн из покрытых плесенью ягод и не сладкое «ледяное вино» из подмерзших ягод, которые я пил в будущем, покупая в винных бутиках по всей Европе и даже в немецких сетевых магазинах «ALDI» и «LIDL», но вполне приемлемое, хотя и более «мягкое» в сравнение с франкскими с берегов Луары и более южных регионов. Рабы, наливавшие вино в чашу, обязательно проносили ее над костром, «очищая» от всякой потусторонней скверны, как заведено у скандинавов. Идти в свой шалаш под дождем, полившим ночью, как из ведра, было влом, поэтому последовал примеру своих сотрапезников, заснул на овчине, снятой с чурки, которая, поваленная на бок, служила подушкой.

Утром с шеей, ноющей от непривычной подушки, я полюбовался куртиной, угол крена которой, вроде бы, остался прежним, сделал вывод, что придется нам идти на штурм, после чего отправился на реку искупаться перед боем. У викингов принято набирать воду в деревянную миску и, плюя и сморкаясь в нее, полоскаться по очереди. Этот ритуал у них, как догадываюсь, появился из-за нехватки пресной воды в открытом море. Приходилось экономить ее, в том числе и таким вот образом. Моя брезгливость не позволяла принимать участие в таких процедурах, поэтому в открытом море нырял за борт, благо вода была не слишком холодная, а кожа моя легко переносит соленую воду. На берегу я купался в реках или ручьях. Викинги относились к этому, как к римской придури. Само забавное, что скандинавов можно считать чистюлями в сравнение с саксами, которые моются очень редко, только при форс-мажорных обстоятельствах, закладывая таким образом фундамент будущего презрения британцев всех сословий к любым водным процедурам. Впрочем, частые дожди на острове не позволяли им достичь в этом совершенства.

Искупавшись в прохладной воде, я направился к своему шалашу, чтобы надеть доспехи и взять оружие. Многие викинги уже были готовы к бою, подгоняли соратников. В этот момент и открылись ворота, из которых вышла делегация человек в десять, Так понимаю, лучшие люди Утрехта идут обсуждать условия сдачи. Видимо, не зря мы делали подкоп.

Длились переговоры с час. Утрехтцы вышли из шатра, пытаясь изображать горе и страдания, чтобы викинги не догадались, как они довольны, что выскочили из беды с такими малыми потерями. Ночью граф Радбод и епископ Людгер, предположив, наверное, что куртина скоро рухнет и город будет захвачен, по-тихому уплыли на лодках вверх по Рейну, приказав своей пастве сражаться до последнего. Бараны оказались не настолько глупы и взяли в пастухи волка, напавшего на них. По условиям договора утрехтцы теперь становились подданными Рерика Священника, который должен их оберегать от всех бед, в первую очередь от других викингов, за что будет получать все налоги, которые раньше шли графу Радбоду и королю Лотарю, и единовременно дадут сто фунтов серебра для выплаты наградных воинам, принимавшим участие в осаде. После чего в городе должен остаться гарнизон из трех сотен викингов во главе с великим конунгом, а все остальные – отправиться в Ютландию или куда угодно, но подальше от Утрехта.

Рёрик Священник буквально лучился от счастья. Дело было даже не в богатой добыче, взятой без боя и потерь. Захват такого крепкого города не мог обойтись без помощи богов, а значит, командир он фартовый, то есть под их крышей. Поскольку боги передавали свои подсказки через меня, весь экипаж драккара Хасколда Леворульного включался в гарнизон Утрехта, поступая на содержание великого конунга.

15

Договариваются только с тем, кто силен. Слабаков просто ставят раком, после чего диктуют им свои условия. Пока Рерик Священник сидел на Валхерене и обирал купцов, его считали не достойным переговоров. Так, легким раздражителем. Примерно через месяц после того, как конунг захватил два крупных города, в Утрехт прибыл гонец с сообщением, что император Лотарь согласен признать вновь Рерика Священника своим вассалом, для чего последнему надо прибыть в столицу Экс-ля-Шапель. Конунг ответил, что уже один раз поехал принимать вассальную присягу и оказался в тюрьме. Так что теперь очередь императора приехать в гости, если нужен вассал, а викингам сеньор не требуется, им и так живется хорошо. Само собой, Лотарь не отважился навестить великого конунга, даже во главе большой армии. Прибыл епископ Людгер с полномочиями принять вассальную присягу у Рерика Священника, который становился графом Утрехта и многих земель, в основном расположенных ниже по течению Рейна, приморских территорий, и у его двоюродного брата Годфрида Викария, который становился графом Дорестада и прилегающих к городу земель, включая остров Валхерен. Пока стандартной клятвы нет. Ту, что произносили Рерик Священник и Годфрид Викарий, составил епископ Людгер, как человек настолько образованный, что даже умел читать и писать. Была клятва коротка и незамысловата, просто перечисляла обязанности обеих сторон. Второй по важности после защиты от набегов викингов была обязанность великого конунга вернуть все отобранное у Церкви, то есть у епископа Людгера, и помочь священнослужителям нести слово божье в души язычников, чтобы церковного имущества становилось еще больше, а третья – чеканить монеты только с профилем императора Лотаря. Клятва произносилась рано утром в церкви, большей из трех, имеющихся в городе, перед деревянным распятием, которые появились между моими двумя предыдущими эпохами. Т-образный крест сменился равнопалым четырехконечным. Вместо Христа в мою предыдущую эпоху распятым оказывался ягненок, а сейчас человек, типичный небритый франк, причем не прибитый гвоздями, а живой и веселый и с короной на голове. После того, как двоюродные братья произнесли клятву, они поцеловались взасос с епископом и отправились в резиденцию графа Утрехта, построенную в центре города года два назад предшественником Радбодом – что-то типа донжона высотой метров семь и с большим двором, огражденным каменной стеной высотой метра три с половиной. Меня на пир не пригласили. Подозреваю, что была типичная германская попойка с радостными тостами в начале и кровавыми соплями в конце. Говорят, епископу Людгеру ученость не мешает нажираться в лучших франкских традициях до поросячьего визга и ударами кулаков благословлять сотрапезников.

Я из церкви отправился на рынок, чтобы встретиться с купцом-иудеем с библейским именем Давид. Во всех трех королевствах франков иудей – это синоним слова купец и в большинстве случаев наоборот. За аборигенами осталась только мелочная торговля, типичным образцом которой был торговец с лодки, плававший по мелким речушкам, продававший крестьянам товары, произведенные городскими ремесленниками, и покупавший у них сырье и продукты питания. Иудеи с удовольствием бы занимались еще и ростовщичеством, но Церковь выступила против этого занятия, а франкские короли пока считались с ней. Отец нынешних Людовик Благочестивый издал специальный реестр, которым предоставлял выходцам с Ближнего Востока много привилегий, включая право исповедовать свою религию, не торговать по субботам, то есть купцы отдыхали два дня в неделю, потому что воскресенье было официальным выходным у христиан, введенным Карлом Великим, и в суде их дела рассматривались благожелательно. Убийство купца приравнивалось к убийству конного воина, и штраф шел напрямую в королевскую казну. Как догадываюсь, таким способом пытались оживить торговлю, которая в сравнение с моей предыдущей эпохой стала ничтожной. Говорят, здесь, в северных приморских районах, она еще теплится, а во внутренних свелась к натуральному обмену. Людовик Благочестивый еще чеканил золотые монеты с надписью «Дар божий», я видел пару таких, но его сыновья перестали дурью маяться, потому что крупные оптовые сделки практически отсутствовали, а на мелкие хватало серебра и меди. Если вдруг требовалось золото, его отвешивали в любом виде, не обязательно в монетах.