Цена его ревности. Книга 3 (СИ) - Мур Лана - Страница 12

— Дети мои, — слова старушки отрезвили Вику, и она попыталась отстраниться, но помешало тесное кольцо рук мужа, обхвативших ее за талию. — Неприлично прилюдно демонстрировать свои чувства. Дождитесь, когда останетесь наедине, — старушка не смогла сдержать промелькнувшее на лице недовольство.

— Но дади, ведь ты сама нарушила наше уединение, а желание молодых супругов быть рядом вполне понятно и объяснимо. Вот только нам не позволяют оставаться за закрытыми дверями, — ответил Ракеш с негромким смехом, звук которого, так же как и вибрирование грудной клетки и твердого пресса, которые Вика чувствовала сквозь тонкий трикотаж футболки, жаркой волной окатили с ног до головы, заставив щеки вспыхнуть ярким румянцем и постараться поспешно освободиться от объятий, несмотря ни на что, продолжающих ее волновать.

— Ну хватит, хватит, — оборвала внука Чанда, неосознанно удержав Вику от ответных прикосновений. — Пора ехать. Ступай, дорогая, — бабушка бы с удовольствием отправила неугодную невестку туда, откуда она появилась, то есть обратно на родину, но как ни старалась раздобыть паспортные данные иностранки, у нее ничего не получилось — не помогли ни деньги, ни угрозы — влияние ее внука и страх перед ним были намного больше, чем влияние самой дади, а если девчонка приберет в свои руки власть над внуком, то все его могущество будет сосредоточено у нее, а не в руках более мудрой, чем неразумная иностранка, женщины.

Айрин сидела в пагоде. Монотонная и умиротворяющая музыка, аккомпанирующая размеренным напевам доносящихся из динамиков мантр, так же как люди, вторящие звучащей записи, не мешали размышлять, а подумать было о чем. Почти бессонная ночь не принесла отдыха ни измученному телу, ни мятущейся душе, ни беспорядочно скачущим мыслям, и сейчас Айрин пыталась привести в порядок хотя бы последние.

Вика нанесла слишком глубокую обиду, но она сестра, поэтому мысли о ней Айрин отложила на потом, чтобы эмоции не мешали думать и принимать решения, тем более, что существовала и еще одна проблема — Санджей — что делать с их отношениями?

Вчера и сегодня Айрин отмалчивалась за выключенным телефоном, не открыла дверь, но сколько еще сможет прятаться в своей скорлупе и избегать встреч?

Недолго.

Уже завтра начинается новая рабочая неделя, а значит, Айрин должна прийти на работу, где и встретится с несостоявшимся женихом. Как они смогут смотреть друг другу в глаза? Как будут работать в одном офисе? Как выдержит насмешливое перешептывание за спиной?

Айрин нисколько не сомневалась, что слухи о скандальной помолвке и не менее скандальном браке сестры уже расползлись по городу, а завтра придется столкнуться с ними лицом к лицу.

«И все это из-за Вики», — в душе снова подняли голову злость и обида на сестру, но Айрин постаралась подавить их и сосредоточиться на завтрашнем разговоре с Санджеем, которого, как понимала, было не избежать. — «Уволиться и уехать домой. Там уже выяснять беременная я или нет и решать, что с этим делать», — мелькнула спасительная мысль, но тут же была отметена — Айрин еще помнила свою попытку уволиться из «Рой-Констракшн», когда Санджей и Радж не давали ей проходу, также помнила чем закончилось это увольнение. — «Поступит ли Санджей и в этот раз так же?» — сама себе задала вопрос Айрин. Ответа она не знала, все зависело от того, насколько Санджей зол на Вику и какое влияние имеет на него дади. Возможно, он тоже считает, что породниться с сестрой девушки, которая, по мнению индийцев, столь дурно поступила — это позор для семьи. Но в это Айрин почему-то не верила. Если же его чувства и намерения остались неизменными, то он постарается возобновить ритуалы и снова привести ее в свой дом? — «Только не это!» — вздрогнув, решила Айрин. Она даже представить не могла, как войдет в дом Роев под уничтожающим взглядом Чанды и как будет находиться с ней под одной крышей. Значит, те мысли об отдельном проживании от семьи, которые Айрин хотела ненавязчиво вложить в голову мужа во время их медового месяца, необходимо озвучить сейчас и очень недвусмысленно. Пусть это прозвучит жестоко и бессердечно, но речь идет об ее самоуважении и благополучии ее предполагаемого ребенка, а ни тем, ни другим Айрин не была намерена жертвовать, и Санджею придется сделать нелегкий выбор.

Определившись в дальнейший действиях, Айрин почувствовала некоторое успокоение. Она не торопилась покинуть пагоду и расстаться с ощущением душевного равновесия, которое исподволь завладевало всем ее существом.

Ракеш нехотя разомкнул руки, обнимающие девичью талию. Но едва выпустил жену, как к ней тут же подошла дади и решительно повела к своему сыну. Ракеш жадным взглядом провожал удаляющуюся спину жены — неужели она так и покинет дом, ни разу не обернувшись? Руки сразу же начало саднить из-за отсутствия столь желанного, но сейчас невозможного ощущения хрупкости стройной фигурки и нежной бархатистости кожи. Ракеш не хотел, да и не мог отвести взгляд от грациозной девушки, он смотрел и не верил, что позволяет уводить свою жену из своего же дома. Он словно был связан с сумасбродной ведьмой невидимыми узами, которые натягивались и причиняли боль все сильнее, по мере того, как Вика приближалась к дверям. Ракеш уже хотел наплевать на все ритуалы, на все обряды и обычаи. Он двинулся вслед за женой, но был остановлен твердой, несмотря на преклонный возраст, рукой бабушки.

— Сынок, — сладко пропела Чанда. — Ты куда? Отпусти, хоть ненадолго свою жену. У вас впереди еще столько времени. Успеете побыть вместе, позволь ей соблюсти обряд.

И тут случилось то, чего Ракеш жаждал всеми фибрами души — Вика, уже находясь в дверях, оглянулась на голос Чанды. Она смотрела на мужа огромными нефритово-зелеными глазами и, казалось, спрашивала — что еще придумала дади, что ждать от дяди, когда они покинут дом? — вспыхивали в ее глазах вопросы, но помимо них было и еще кое-что, от чего Ракеша затопило теплой волной надежды, ведь он разглядел в них веру и ожидание помощи от него. «Если я могу еще кому-то верить, то верю тебе», — отражалось в бездонных колдовских глубинах. — «Я верю, что ты сможешь все уладить, потому что сейчас мы тобой на одной стороне».

«Ты можешь мне верить. Можешь быть уверена в том, что сделаю все возможное и невозможное, чтобы ты была счастлива», — так же молча ответили ей горящие глаза Ракеша.

Ободренная увиденным, Вика решительно настроилась, что никому не удастся испортить ее планы по воссоединению Санджея и сестры, и вышла на улицу. Следом вышел дядя и помог сесть в машину.

Автомобиль выехал за ворота в сопровождении направленного Ракешем внедорожника с охраной. Он сам тоже вышел из дома и дал распоряжение вывести из гаража отремонтированный спорткар.

— Сынок, не торопись, — прихрамывая, появилась в дверях Чанда. — Дай им хоть до дома доехать. Ты можешь вообще ее не забирать, и тогда она должна будет остаться там, а мы освободимся от нее. Сынок, одумайся, не губи свою жизнь. Эта девушка не принесет тебе счастья, пусть она идет свой дорогой. Нельзя скрестить огурец и грушу, — наговаривала старушка, поглаживая внука по локтю, так как могла дотянуться только до него.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Резко повернувшись, Ракеш обжег бабушку полыхнувшим в глазах гневным огнем, — он правильно угадал намерение дади использовать ритуал, чтобы сделать очередную безнадежную попытку разлучить их. Значит, нельзя терять ни минуты и немедленно ехать за дядей, кто знает, куда он увезет Вику, подчиняясь распоряжениям матери.

— Дади, — устремляясь к машине, бросил на ходу Ракеш, — мы уже это обсуждали. Я не оставлю жену. Мы поженились по всем традициям, с соблюдением всех обрядов. Мы связаны. И это уже никому не изменить.

— Ох! Сынок, подожди, я с тобой, — засеменила к внуку Чанда. — Ты не понимаешь, что говоришь и делаешь. Она тебя околдовала, задурила голову, соблазнила и заставила жениться. Когда ты избавишься от нее, то сможешь трезво думать и поймешь, как был неправ. Ты будешь рад, что я избавила тебя от нее. Она иностранка, никто за нее не вступится. Поймет, что не смогла тебя заполучить и вернется на свою родину, а мы заживем как раньше — все вместе и счастливо, — дади уже уселась в низкое кресло авто и продолжала зудеть над ухом внука, а Ракеш, оторвавшись от управления автомобилем, насмешливо покосился.