Отверженный V: Возмездие (СИ) - Опсокополос Алексис - Страница 22

— А в какую Вы верите? — снова раздался голос у меня из-за спины.

— В какую я верю? — переспросила Варвара Илларионовна. — Не знаю. Точно не в третью, учитывая, что возвращение Силы и магии не всех на Земле застало врасплох. Кстати, интересный факт! Биографы Толкина пытались просчитать, к какой расе он принадлежал. Внимательно изучив его генеалогическое дерево до тысяча восемьсот двадцать восьмого года, они пришли к выводу, что однозначный ответ на поставленный вопрос дать невозможно. В предках у Толкина были представители всех трёх рас, причём почти в равной пропорции. Но вполне вероятно, что он имел на этот счёт своё мнение и считал себя представителем какой-то конкретной расы: судя по его творчеству, скорее всего, эльфом или человеком.

— Ну уж точно не орком, — с недовольством пробурчал Клим.

Преподаватель улыбнулась и сказала:

— Но всё же давайте мы с вами вернёмся в одна тысяча восемьсот четвёртый год — к моменту провозглашения Наполеона Бонапарта императором французов.

Ещё примерно минут сорок Варвара Илларионовна рассказывала нам про Наполеона и его военные кампании, после чего прозвенел звонок.

Все отправились в столовую, а я остался, чтобы договориться с преподавателем о дате и времени зачёта. После этого пошёл в общежитие, так как обедать в столовой не хотелось. Но половине дороги мне позвонил Глеб.

— Рома, привет! — сказал он. — Ты как? Где пропадал? Я тебе звонил на днях и заходил в общагу, но не застал тебя там.

— Я в Петербург ездил. А чего ты меня искал? Что-то случилось?

— Надо встретиться. Разговор есть. Серьёзный.

Сова Глеба мне не понравились.

— Насколько серьёзный разговор? — уточнил я. — До вечера терпит? Приходи, кофе попьём, поговорим.

— Не до того мне вечером будет.

— А что случилось?

— Говорю же, поговорить надо.

— А по телефону нельзя?

— Такие вещи по телефону не обсуждаются.

Тут мне стало совсем уж неуютно. Это какой же у Глеба разговор бы ко мне, что нельзя было поговорить по телефону? Неужели, Денисовы всё-таки узнали про меня и Аню? В принципе я не боялся гнева Глеба или его дедушки, так как не ощущал себя в чём-либо виноватым. Ну не знал я, когда находился в Польше и крутил роман с полячкой Агатой, считая при этом себя поляком Робертом, что эта Агата на самом деле Аня — невеста моего друга Глеба. Это было просто невероятное и совершенно дикое стечение обстоятельств.

— А ты сейчас что делаешь? — спросил Глеб. — Ты не в академии, случайно?

— В академии, — ответил я. — Вот прямо сейчас иду в общежитие.

— А можешь подойти в столовую на пять минут?

— Ты начал обедать в нашей столовой? — удивился я. — Раньше я за тобой этого не замечал.

— Я честно отобедал там своё на первом курсе, — весело сказал Глеб. — Сейчас мне там надо просто одного парнишку выцепить.

— Ну заходи потом ко мне! — предложил я.

— Не могу, — ответил Глеб. — Спешу очень.

— Хорошо, через десять минут подойду, — сказал я и, развернувшись, направился в столовую, видимо, в этот день мне было суждено туда попасть.

Глеб встретил меня у входа, радостно обнял и тут же выпалил:

— Рома! Готовься быть свидетелем на моей свадьбе!

— Это официальное приглашение? — уточнил я и тут же, спохватившись, добавил: — Но сначала, конечно же, поздравляю!

Я крепко пожал Глебу руку. Судя по тому, что он широко улыбался, мой друг уже смирился с идеей женитьбы и, похоже, теперь находил её не такой уж и ужасной.

— К сожалению, пока не официальное, — вздохнув, сказал Глеб. — Но это вопрос времени!

— Ещё не решили, быть ли свадьбе?

— Здесь давно всё решено. Уже и помолвка была. А саму свадьбу будем играть двадцатого августа. Просто у меня есть троюродный брат, и его хотят лишний раз вывести в свет, сделав свидетелем на моей свадьбе. Ему как раз исполнится восемнадцать в начале августа. Сейчас я пытаюсь объяснить родне, что хочу видеть свидетелем на своей свадьбе друга, а не братца, с которым виделся за всю жизнь раз пять. Он, наверное, неплохой парень, но пусть выходит в свет где-нибудь в другом месте. Можно даже и на моей свадьбе, но не в качестве свидетеля.

— Я нисколько не обижусь! — тут же ухватился я за неожиданно представившуюся возможность избежать почётной обязанности. — Всё же семья — это важно. А я просто приду на твою свадьбу и разделю с тобой радость.

— Нет! — отрезал Глеб. — Я хочу, чтобы свидетелем был ты!

Но потом мой друг, видимо, понял, что, если у него не получится договориться с роднёй, может возникнуть неудобная ситуация, и добавил:

— По крайней мере, я буду на этом настаивать! В общем, я тебя заранее предупредил, чтобы ты имел это в виду и ничего не планировал на двадцатое августа и особенно на восемнадцатое!

— А что будет восемнадцатого? — спросил я.

— Как что? — искренне удивился Глеб и тут же радостно объявил: — Мальчишник! Я уже арендовал на сутки «Баунти» и весь верхний этаж гостиницы, в которой он расположен! Помнишь «Баунти»?

Ещё бы я не помнил «Баунти». Отлично помнил. И это было удивительно: на свадьбе Глеба мне предстояло встретиться с Аней, а на мальчишнике с Оксаной.

— Я там с одной официанточкой как-то замутил, — расплывшись в улыбке, заявил тем временем мой друг

— Как зовут? — выпалил я на автомате, даже не подумав, что такой вопрос может показаться странным.

— Настя. А что? — ответил Глеб.

— Да нет, ничего, просто интересно.

Глеб хотел что-то сказать, но увидел идущего к нам высокого парня в ярко-оранжевой куртке, видимо, того, с кем должен был встретиться, и быстро произнёс:

— В общем, я тебя предупредил! Ничего не планируй!

— Понял. Спасибо! — ответил я. — Буду ждать и готовиться. Это большая честь для меня.

Глеб подмигнул мне и пошёл навстречу парню в оранжевой куртке, а я снова призадумался о том, как бы мне избежать поездки на его свадьбу. Конечно, после слов Милютина, что Ане в ближайшее время сотрут все воспоминания обо мне, стало спокойнее. Но я при этом хорошо помнил, как ещё во время нашего первого разговора с Иваном Ивановичем на эту тему он сказал: «Не надо искушать судьбу, нечего тебе делать на этой свадьбе!» И я был согласен с опытным КФБ-шником — идти на свадьбу Глеба и Ани мне не стоило. Но при этом я прекрасно понимал: уклониться будет сложно.

Раз уж я оказался возле столовой, то решил перекусить. Зашёл в здание и направился к стойке с блюдами. Но не успел до неё дойти, как у меня зазвонил телефон. Я быстро достал аппарат и посмотрел на экран — звонила Зотова.

«Ну вот только разговора с тобой мне сейчас не хватает для полного счастья», — подумал я, убавив громкость динамика.

Мне очень не хотелось отвечать. Арина, конечно, сильно помогла мне в своё время, но теперь она меня очень утомляла. Можно было просто не брать трубку, но честнее было бы сбросить звонок и показать этим, что вижу вызов, но не хочу разговаривать. Пока я решал, как поступить, звонок прекратился. И тут же пришло сообщение: «Обернись!»

Я сразу же обернулся и увидел за дальним столиком Арину. Она улыбалась и махала мне рукой.

«Ты-то что здесь делаешь?» — подумал я.

Уж княжна Зотова точно никогда не была поклонницей столовской еды, хотя стоило признать, что повара в Кутузовке были пусть не одарёнными, но точно волшебниками — очень уж вкусно они готовили. Но Арина в столовой никогда не ела. Ну или почти никогда. Да и сейчас она сидела за пустым столиком. Что она тогда здесь делала? Ждала меня? Но откуда она могла знать, что я сюда приду? Я сам об этом не знал ещё двадцать минут назад.

Пока я обо всём этом размышлял, Зотова взяла телефон и ткнула пальцем в экран. Через несколько секунд зазвонил мой телефон. Арина улыбнулась и поднесла к уху руку с оттопыренными мизинцем и большим пальцем, предлагая этим жестом мне взять трубку. Деваться было некуда — не убегать же, и я принял звонок. В противном случае княжна просто подошла бы ко мне — я был в этом уверен.