Дар Богов (СИ) - Ершова Светлана - Страница 3

После моих слов и без того большие, выразительные, цвета молочного шоколада глаза девчонки удивлённо распахнулись шире. Увидев её, поначалу я завис: розовое платье с короткой пышной юбкой, розовые гольфы, того же цвета туфли и заколки с причудливыми бантиками, толстая тёмная коса до колен. Девчонка была похожа на куклу, которую я когда-то видел в витрине магазина.

Возможно, если бы она спокойно пошла дальше, ничего бы не произошло, но она извинилась передо мной. Слуге-уборщику леди сказала «прости», разозлив меня до чёртиков тем, что заговорила со мной как с равным. К чему эта двуличность? Я повидал за свою недолгую жизнь много аристократов, и могу точно сказать, что по их мнению такой как я — лишь грязь под ногами, не заслуживающая внимания и вызывающая исключительно брезгливость.

Не счесть, сколько раз богачи не платили мне за отполированные до блеска туфли, и ладно бы просто уходили, могли и тростью ударить семилетнего мальчишку. И да, я всем сердцем ненавидел «сливки общества».

— Ты чего, я же извинилась? — пробормотала девчонка.

— Мне от этого стало легче? — поинтересовался язвительно. — Возьми швабру, да помой за собой! Ах, да, твои беленькие ручки для этого не предназначены. Ты можешь только, сморщив нос, ткнуть пальцем и приказать кому-нибудь убрать! Расфуфыренная кукла! Чего встала, иди, тебя там розовые платьица и бантики заждались, ты в этом уже десять минут ходишь, запылилась поди? — бесцеремонно оттолкнув её со своего пути, затёр оставленные туфлями грязные полосы.

— А знаешь, ты прав, чего это я перед челядью распинаюсь, — прозвучавшие за спиной слова заставили резко обернуться и с ненавистью посмотреть на гордо вздёрнувшую подбородок куклу. — Пожалуй, и правда, пойду переоденусь, тебе, кстати, тоже не помешало бы, хотя о чём я, у тебя же кроме этого дранья ничего нет! — развернувшись на каблуках девчонка зашагала в крыло, отведённое под женское общежитие, а я крепко сжал черенок швабры, представляя на его месте хрупкую шею куклы.

— Смотри, как круто девчонка нищеброда уделала! — раздался рядом смех.

Обернувшись, заметил трёх парней старше меня на пару лет. Естественно, сыночки аристократов, которые сами палец о палец не ударили, живя на деньги папочек, но считают, что они лучше других.

Парни окружили меня. Противно скалясь, один их них резко подался вперёд, вырвал швабру из моих рук и, выгнув бровь, спросил:

— Заберёшь своё орудие труда, уборщица?

— Верни, — рыкнул в ответ, даже не пошевелившись, лишь с ненавистью глядя на него из-под бровей.

Удар в спину стал неожиданностью. Пошатнувшись, я обернулся, вновь получая толчок между лопаток уже от другого аристократишки, и началось: меня швыряли от одного к другому, среагировать и дать хоть какой-то отпор я не успевал. Подножка сбила с ног, и в рёбра врезался носок ботинка. Закрыв лицо локтями, я… нет, не терпел — злился, привыкший к постоянным побоям, боли я почти не чувствовал, а вот унижение…

Где-то глубоко внутри разгорелась ярость, разгоняя кровь по венам. Магия, выйдя из-под контроля, полыхнула яркой вспышкой, озаряя холл и раскидывая обидчиков в стороны. Поднявшись на ноги, я с мрачным удовлетворением отметил страх в их глазах. Из моих рук выскользнули свитые из чистой энергии плети, раскрутив переливающееся синими всполохами оружие, я с размаху ударил им парня, отобравшего у меня швабру, хлыст с лёгкостью разорвал новомодные шмотки и оставил красную полосу на лице и бледной груди.

— Хватит! — остановил меня властный голос.

Повернувшись к его обладателю, натолкнулся взглядом на высокого широкоплечего мужчину. Обведя глазами холл и остановившись на мне, он приказал:

— Все четверо в мой кабинет. Ты, — ткнул он в меня пальцем, — иди впереди, чтобы я тебя видел.

Прошли мы к двери с табличкой «ректор», вот так я и узнал, кто этот грозный мужчина. По крайней мере, таким он мне тогда показался.

Сев за свой стол, ректор достал какой-то блестящий куб и поставил его на столешницу.

— Что это? — поинтересовался один из парней.

— Записывающий артефакт. Сейчас вы мне расскажете, что произошло и кто был зачинщиком драки, а я всё запишу, чтобы у ваших родителей потом не возникло претензий, — спокойно ответил мужчина.

А я усмехнулся: неужели он действительно считает, что они поведают ему правду? Заметив мою горькую ухмылку, ректор неожиданно мне подмигнул и начертил в воздухе какие-то закорючки. К моему удивлению, обидчики по очереди начали рассказывать всё без утайки, не пытаясь себя выгородить.

— Заклинание правды творит чудеса, ты так не думаешь? — улыбнулся мне ректор, а потом обратился к парням: — Что ж, мне всё ясно, в качестве наказания вы будете мыть полы академии в течение двух недель. Думаю, вам пойдёт на пользу узнать, что такое работать своими руками. А теперь свободны!

Стоило остаться нам наедине, я заметил:

— Их отцы будут в ярости, и не важно, виноваты они или нет, всё равно наказать потребуют меня.

Задумчиво побарабанив пальцами по столешнице, мужчина спросил:

— Ты кому-нибудь говорил о наличии у тебя магии? — увидев, как я отрицательно мотнул головой, он похвалил: — Молодец, умный мальчик! Хочешь обучаться здесь?

— Кто же возьмёт сироту без роду и племени? — выгнул я насмешливо бровь.

— К примеру — я!

— Зачем? — покосился я на ректора подозрительно. — Вы знаете, для таких дел есть специальные дома, за деньги вы там и мальчика найдёте, а я вообще не по этим делам, уж лучше я в тюрьму сяду за избиение сынков богачей! — ну, да, выросший практически на улице, я всякого наслушался и знаю, что у некоторых джентльменов разные заскоки имеются.

Растерянно моргнув, мужчина захохотал:

— А вариант, что я просто хочу помочь — ты не рассматриваешь?

— С чего вдруг? Мне никто и никогда не помогал! — моя подозрительность усилилась.

— Я ведь тоже бастард, но мне повезло, отец от меня не отказался и помогал, чем мог. Я стал свободным магом, но ведь вполне мог оказаться на твоём месте. Лишь поэтому и хочу помочь, а с сексуальными пристрастиями у меня всё нормально, я предпочитаю женщин. Даже несовершеннолетними девочками не интересуюсь, не то что мальчиками, — последнюю фразу он сказал, сдерживая смех, заставив меня покраснеть за то, что я о нём такое подумал.

— У меня ведь нет документов, да что там, у меня и фамилии-то нет, только имя, — пробубнил я в отчаянии, чувствуя, как уплывает единственный шанс на нормальную жизнь.

— И какое?

— Дарем.

— Будешь — Дарем Лесс! — улыбнулся мне ректор.

— Почему Лесс, чья это фамилия?

— Моя. Патрик Лесс! — представился он. — Не могу же я допустить, чтобы из-за такой малости, как отсутствие фамилии, пропало моё желание помочь? Придётся взять тебя под опеку, — заметив, как я настороженно на него покосился, он заверил: — Только женщины, клянусь! Пойдём, я покажу твою комнату, а завтра у тебя начнутся занятия на факультете общей магии!

ДАРЕМ.

Проведя меня в мужское общежитие, ректор поднялся на третий этаж и остановился возле одной из дверей. Обернувшись и окинув меня задумчивым взглядом, он пробормотал:

— Пожалуй, это то, что надо. Не бойся, эти парни тебя точно не обидят!

— Я ничего не боюсь! — расправил я гордо плечи, скрывая своё беспокойство.

Слишком часто приходилось отвоёвывать место под солнцем, чтобы поверить, что существуют люди, способные отнестись ко мне по-человечески. Даже забота Патрика напрягала, и было страшно довериться, по сути, незнакомому мужчине.

Войдя в комнату, я огляделся. Четыре кровати, три из них оказались заняты: на двух, стоящих у правой стены, сидели рыжий толстячок и худой высокий парень с жёлтыми, как солома, волосами и о чём-то спорили между собой. Слева было одно свободное спальное место, видимо, и предназначающееся мне, а на втором лежал голубоглазый блондин, увлечённо читающий книгу.