Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine - Страница 13

— Сдавайся, — и Холмогоров едва ли не падал с дивана — Лиза успела подумать, что победила в поединке. Но не тут то было! Она возвращена на колени собственного дракона, да и куда им деться от собственной, всепоглощающей и вечной…

— Чуть не улетел в космические галактики, — секундная передышка, — хотя, имя обязывает…

— Я и там тебя настигну, не расслабляйся, Кос! — искреннее пообещала девушка, сжимая в своих ладонях мягкий ворс холмогоровского свитера, и, ощущая, как мужские руки привлекают к себе ближе, захватывая в свою власть, которая так желанная и приятна. Она давно не принадлежит себе, и не первый день измеряет свой мир категорией «мы» и точно знает, что не разлюбит. Разве возможна замена на их планете? — Я, между прочим, скучала по тебе. Занятой!

— Прости, Лизкин.

Вчера они действительно не встречались, о чем Космос искренне и без ложного бахвальства пожалел. Зато Бог свидание послал с Пчёлой, во время разруливания старшими внеочередного спора с конкурентами. Барыш стоил какой-то забегаловки, не так давно появившейся на деловой карте города-героя. И знать о том, что дело едва не закончилось кулачной разборкой, Лизе вовсе было необязательно. Пусть лучше расскажет про свой образцовый институт… Благородных девиц, как выражался Пчёла, захаживающий в студенческую общагу по расписанию. За «Красную Москву» для вахтерши.

— Рассказывай, как делищи в пчелином королевстве?

— Летала на пары, искала аленький цветочек и пыталась обучить Софку уму-разуму, — Лиза отцепила свой светлый волос с шерстяного синего свитера Космоса, — а я ёще и линяю… блеск!

— Шкуру сбросить решила, родная, с меня?

— Ящер ты!

— И я тебя поймал…

— А если я тебя?

— Сдаюсь сразу, потому что люблю тебя, Павлова!

— И в ответ услышишь, что я того же мнения о тебе, Кос!

С дивана они всё же сползли, растянувшись на полу морской звездой.

— Так хорошо сидеть с тобой!

— Ничего не делать, но лучше бы в кино пошли.

— Нет, на крайний сеанс успеем.

— Чёрт с ним, с кино твоим…

Космос не имел права не воспользоваться моментом, чтобы вдоволь осыпать поцелуями милое лицо и манящие розовые губы любимой девушки. Лиза охотно поддавалась, забывая про время и место, обхватывая ладонями мужскую шею, горячую от того, что она снова его целует. Сердце в который раз улетело в пятки. Любые слова о любви не были так весомы в глазах Лизы, как теплая родная рука, укрывающая от целого мира.

Они бы так и забыли, что находятся в квартире не одни, если бы не звонок в дверь, раздавшийся по жилищу гулким эхом, заставивший их обреченно закатить зрачки к верху, перестать целовать друг друга, и… рассмеяться. Все-таки им пора в кино.

— Ну теперь-то в кино?

— Билеты-то я уже достал…

— Не будем терять время!..

***

Небо стало непроглядным. Из старой беседки наблюдать за ним как-то привычно, как и следить за тем, что в длинных мужских пальцах тлеет огонёк сигареты с ментолом. Этот запах не вызывал отторжения. Просто потому что Лиза любила в Космосе всё, и даже запах табачного дыма. Любовь, пахнущая «Marlboro». Бесспорно.

— Небо какое, глянь, — Космос затушил сигарету ботинком, растаптывая окурок о деревянный пол беседки, — прямо-таки непролазное…

— Ты бы хотел дотянуться, Кос? — черное пальто, запахнутое на талии Лизы широким поясом, греет лишь наполовину. Или у нее просто озябли руки, или… — Обними меня!

— Опять ты размечталась? Одного меня тебе уже мало?

— Претендуешь на звание неба?

— Папа не зря имя выдумал! Твой Космос, куда не выкрути…

— Если ты мой Космос, кто же я тогда?

— Моя вселенная!

— И небо у нас всё в алмазах! Потрясающе…

— Если не хочешь в алмазах, то будет у твоих ног!

— Теперь я не помню времени, когда тебя не знала, правда, Космос.

— Я не помню, что когда-нибудь говорил такие слова. Я вообще никогда и никому больше не скажу таких слов, кроме тебя.

— Но я просто так люблю тебя, — и Лиза не понимала, почему говорила об этом именно сейчас, когда им так хорошо вдвоем, — и без тебя не смогу…

— А без меня и не надо.

Лиза тихо соглашалась с Космосом. Вместо слов снова позволяла поцеловать себя, отвечая на опаляющее прикосновение любимых губ со всем жаром, на который была способна.

========== 88-й. Девичьи разговоры ==========

OST:

— Владимир Кузьмин feat. Алла Пугачёва — Некогда

Конец октября расцветал в своем классическом варианте. Грязь под подошвой, низкое серое небо и частое подкапывание дождя. Покрывало жухлых листьев устилало землю настолько, что от этого увядания столичной природы рябило в глазах — желтыми, оранжевыми и темно-коричневыми переливами. Наверное, гамме цветов под ногами радовались исключительно собаки, прыгающие в кучку листвы, как пловцы с трамплинов.

Не хотелось ступать за порог своей комнаты, каждый раз совершая один и тот же маршрут к институту. Закутаться бы, как бабочка в коконе, плюшевым клетчатым пледом, сжимая в озябших ладонях кружку горячего черного чая с лимоном — то, что доктор прописал. Здорово, кстати говоря, согревает.

Совсем другое дело зима, с постоянной гололедицей, снежными завалами и скрипом белого покрывала под подошвой. Невообразимое преображение жухлой осенней природы приходило спасением, и не смущало то, что нос приходилось прятать за пуховым шарфом, а с головы не снимать лисью шапку с двумя помпонами. С румяными от мороза щеками и в меховой шапочке Лиза выглядела, как матрешка с витрины.

В далеком детстве Лиза любила снежное время года, и не только из-за ведомственной «ёлки» с заветным пакетиком сладостей. Сказка за окном детской спаленки завораживала, заставляла верить в любой новогодний миф, которыми так рьяно кормили богатое воображение ребенка родители. Каждую зиму Павлова мысленно возвращалась в свою утраченную реальность.

Лиза нечасто бывала дома. В спальном районе Москвы, в родительской двухкомнатной квартире, которую не отняли из-за вмешательства сестры отца, а оставили в жилище Павловых все так, как оно и было одиннадцатого марта восемьдесят третьего.

Впрочем, Лиза снова отвлеклась, а думала ведь о зиме, сумасбродная! Обычная зимняя пора для Лизы сопровождалась не только ожиданием заветных праздников… Не забыть бы и о вывихах конечностей, растяжениях и переломах, получаемых от нечаянных падений на катке или припорошенном снегом льду. Лиза проходила и через это, неизменно, почти каждый год, падая на скользких поворотах.

Однажды дело таки закончилось переломом левой ноги. Врожденное чувство ловкости не выручило. Спасали лишь любимые балбесы, с героическим видом сопровождающие её до травмпункта, больничный на лишних четырнадцать дней и томик Пушкина с «Повестями Белкина», зачитанными до дыр.

Прибавить к списку телефонные разговоры с космическим пришельцем, сопровождающиеся его патетическими восклицаниями: «хэллоу, моя ты косолапая», «голова садовая, говорил же, что нужно слушать дядю Коса!», «зашибись, тоже ручину, что ли, сломать?».

И ломал же — не на льду, так в драке. Вот, такие вот, зимы в московских широтах. Сейчас же — осень в зените, но не золотая пушкинская пора, а какая-то ерундистика при плюсовой температуре. Скорее бы декабрь, а там глядишь и пресловутый новый год, и долгожданное совершеннолетие. С этой датой Лиза многое связывала.

Сегодня день начинался заведенным ритуалом. Лиза проснулась за час до пар, под ревущий телевизор из гостиной, рискуя опоздать на первую пару. Уже на бегу она ловила заботливые крики дяди Павла не гнаться в институт так быстро. Ещё и яблоко с огорода вручил. Дар природы обнаружился в сумке лишь в метро, когда из неё же чуть не вывалился.

В институте Лиза снова действовала по отработанной за месяц схеме: забежала за две минуты до начала, успела плюхнуться на предпоследнюю парту, но жертва была не оправдана — на первой лекции перекличка не проводилась. Софка смотрела на подругу не без иронии во взгляде: ну, подумаешь, проспала бы один раз пары?