Небо в алмазах (СИ) - Younger Alexandrine - Страница 14

— Во сколько вчера разошлись, любители кинематографа? — проносилось над ухом Лизы. Язык не поворачивался назвать эту бестию «Сонечкой» или «Соней» — настолько стало привычным это бойкое «Софка».

— А вы, любители мёда? — интересно, как Софа вчера до дома с Пчёлкиным добралась, и насколько безопасно для здоровья? Братец молчал, и не ночевал он дома сегодня. Пересеклись-то утром на улице, и то случайно, когда местный Казанова возвращался домой. — О чем еще можно поговорить с Витей, как не об анатомии?

— Нет, мой вопрос был зачинающим, так что колись, — Софа не унималась, — и если хочешь увериться, то твой брат довел меня ровно до подъезда, победно минуя все подворотни. Спасибо ему за компанию.

— В улье сбой механизмов! Ладно, передам ему слова благодарности и поцелую в лобик, как увижу.

— Можно подумать, мы с Витей вас вчера не поняли, влюбленные голубки, — шутливый пинок в бок Голиковой стал ответом на интересующий брюнетку вопрос. — Лиз, я ничего такого не имела в виду! В киношку-то хоть не опоздали?

— Так и не доплыли, и я больше люблю прогулки на свежем воздухе. Давай лучше подумаем, что с курсовой делать, я все никак тему подобрать не могу! Формы права или вообще на другую кафедру переписаться?

— Не хочу я думать о твоем курсаче, — Софа не скрывала того, что на учебе ей сегодня скучно. Как и вчера, и позавчера.

— Соф, тогда подумай уже о Милославском, — Лиза припомнила подруге, что есть, как минимум, ещё одна достойная тема для размышления, — он как снежный человек, я уже сомневаюсь, не уморила ли ты его? Или его МГИМО!

— Потому он и есть снежный, блин, истукан, ибо торчит вечно в своем институте! — выпалила Софья не слишком любезно, и без большой любви к своему бедному Милославскому. Виделись бы чаще — не думала бы сейчас, вчера… да, и что таить греха — позавчера, об одном человеке в кепке. — Познакомлю, куда он денется, только если меня твой Космос за это к стенке не приставит.

Голикова давно не видела своего извечного кавалера. Ник учился, работал, занимался серьезными делами. Элемент сугубо ответственный и положительный. Никита старше Софьи на четыре года, и вполне имел определенное представление о роде своей будущей деятельности — и за границей побывал, не зря отец из дипведомства. А уж с качественной французской косметикой Голикова познакомилась только благодаря Милославскому. Выгодны друг другу во всех отношениях, но это выражение приобретало тягостный характер для самой же Голиковой.

Загнала себя в эту ловушку. То ли дружба, то ли любовь, а то ли привычка. Как курение. Пора либо окончательно выбросить пачку под колеса поезда, либо же крепко затянуться.

— Нашла великого и ужасного, — оставалось лишь согласиться, потому что даже к бескорыстной помощи Лизы сокурсникам, Кос относился строго отрицательно, — но ты не так далека от правды.

— И вот ещё что, пока ждала тебя, опять нагрела уши, и могу поздравить тебя с тем, что языки у некоторых работают на твою популярность, — и этот факт немало мучил Софью — она, конечно, искренне понимала, что женским любопытством движется белый свет, но потакать ему не собиралась.

— Рассказывай, кто меня опять так невзлюбил? — не подруга, а целый ОСВОД — выловит любую гадину.

— Сегодня узрела, как Алексеева с Волковой языком про тебя мололи, что где-то увидели вас с Космосом. И про брата твоего тоже говорят… Ну не сказать, что так часто именно о Вите, но тебе бы стало приятно выслушивать о собственном брате речи тех, кто его даже не знает?

— Голикова, с этого момента поподробнее! Вы вчера, смотрю, спелись, и ты даже простила ему собственные очумительные бананы?

— Бананы быстро отстирались, — почти скороговоркой проговорила Софья, отводя глаза от подруги — верный знак того, что Пчёлкин снова невольно в пути покорения чьего-то женского сердечка. — Правда, Лиз, я и сама понимаю, что зря обозвала его, когда он отдавил мне ногу той дверкой. Можно было решить вопрос более мирными средствами.

— Если бы Витя испортил хоть одну мою вещь, он бы стирал, ремонтировал и полировал её сам, но, смотрю, вы славно поговорили?

— Не туда смотришь, Лизка, — рассудила Софа, легонько показывая пальцем на соседнюю парту. — Глянь, эти охламоны опять самолетики из конспектов делают, детсад…

— Твою мать, — Лиза не сдержалась от брани, предчувствуя, чёрт возьми, беду, — когда кто-то слишком рано и быстро нахваливает моего братца, с этого обычно и начинаются проблемы, Софа!

Павлова бросила ручку на парту, представляя, что может происходить в воспаленном сознании Софки после нескольких встреч с Витей. Нравился всем, зараза с крылышками, но приходило время, когда он бессовестно убегал, не жалея разбитого сердца. И увидеть слезы новообретенной подруги Лизе не слишком хотелось. Лучше предотвратить беду сразу или хотя бы предупредить.

Ведь оба были ей дороги. Витя был неотделим от нее с самых ранних лет, а Софа так быстро сошлась с Лизой во взглядах на очень многие вещи, что других институтских будней Павлова просто не имела возможности вообразить. И не дай Бог…

— Никаких проблем, но я тебе уже говорила, Лиза. Милославского с малых лет знаю, уж эта морда и так из головы не уходит. Разберусь…

И пусть с Витей всё останется так, как есть сейчас: беседы соревновательные и дежурные. Просто провожает до дома, рассказывает пару-тройку историй из насыщенной событиями жизни, и, пожелав «доброй ночки», идёт своей дорогой.

— Быть может, Соф, ты не ошибаешься!

— Не бери в голову, Лизк! Всё не так уж плохо…

— Как знаешь, я не буду настаивать.

Лезть в дебри сознания подруги Лиза не планировала. Чужая душа, как известно, потемки, и пока Софа не вызывала каких-либо пожароопасных симптомов. И выглядит этим ранним учебным утром куда лучше, чем не выспавшаяся Лиза. Наверное, им с Косом нужно было меньше… смотреть на синее вечернее небо.

— Не переживай! Если потоп, землетрясение или соберусь в Никарагуа на постоянное место пребывания, то сразу к тебе, на разбор полетов, доктор!

— И поработаю подушкой для слез? Врачевать до какой степени тяжести алкогольного опьянения?

— Не дождешься, Павлова!

— Да кто мне разрешит тебя таким способом лечить?

— Развод и девичья фамилия?

— Нет, бойня космических масштабов, но я всегда выигрываю.

— Прорвемся, — Софа вздохнула с видом страдальца за всех, встающих на пары в шесть утра, — но со следующей пары я все-таки свалю…

***

Полуспортивная куртка не спасала от осенней прохлады. Лиза сидела на лавке перед учебным корпусом, ожидая Космоса, который опаздывал уже на десять минут. Наверное, местами убитые «Жигули» Юрия Ростиславовича, перешедшие Косу в наследство, не дали своему молодому хозяину дня без проблем. Люлька стала мала для Космоса, который не решался пересесть на новые колеса, но в машинах Лиза ничего не смыслила, худо-бедно разбираясь в марках и странах производства железных чудовищ.

Руки мерзли даже в плюс девять градусов по Цельсию. Хорошо, что шарфик не забыла, можно было укрыть горло, которое Лиза, как и всякий человек, ненавидящий болеть, не желала застудить. А методы лечения тёти Вали отличались суровой консервативностью. Репа с медом и луком будет сниться им с Пчёлой в ночных кошмарах. Духан от болеющих стоял противный, но зато через три дня все были здоровые и бодрые.

Скоро приедет Космос, и мучения Лизы вознаградятся. Но был и повод для серьезного разговора, и в этом Лиза винила только себя. И отчасти Витю, который пояснил, что это слухи дальше не пойдут. Если они и будут молчать об эпизоде на Рижском дальше, то всё, очевидно, пойдёт через заднее место.

Лиза очень хорошо изучила своего молодого человека. Космос полезет на рожон первым, разбираясь с неурядицей Белого, и заодно поднимет на уши полгорода. Всё чаще Лиза помышляла о том, что пора плюнуть на дурацкий совет Пчёлы — молчать в тряпочку, и для начала посоветоваться хотя бы с Валерой, ведь он всегда был единственным оплотом компании, который умел мыслить здраво и рационально.