Небо в огне (СИ) - Younger Alexandrine - Страница 24

— Я думала, что время лозунгов ушло, — Тамара занимает привычное место у окна, но на этот раз не находит в снежном пейзаже ничего привлекательного, — а в магазине сказали, что у вас должны быть довольные детки! Навороченная машинка и плюшевый медведь с прибамбасами — не каждому такое достанется…

— Надо же, — Валера замечает в позе жены внезапную напряжённость, плохо скрываемую за согнутыми плечами. Он решает развеять едва наметившиеся тучи своим бодрым настроением, которым Тома даже против воли должна заразиться, — но я бы не стал спорить! Сами же с тобой знаем, что наш час не так далек. Всегда хорошо то, чего долго ждут! В книжке одной умной вычитал в армии, и теперь, милая, по жизни этим мыслю. Томк, ну чего ты?

— Да нет, Валер, просто думаю… — Тома и сама не знает, почему в канун новогодней ночи веселье не торопится к ней подобраться, — нет, совсем не о том, что мне сказали в магазине, а о другом.

— Что ж такое приключилось, о чем я не в курсе? — подойдя к жене, Филатов наваливается на её стройную фигурку всем весом, наседая, как неизбежная лавина. У Тамары получается коротко рассмеяться, потому что муж умел положительно воздействовать на её впечатлительный ум. Не зря так рано поженились. — Мой прокол по безопасности? Тома, Тома!

— Выходи из дома? Тома, Тома… — незатейливая эстрадная песенка приходится к слову, как спасение от погружения в полную задумчивость.

— Я страдаю, Тома!.. — Фил мгновенно схватывает, распевая строчку во весь голос, и его жена больше не может задумчиво глядеть в окно — перенастроилась.

— Не страдай, — решив, что молчание ни к чему не приводит, Тома открывает мужу причину не самого радужного расположение духа, — ничего страшного не случилось. К бою курантов готова! Но пыталась дозвониться до Копенгагена — и впустую! Как будто специально трубку не берет, чума зеленоглазая, а я поздравить хотела…

— Ну дипломаты персоны важные, законы наши им не писаны, потерпим, дорогая! — Фил прекрасно понимал, что Тома могла вспоминать о прежней дружбе трёх подруг лишь по старым фотографиям, — а Голикова твоя сама кого хочешь из могилы достанет, никуда не денемся! Это ж Софа! Как чё в башку взбредёт, и пишите письма, Виктор Палыч…

— Софа, Софа! Кто её поймет?! — Тома произносит имя подруги, скорее, обречённо. — Вспомнила тут, как тогда Новый год встречали… Последний раз, ближним скопом! Космос ещё Деда Мороза играл, а Витя с Сашей в час ночи всех салюты потащили взрывать. Как же тогда нам досталось от дяди Юры за прокуренный диван!..

— Не нам, а Вите на правах будущего родича… — встреча девяностого года навсегда останется в сердцах Филатовых, — ну и у Коса уши горели знатно!

— Сегодня этот праздник будет совсем иным, — Фил и его лучшие друзья мало похожи на тех юнцов, которых ныне смогут встретить лишь на старых чёрно-белых фотографиях, — совсем, Валер!

— Но это же не повод замыкаться? — Валера не видит разницы между временами. Для него все одинаково, если рядом есть любимая жена и близкие. Остальное имело второстепенное значение, а с неурядицами он уж как-нибудь совладает. Не сахарный.

— Не повод, — от Фила, как и всегда, веет спокойствием, и Тамара против воли перенимает поведение мужа, — а ведь тогда было хорошо. Очень! И я хочу это помнить…

— Было и сплыло, — ровный характер Валеры не позволял ставить ему на грань первенства определенные времена, — а мне с тобой всегда хорошо! Хочешь — верь, хочешь — нет!..

— Верю… — Тома легко гладит мужские ладони, лежащие у неё на плечах, и внутренне признаётся самой себе, что снова поймала птицу радости. И как мало нужно было для этого…

— Значит, красавица, разрешаешь поцеловать?..

— Ой, Филатов, в который раз за сегодня начинаешь подкатывать?

— Фиг его бабушку знает, не считал!

— Да и не надо, мне всё нравится!

— Не шутишь?

— Ни капельки…

Фонари растворялись в вечерних огнях столицы, медленно прощаясь со отыгравшим годом, но Филатовы не помышляли об уходящем декабре. Их редкое единение не разрушили бы и холодящие ветра, но и с ними Валера и Тома как-то смогли бы договориться…

***

Дети должны верить в чудеса. Загадывать желание под замирание стрелок на Спасской башне, ждать наступления Нового года и с упоением любоваться ёлкой, пестрящей огнями и мишурой. И пусть Дедом Морозом, как позже они догадаются, окажутся папа, его переодетый друг или же учёный дедушка, но сказка должна задержаться в чистом сознании хотя бы на короткие мгновения. Такая искренность возможна лишь в детстве…

К слову, перед праздником у Беловых Пчёла куда-то запропастился, не появившись на пороге у Холмогоровых вместе с Филатовыми. Костюм Деда Мороза остался у него, и поэтому задумка Лизы с переодеванием проехала мимо квартиры на Кудринской площади. Подарки, как могли, скрывали от Ариадны на балконе, пока не придумали, как же их вручить.

Позже окажется, что Витя искал себе кокетливое сопровождение, и, найдя телефоны двух закадычных подруг, имена которых постоянно путал, гениально решил насущную проблему. Космос и Лиза махнули на этого бонвивана рукой, нисколько не удивляясь поведению брата. Ведь Арька всё равно получит свои долгожданные сюрпризы, а помощники у неудачливого сказочника имелись.

И работу свою выполняли получше начальника!

— Арюня, это тебе передал Дед Мороз! — поставив перед Ариадной розового плюшевого медведя, Фил признается самому себе, что именно в данный момент происходят самые глобальные переговоры в его жизни. Арька смотрит на взрослых немного недоверчиво и удивлённо. Оценивает ситуацию… Как мать! — Он сказал, что надо отдать самой послушной и доброй девочке на свете! Я ответил, что знаю одну…

— И я тоже, — Кос надеялся, что два здоровенных лба в лице отца и дяди Валеры, убедят Арю в том, что плюшевого гостя принёс лесной волшебник, — она со мной живёт. Щекастая такая, Арькой зовут. В сад ходит, мультики любит. Деловая мадам!

Аря, повернув золотистую головку в сторону, вопросительно смотрит на маму и тётю Тому, стоящих у неё за спиной. Может, дочь Космоса насторожило, что это её-то дядя Валера назвал послушной, а, может, она не совсем поняла, что происходит: ведь Новый год пока не наступил. Женщины, заключив, что девчушка спрашивает разрешения забрать медведя, часто и согласно кивают. Это приободрило девочку, которая целых две недели только и пыталась, что научиться принимать лекарства, как показывает мама.

— Тебе, тебе, солнышко…

— Да, Космонавтик, не стесняйся!

И воодушевлённая Аря распростёрла крошечные объятия, но не для папы и дяди Валеры, а для нового жителя её игрушечной стаи. Мужчины удивлённо переглянулись, забыв, кому должна быть благодарна Арюша, но Юрий Ростиславович, наблюдавший за картиной из плетённого кресла, сделал знак сыну — не сходить с ума…

— Мой Миша!.. — в два с небольшим года для счастья нужно совсем немного, и Ариадна сполна подтверждает эту гипотезу.

— Твой, Арюня, забирай!

Аречка мимолётно лопочет слова благодарности гонцам Деда Мороза, а Лиза хлопает в ладоши, поддерживая атмосферу неведомого чуда. Как и всякая мать, ребенка которой задаривают игрушками, Лиза считает, что появление мягкого медведя дома равнялось обозначению нового пылесборника, но Холмогорова не станет разрушать легенду для дочери своим ворчанием. Хоть этот мишка в зверинце вовсе не первый, и не третий, и не пятый. Папку с первого места ни за какие коврижки не сдвинуть…

Тома, сравнявшись с Арюшей ростом, внимательно наблюдает за милым щебетом девочки: Арька уверенно победила ненастную ангину, а её фарфоровое личико заливалось здоровым румянцем. С подарком она точно не намеревалась расстаться и на ночь, и это окрыляло молодую женщину, заставляя подумать, что старания не прошли даром.

— Арюнь, — решив понемногу развлечь маленькую копию Космоса, Филатова протягивает ей раскрытую ладонь, — пойдем Мише место определим? Чтобы беспорядка не было!

— Падём, — отвечает девочка, рассматривая атласный бантик на медвежьей шее, — в ма-а-а-ю комнату!