Гори, гори ясно (СИ) - Вран Карина - Страница 48

— Говорю же, не нужно большого искусства и затрат сил, — ровно высказала Бартош. — Много кто может, разве что, называть могут по-разному. Опять же, ему кто-то мог помочь. Заранее.

— Понял, — кивнул, снова задумался. — А сложно, если тебя преследуют... С огнями: фонариками или там с факелами... Уйти от такого преследования?

— В ночи? — уточнила Таша, и я кивнул. — Думаю, зависит от того, кто убегает. Скажем, леший в лесу зайдет за деревце и все. Хоть забегаются до стертых по уши ног за ним, в своем лесу он всюду скроется. Волколак обернется. Пока ищут человека, зверь найдет, где спрятаться. Другие... Отвод глаз — он много кому доступен.

Кошар слушал с видом степенным, не встревал. Значит, согласен, а если и нет, исправит (дополнит) позже. Еще он нет-нет, а принюхивался к чему-то, водил носом.

— Отвод глаз, значит... Спасибо, Таша, — поблагодарил девушку.

— Я увижу через любой отвод, — добавила Арктика. — Кроме как через сродство хозяина с его местом. Лесного с лесом, водного с водой и так далее. Это не сокрытие, это тождество.

— Учту. Домой?

— Ф-р-р! — вздыбил шерсть и по-кошачьи зафырчал Кошар.

— В роль вошел? — спросил я с сарказмом. — Так все свои.

— Там, — шерстистый выставил переднюю лапу в направлении Пискаревского проспекта. — Разложение. Кровь. Крови немного. Спеклась.

«А вечер-то перестает быть томным», — сказал я в ответ совершенно другими словами. Цензурными там были только предлоги и союзы.

Труп заботливо прикопали под кустом, да поверх землицы накидали обломанных веток. Кажется, ивовых. А в целом — чхать, каких. Забота заботой, но зарыли тело халатно, на малую глубину, потому и учуял запах смерти мой нюхач.

Впрочем, не окажись в парке Кошара с его неимоверным обонянием, лежало бы себе под слоем почвы мертвое тело и лежало. Кусты высились метрах в пяти от хоженых дорожек, и интереса прохожих, как мне думается, не вызывали. Мимо могли катать коляски мамаши, бегать всякие сознательные, ведущие здоровый образ жизни, личности, бродить и выть на луну бродячие псы... Зря наговариваю: как раз псы бы этот труп рано или поздно обнаружили бы. Просто так сложились звезды, что Кошар оказался поблизости раньше иных нюхачей.

Три сорок четыре — это я на часы глянул. Рассвет. Самое время обрадовать родную милицию, пусть просыпается и нас бережет. От чего? Да хоть бы от всяких трупов в городском парке.

Знакомых милиционеров у меня было немного, а вызывать любых по горячему номеру — это потом разные протоколы подписывать, показания давать, доказывать, что ты не верблюд и не зарыл сам несчастного. Ага, а после частично раскаялся и сдал органам место захоронения. И если слегка ковырнуть, надавить, то раскаюсь и во всем прочем.

— Бодрого утра, Сергей! — оживленно выпалил в трубку после шестого гудка и сонного бормотания. — Как спалось? Где это ночь? Вовсю светает, самолично наблюдаю блеклый горизонт. Отставить спать! Копать! Нет, мне ничего не надо раскопать. А вот трупу, наверное, не помешало бы выкопаться и нормально перезахорониться. В специально отведенном для этого месте, специально обученными людьми. Почему сразу я? Стечение обстоятельств. Шел, шел, нашел. А что ты мне предлагаешь с ним сделать? Могу кремировать. Нет, я не знаю, чей это труп, на данный момент он бесхозный. А куда мне звонить? В бюро находок? Я не смеюсь. Да, понимаю, что мосты. Никуда он не денется до сведения мостов. Как доедете, наберете меня, провожу и покажу. Угу, понял. Сразу бы так.

Как нетрудно догадаться, Сергей Крылов был просто неописуемо рад моему звонку. Я б даже сказал, что неописуенно он обрадовался. И, наверное, не стоило ржать в середине разговора, все-таки мертвяк не повод для веселья. Так я не над ним смеялся, а над идеей позвонить в бюро находок. Сразу вспомнилась Бореева с ее шуткой про бюро находок и потерянный крестик с позолотой. Это после того, как ненастьем сшибло крест со Смольного.

Сергей, конечно, тоже молодец. Мне в его вопросах особенно понравились: «Кого ты на этот раз уработал?» — и: «Где ты в таком случае взял труп?»

Сразу видно, профессионал.

— Ладно, гражданский долг мы выполнили, потопали отсюда, — махнул рукой шерстистому и Таше.

Последняя не без любопытства поглядывала на меня во время разговора с оперативником.

— Идем, — легко согласилась Бартош. — Я проголодалась.

Я говорил уже, что она классная? Готов повторить.

Законники явились в половине шестого утра. Провел им экскурсию по зеленой зоне, памятник показал. И место захоронения, ведь они не за красотами приехали, а к ночной находке.

Потыкал издали прутиком в сторону торчащего носа замызганного ботинка. Из-под веток тот торчал, из земельки высовывался. Явно спустя рукава мужика закапывали, схалтурили. Дальше, наверное, еще дождичком размыло, и почва осела, вот обувка наружу и показалась. Если б зимой или по ранней весне дело было, назвали бы тело подснежником. А в августе он кто? Пион?

О том, что труп мужского пола, я знал от Кошара. Сам к тельцу не совался, мне оно не надо, чтобы там мои следы поблизости обнаружили или отпечатки.

— Если сейчас выяснится, что это кто-то мусор не донес до помойки, — принялся ворчать, как старый дед, Крылов. — То я тебя в обезьянник отправлю. Чтобы поездка не была напрасной.

Молча зажег над ладонью огонек.

— На дворе август, не апрель, чтоб так шутить, — легкомысленно махнула рукой глазастая очаровашка. — Скорее доставайте мой замечательный трупик. Мне не терпится с ним поработать.

Эта чистой воды непосредственность являлась новым штатным сотрудником отделения РУВД Невского района. Звали ее Аней, и я тут же переименовал судмедэксперта в «Анютины глазки».

— Живые такие странные, — выдала забавную реакцию новоиспеченная законница. — Быстрее, работаем, пока местные не разузнали и не отобрали мой труп!

Так-то находка на территории Калининского района должна была обследоваться и расследоваться «местными», то бишь, сотрудниками милиции ближайшего управления. Устами Анютиных глазок глаголила истина. Впрочем, то были не мои проблемы. Я им труп нашел? Нашел. Дальше пусть сами разбираются, в чьей он юрисдикции.

— А она забавная, — поделился я наблюдением с Сергеем, пока четыре суровых мужика под присмотром Анечки осторожно ходили вокруг кустов. — Поздравляю с расширением штата.

Они сегодня подкатили на двух машинах, Сергей с Аней в знакомом «уазике», а неразговорчивые дядьки в более габаритном авто с красным крестом.

— Штат не расширился, — глухо откликнулся Крылов.

— Кто-то уволился? — решил я поддержать беседу. — Как это у вас называется? Ушел в запас?

— От нас не уходят в запас, — еще глуше проговорил законник. — Андрей, не мешай работать, иди по своим делам. Понадобишься для показаний — вызову.

— Черт... — я понял, что сморозил очередную глупость. — Не мое дело, но, может...

Сергей насупился, потопал к кустам и подскакивающей на месте, аки зайка, Анечке.

Если где-то прибыло, значит, где-то убыло. Жаль, но делиться подробностями со мной не намерены.

— Приятно было познакомиться, — помахал «Анютиным глазкам» и добавил зачем-то на англоязычный манер (не иначе, от менеджеров понабрался). — Файтин!

И покинул на этой не особенно радостной ноте праздник жизни и смерти.

Когда пришел домой, оказалось, что Таша уже отчалила. Электрички начинают ходить рано, и автобусы до вокзала уже начали движение, так что коллега моя не стала задерживаться.

Кошар сообщил мне про отъезд Бартош, наполовину торча из духовки. Что-то он там внутри затеял, не нравилось ему, как горелка срабатывает.

Все были при деле, только я в отпуске. Поймал себя на том, что зеваю во весь рот, и завалился досыпать. Проверил только телефон, что точно работает, трубка лежит правильно — звонок от матери не пропущу.

Разбудил меня и впрямь звонок, только не тот, которого я ждал. Крылов раскопал «клад» и поспешил поделиться со мной новостью.