Синдикат (СИ) - Николаев Игорь Игоревич - Страница 31

Еще очередь, кого-то расстреляли в упор, что интересно — не Постникова. Алекс машинально отметил характерный звук, с которым дозвуковые пули попадали в полужесткие пластины из пластмассового композита. Еще одно наблюдение в общую копилку — правильные агенты надели бы нормальную защиту, а учитывая, кому принадлежит здание, возможно экипировались бы чем-то вроде «жидкой брони».

Алекс протер глаз правой рукой, левая более-менее слушалась, но плохо, рывками, и поднималась не выше плеча. Кажется сустав только под замену. Почтамт превратился в разделочную — пять трупов живописно расплескали вокруг несколько литров крови. Будет раздолье для криминалиста. Посреди этого макабра Фирсов, яростно скаля зубы, старался перезарядить автомат и никак не мог попасть магазином в шахту, то ли руки тряслись, то ли схема оказалась незнакомая.

Бес опустился на одно колено, чувствуя, что больше всего хочется лечь и задремать. Начинали сказываться кровопотеря и химическая передозировка. Фирсов тем временем справился с автоматом и направил его в сторону Беса. Со стороны дула глушитель, похожий в разрезе на треугольную призму с обрубленными гранями, казался особенно большим и зловещим. Пороховой дымок едва заметно струился вверх, к потолку, хотя, может, это было колебание воздуха над разогретым стволом.

— Выводи меня! — бросил Фирсов, кидая автомат добровольному телохранителю. — Пока не начали перекрывать все здание!

— Найди трубку, — Бес поймал брошенное оружие правой, неловко зажал казенную часть под мышкой. — Нам… нужен маршрут…

Подняться на ноги оказалось тяжело, куда тяжелее, чем опускаться. Три покойника молчаливо свидетельствовали, что судьба опять не посчитала нужным взыскать с Алекса все причитающееся. Постников бегло осмотрел мертвецов. На неудачливых убийцах была легкая «городская» защита, очки, не слишком богатая гарнитура и складные шлемы. То, что можно скрыть под комбинезонами обслуживающего персонала и спрятать в не слишком больших коробках с инструментами или якобы доставленным товаром. Постников тяжело сглотнул, чувствуя, как подкатывает к глотке тошнота. Организм не хотел ничего делать и никуда идти, он хотел лежать и ждать помощи.

— Соберись! — Фирсов одной рукой ударил Беса по лицу, кривя губы в злой гримасе, а другой протянул телефонную трубку. — Надо валить! Выводи нас!!!

— Она прострелена, идиот, — выдохнул Бес, опершись бедром о край стола. «Шахматист» посмотрел на аппарат, действительно перебитый пулей ровно посередине, начал озираться с видом человека, который долго крепился, но теперь готов сорваться в панику.

Постников, наконец, встал по-человечески, даже перестал шататься. Допротер залитый кровью глаз и понял, что в общем то все, конец. Трестовик не боец, сам кибернетик тоже. Быстро переодеться, замаскировавшись, тоже не вариант. Для начала нет подходящей одежды, а даже если найдется — раны, кровь, все слишком заметно. Да и бледное от кровопотери лицо, искаженное гримасой шока, включит тревогу на первой же работающей камере с цифровым распознаванием. Разум перебирал варианты — брать заложников, прятаться в чужих квартирах, как-нибудь вызывать милицию — и не находил годного варианта. От убийц, возможно, отбились, но трестовая охрана обещала не меньше проблем.

Фирсов сделал движение, словно выкручивал сам себя, обхватил торс руками, низко склонив голову. Замер так на пару мгновений, после этого неожиданно быстро и ловко обшарил мертвого охранника, выудив из кармана баллончик с красным крестом в тонком синем круге и большими буквами «АЭРОЗОЛЬ».

— Пошли, мокрушник, — пробормотал «шахматист», заливая Алексу рану на плече вместе с обрывками ткани. Мгновенно застывающая пленка, толстая и пористая, как лист резины, почти сразу остановила кровотечение.

— Не знаю куда, — прошептал Бес, едва шевеля холодными губами. Язык казался распухшим и сухим, едва помещаясь во рту. Очень хотелось пить.

— Я знаю, — бросил Фирсов. — Если блокировка продержится еще хотя бы минут пять, вылезем через мусорный сброс для резаной почты.

Что такое «резаная почта» Алекс не знал, но прозвучало оптимистично, всяко лучше, чем неизбежная встреча с боевиками «Правителя». На языке вертелось «зачем я тебе?», но Бес подумал, что в таких обстоятельствах вопрос прозвучал бы неуместно. Тем более и так понятно.

— У тебя помощник снаружи? — Фирсов озирался, судя по нахмуренному виду, что-то вспоминал.

— Да. Но связи с ним нет, все глушится.

Бес почувствовал себя почти живым. Наклонился, стащил непослушной рукой подсумок мертвеца с двумя полными рожками, неловко перекинул через плечо синтетический ремень. Взаимодействие разорванных тканей и металлической основы на подстреленной руке было не то, чтобы болезненным, скорее неприятным, как попытка прожевать деревянную зубочистку. Пока неприятным, Бес понимал, что скоро он полезет на стену от боли, а скорее всего, провалится в шок.

Урод… нет, чтобы попасть ниже локтя, где мяса давно не осталось, лишь чистый хром…

— Ну что, — прошептал он, искренне надеясь, что Фирсов знает, куда идти дальше. — У нас минут пятнадцать, потом я все.

— Да херня, — почти весело каркнул администратор, и Бес подумал, что, наверное, с точки зрения Фирсова все происходящее не так уж и плохо. Вместо бесконечных дней домашнего ареста и ожидания, после череды всплесков надежды и безнадежного отчаяния — хоть какая-то определенность. Спасешься или умрешь, все просто и однозначно. А если умрешь, то с неебической музыкой.

— Над Парижем страшнее было! За мной.

Воспоследует более позже.

Дело в том, что я изначально собирался опустить собственно процесс спасения беглецов, описав его в стиле «и когда Рокамболь выбрался из этого затруднительного положения…». Но глава экспромтом пошла в довольно жестком направлении со стрельбой и трупами. Ее следует достойно продолжить, а это продолжение в свою очередь следует качественно продумать. Процесс не быстрый, основная работа тормозится, поэтому я решил поступить радикально и просто перешагнуть через главу (на время, разумеется).

Итак, беглецы вырвались из ловушки, не без проблем, но более-менее успешно…

Корпоративный «шахматист» заметно приободрился, как уставший спортсмен, который все еще измотан, однако уже сходил в баню, полежал на массажном столе и получил укол-другой от доброго доктора. Вот, что творят с людьми надежда и чудесное спасение, подумал Бес, а вслух прошипел сквозь зубы:

— Больно…

— Терпи, казак, — буркнул Фирсов, глядя как мобильный автохирург ставит последние швы-скобки на обработанное антисептиком плечо кибернетика. Нелегальная аренда машины со «спиленными» числовыми номерами, без регистрации и отчетов в Скорую помощь стоила очень дорого, но связываться с живыми лекарями сейчас было бы опаснее. Да и действовал немецкий агрегат вполне эффективно, ждать чудес от него не приходилось, но робот очистил и зашил раны Постникова, а сейчас пытался нейтрализовать боевую химию, которая свое отработала и теперь действовала как яд. Постников бешено вращал единственным глазом и скрипел зубами.

Сквозь пыльные окна, выходящие на обе стороны двадцатиэтажки, можно было полюбоваться на промзону и кусочек кладбища с приемным пунктом крематория. Через каких посредников Кадьяк ухитрился найти это убежище — оставалось загадкой. Но здесь можно было пересидеть некоторое время в относительной безопасности, залатать Беса и заодно подумать, как жить дальше.

Квартира относилась к реликтам советской эпохи, которых на удивление много сохранилось в футуристической, авангардистской и ультрасовременно-технологической агломерации Москва-Ленинград. Жилище очень походило на квартиру Мартызенски, только без электроники в каждом углу. Зато в кладовке обнаружились ящики с широким выбором китайской тушенки, советской сгущенки, а также грузинского кофе. Продукты были многократно просрочены, но консервы хранились в солидоле, да и бумажные пакеты с кофейным эрзацем неплохо сопротивлялись времени.