Когда гаснут звезды (ЛП) - Маклейн Пола - Страница 42

— 41-

Быстро двигаясь по прямой по шоссе 101, мы с Крикетом въехали в Укию сразу после четырех, опустив все стекла. Хэп всегда называл Укию коровьим городком, слишком маленьким для культуры и слишком большим, чтобы обладать каким-либо шармом или причудливостью. Я никогда не поправляла его и не рассказывала ему о том, что я помнила из жизни здесь сама, дважды, в течение двух коротких периодов, каждый из которых длился менее года. Моя память о том времени была стерта даже тогда. Просто маленькие обрывки изображений: учительница первого класса, которая носила темные нейлоновые чулки телесного цвета и пила Таб за своим столом, мать в прозрачной желтой ночной рубашке, сидящая на диване и целыми днями пьющая персиковый шнапс из кофейной чашки, февральский день, когда несколько детей в автобусе издевались и сказали мне, что от моего брата пахло мочой. На самом деле он не был моим братом, и я была тем, от кого пахло, на самом деле, но я только скользнула на сиденье со своей книгой и исчезла.

* * *

Я съезжаю с автострады к ряду ресторанов быстрого питания рядом с местами обналичивания чеков, суперцентром Walmart и фабрикой груш Бартлетта, к счастью, ничего не узнавая. Часть города за Форд-роуд, где Кэмерон провела свои ранние годы, находится между автострадой и выставочным центром. Я проезжаю Вайнвуд-парк, клочок сухой травы, окруженный низкими домами на ранчо, большинство из которых знавали лучшие дни. Парк выглядит измученным жаждой и унылым, квадратная игровая площадка усеяна одним из тех тренажеров для скалолазания, сделанных из переработанных шин, и сильно окислившимися качелями.

Однако Кэмерон играла бы здесь в роли Лизы, точно так же, как мы играли в осушенном бассейне и думали, что это замечательно. Она бы не заметила ничего из этого убожества, потому что никто никогда этого не замечает, пока не окажется снаружи какого-нибудь места и не заглянет внутрь.

* * *

Даже имея адрес в руках, я никак не могу узнать, живет ли еще кто-нибудь из членов семьи Гилберт здесь, на Уиллоу, 3581. Окрестные улицы названы так же — Мимоза, Акация, Инжир — пасторальные слова, которые противоречат покрытой волдырями, заброшенной садовой мебели, разбросанной по дворам и крыльцам, провисшим бельевым веревкам, натянутым между навесами для автомобилей. Я паркуюсь на пыльной стоянке, а стриженый парень в футболке с изображением Халка с ревом разворачивает трехколесный велосипед по широкому кругу в нескольких сотнях ярдов от меня. Он смотрит на меня так, как будто я, должно быть, заблудилась. Возможно, так оно и есть.

Вылезая из «Бронко», я кладу ключи в карман и подхожу к длинному, узкому дому на ранчо, а Крикет следует за мной по пятам. Дом отделан сайдингом цвета ржавчины с серебристой алюминиевой отделкой, которая отбрасывает копья света. С крыши свисает перекошенная телевизионная антенна. Не успеваю я подняться по трем фанерным ступенькам, как входная дверь распахивается, и невысокий широкоплечий мужчина останавливает меня, как бастион. Я чувствую, как энергия Крикет мгновенно меняется, и кладу руку ей на загривок.

— Помочь? — спрашивает он, но на самом деле он имеет в виду «Уходи». Его правый глаз расположен ниже левого и обведен красной каймой, что придает ему скорбный вид. В остальном он просто кувалда, мощные бицепсы, небритый двойной подбородок, широкая челюсть сжимается, когда он оценивает меня.

— Я ищу Рубена или Джеки Гилбертов. У них нет проблем или чего-то в этом роде. Мне просто нужна кое-какая информация.

— Они здесь больше не живут. — Очевидно, он разглядел во мне профессионала, со значком или без. Он кашляет, ожидая, что я отступлю.

— Вы родственник?

— Эта семья переехала. Я не знаю куда.

— Я работаю над делом о пропавших без вести в Мендосино, пятнадцатилетней девочке по имени Кэмерон Кертис.

— Никогда о ней не слышал.

— У нее настоящие неприятности, мистер Гилберт. — Имя всплывает, и я позволяю ему упасть, ловлю рыбу.

Его большое тело вздымается, когда он делает глубокий вдох. Потом он говорит:

— Убирайся отсюда к чертовой матери. Я ничего не знаю ни о какой пропавшей девушке.

Я отшатываюсь, прежде чем успеваю остановить себя. Он большой парень и мог бы здорово меня испортить, если бы захотел. Может быть, приехать одной было ужасной идеей.

— Слушайте, я не хочу вас беспокоить, мне просто нужно заполнить некоторые недостающие пробелы.

— Я не разговариваю с копами.

— Я не полицейский, я детектив, и в любом случае, у тебя нет проблем. Это касается Кэмерон. Вы не смотрели новости?

Он грубо кашляет, расправляет плечи.

— Нет.

— Возможно, у нее была связь с этим местом давным-давно.

Нет ответа.

— На самом деле в этом районе пропало несколько девушек, но я здесь только из-за Кэмерон. Не могли бы мы зайти внутрь и немного поговорить, пожалуйста?

Его подбородок опускается, здоровый глаз, кажется, выпучен.

— Я же сказал вам. Я ни хрена не знаю ни о какой пропавшей девушке. А теперь убирайтесь к черту с моего пути. Мне нужно работать. — Затем он смотрит на меня сверху вниз, изображая позу, пока у меня не остается другого выбора, кроме как отойти в сторону.

Я стою во дворе и смотрю, как он садится в темно-бордовый «Форд Таурус», чувствуя почти тошноту, потому что я все испортила. Камерон жила здесь. Возможно, где-то поблизости есть недостающие фрагменты, которые могли бы показать ее целиком. И что теперь? Я могу попытаться опросить соседей и молиться, чтобы здесь был кто-нибудь, кто-либо все еще помнит ее, либо может рассказать мне что-нибудь о Гилбертах, что каким-то образом поможет. Но я не испытываю чрезмерного оптимизма.

«Таурус» разгоняется на повороте с Уиллоу на Фиг, приближаясь в опасной близости к почтовым ящикам, а затем парень на Большом колесе возвращается, делает еще один круг по своей трассе, пристально глядя на Крикет. Дети, кажется, всегда сосредотачиваются на собаках.

Я слегка машу ему рукой, но его глаза каменны. Они пасутся прямо надо мной, а потом он сияет. Позади меня бесшумно открылась дверь.

— Привет, Кайл, — произносит голос.

— Привет, Гектор, — говорит парень. — Могу я зайти на некоторое время? Моей мамы нет дома.

Я перевожу взгляд с одного на другого, слишком удивленная, чтобы вымолвить хоть слово.

— Через минуту, хорошо? Я должен поговорить с этой леди.

— 42-

Знакомый ворсистый ковер простирается через гостиную и ведет в крошечную кухню, потертую и зеленую в горошек. Стол, стулья и потрепанный диван с темным пятном на спинке — единственная мебель. Крикет паркуется рядом со мной, в то время как Гектор стоит, уперев руки в бедра, изучая, как я изучаю его. Я предполагаю, что ему двадцать один или двадцать два, с мускулистыми, татуированными предплечьями под выцветшей синей рабочей рубашкой. Его шея тоже покрыта чернилами — полоса переплетающихся затененных пузырьков, похожих на кожу питона. Темные джинсы с манжетами свисают с его талии поверх черных ботинок со стальными носками, надирающих задницу.

Он грубоватый на вид персонаж, и все же я не чувствую угрозы. Инстинктивно я верю, что он, по крайней мере, выслушает мои вопросы. Его возраст и цвет кожи делают его хорошей партией для мальчика на фотографии или другого брата Кэмерона. Плюс он открыл дверь.

— Гектор, меня зовут Анна Харт. Я пытаюсь найти пропавшую девушку из Мендосино.

Тень пробегает по его темным глазам.

— Что с ней случилось?

— Мы не знаем наверняка. Она исчезла из своего дома в ночь на двадцать первое сентября, и с тех пор о ней никто ничего не слышал. Я беспокоюсь, что кто-то мог забрать ее.

— Я слышал о той другой девушке в Петалуме. Она ведь не замешана ни в чем подобном, не так ли?

— Я не знаю, но хотела бы.