Когда гаснут звезды (ЛП) - Маклейн Пола - Страница 44

— Где, черт возьми, ты была? Я искал тебя несколько часов.

— Я же сказала тебе, что еду в Сакраменто.

— Даже с бюрократической волокитой, я думал, что получу от тебя весточку к двум. Что там?

— Не хочешь чего-нибудь выпить? — Я иду на попятную. — Я могу объяснить.

Выражение его лица не смягчается.

— Заходи внутрь. Это был долгий день. Тебе есть о чем рассказать.

С Крикет, следовавшей за мной, я следую за Уиллом в пустой конференц-зал с плохим флуоресцентным освещением. Он плюхается на ближайший стул.

— Ну?

— Наверное, я просто разволновалась. — Я сажусь напротив него, чувствуя себя все более и более так, как будто меня отправили в кабинет директора. — Когда я открыла файл, то обнаружила, что адрес родной семьи Кэмерон находится в Юкайя. Разве это не жутко? Каковы шансы?

— Так ты была в Юкайя? Семья все еще живет там?

— Родители сейчас вне поля зрения, но я познакомилась с дядей и братом Кэмерон, Гектором. Я скажу тебе, Уилл, это душераздирающе, то, как эти двое детей были разделены социальными службами. Гектор даже не знал, куда они увезли его сестру. Его застали врасплох, а затем отправили в приемную семью. Ты можешь видеть, что это действительно испортило ему настроение.

Лицо Уилла остается плоским и невыразительным.

— Ты опрашивала этого парня или проводила сеанс групповой терапии?

Я чувствую укол стыда.

— Почему ты так враждебен?

— Ты не знаешь? — Он снимает шляпу и с подчеркнутым видом бросает ее между нами. — Тебя не было весь день, ты не звонила, принимая решения, касающиеся этого дела, без предварительного разрешения, а теперь возвращаешься ни с чем, кроме сценария фильма, снятого для телевидения.

Я проглатываю еще большее смущение, его слова еще больше выводят меня из равновесия.

— Мне жаль. Я должна была сначала прикоснуться к базе. У меня просто было чувство, что я должна пойти одна.

— Мой отдел не работает на чувствах, Анна. И это расследование тоже. Там должен был быть я или один из моих заместителей. Тогда, по крайней мере, у нас было бы две пары глаз на ситуацию. Откуда нам знать, что этот Гектор не подозреваемый?

— Это не так. Я это знаю.

— Ты знаешь откуда? Ты проверяла, не было ли у него судимости? А как насчет дяди? У тебя есть для меня номерные знаки? Псевдонимы? Алиби на ночь двадцать первого сентября?

Ответом было «Нет», но он упускал из виду настоящую суть.

— Ты слишком много сидишь за столом, Уилл. Инстинкт — это, по крайней мере, пятьдесят процентов работы. И дерьмо. У Гектора, вероятно, действительно есть запись после номера, который округ сделал в его детстве. Но он заботится о своей сестре и не сделал бы ничего, что могло бы навредить ей, даже если бы у него был доступ к Кэмерон, чего у него не было.

— Подожди. Я спрошу еще раз, Анна. Как ты пришла к таким выводам? Во-первых, ты уверена, что Дрю Хейг — тот парень, который издевался над Кэмерон, а у нас ничего нет. Затем ты говоришь мне, что Стив Гонсалес не является подозреваемым, основываясь исключительно на каком-то твоем чувстве. К счастью, в этом тебе повезло.

Меня бросает в жар.

— Почему ты так сурово относишься ко мне? Если ты не доверяешь моему суждению, что я здесь делаю?

— Подожди. Можем мы на минутку разрядить обстановку? Я просто делаю свою работу, Анна. Во всяком случае, пытаюсь. Ты отличный источник информации, и я действительно благодарен тебе за то, что ты здесь. Но вопросы, которые я тебе задаю, я имею право задавать. Хорошо?

Я смотрю на свои руки.

— Я должна была позвонить тебе из Сакраменто. Я могу это признать. Но я бы поставила свои ноги на то, что Гектор Гилберт не брал Кэмерон Кертис.

— Я уверен, что ты прав. Давай просто будем следовать протоколу и проведем проверку… посмотрим, с чем мы имеем дело. И мы должны доставить его на проверку на детекторе лжи, просто стандартная процедура. То же самое с дядей и то же самое со Стивом Гонсалесом. Мы должны прикрыть наши тылы.

— Прикрыть свою задницу, ты имеешь в виду, — говорю я, не подумав.

— Анна. — Звенит его предупреждение.

— Прости. — Я двигаю плечами вверх и назад, пытаясь ослабить узлы там. — Это был трудный день.

— Да, здесь тоже… А теперь мне нужно, чтобы ты кое-что посмотрела со мной. Ты многое пропустила.

— 44-

В одном углу конференц-зала телевизор и видеомагнитофон стоят на металлической тележке на колесиках. Уилл переходит и нажимает на кнопку воспроизведения. Это записанный на пленку сегодняшний эпизод «Самого разыскиваемого в Америке». Симпатичная блондинка-журналистка, которую я не узнаю, берет интервью у Кейт Маклин и Джиллиан Пелхэм. Может быть, она даже не журналистка. Шоу не совсем тяжелая новость.

Когда начинается интервью, камера приближается к двум девушкам, сидящим бок о бок на узком студийном диване. Они кажутся мне смелыми, уравновешенными и очень, очень молодыми. Которыми они и являются.

— Сначала мы подумали, что это розыгрыш, — говорит Кейт Маклин. У нее каштановые волосы до плеч с прямым пробором посередине, нос пуговкой и широко посаженные карие глаза. — Полли иногда могла делать такие вещи. Она была хорошей актрисой.

Я не могу не заметить, что она использует прошедшее время, и чувствую это как укол иглы.

— Мы уже много дурачились, — добавляет Джиллиан Пелхэм, заправляя темно-русую прядь волос за ухо. — Говорили о Хэллоуине и пытались напугать друг друга. Мы накрасили Полли белым гримом, и она накрасила глаза, как у привидения, и губы черным.

— Что случилось потом? — настаивает интервьюер.

— Она пошла за спальными мешками для нас, — продолжает Джиллиан. — Когда она вернулась, в дверях за ее спиной стоял парень с ножом и спортивной сумкой. Он был старше. Он не выглядел пугающим или что-то в этом роде, по крайней мере, поначалу. Вот почему я подумала, что Полли, возможно, шутит.

— Это казалось нереальным, — быстро добавляет Кейт. — Это то, о чем я подумала. И он был действительно спокоен, судя по тому, как он говорил. Он сказал, что ему нужны деньги, и Полли показала ему свою шкатулку с драгоценностями. У нее было пятьдесят долларов. Вот тогда-то он и изменился. Его голос стал тверже, и он сказал нам не кричать, иначе он перережет нам глотки.

— Потом он начал связывать Полли, и она заплакала, — говорит Джиллиан. — Он снял наволочки с кровати и надел их нам на головы. После этого он связал нас. Я сказала, что шнуры были слишком туго затянуты, и он немного ослабил их и извинился.

— Именно тогда он сказал, что если мы досчитаем до тысячи, Полли вернется, — заканчивает за нее Кейт.

— Но этого не произошло? — интервьюер мягко подсказывает.

— Нет, — отвечает Кейт. — Мы услышали, как хлопнула сетчатая дверь, а затем попытались освободиться от веревок, которыми он нас связал. Джиллиан спотыкалась и пыталась разбудить маму Полли, которая спала по соседству.

— Мы обе были очень напуганы, — говорит Джиллиан.

— Конечно, вы были. Вашу подругу только что похитили. Думаю, вы очень храбрые. И все в Америке ищут похитителя Полли по описанию, которое вы смогли дать полиции. Миллионы людей смотрят это шоу. Все пытаются найти Полли. Все хотят, чтобы она вернулась домой. — Ее лицо — воплощение мрачной надежды, глаза подчеркнуто мягкие. — Что вы можете рассказать Америке о том, кем была Полли? Чем ваша подруга была такой особенной?

— Она действительно забавная, — отвечает Кейт, на долю секунды почти улыбаясь. — Ее любимый цвет — фиолетовый, и она ест тосты с корицей каждый день после школы.

— Она хочет быть актрисой, — добавляет Джиллиан. — Она безумно влюблена в Мела Гибсона. В ее комнате висит плакат с этими двумя черно-белыми кошками и далматинцем, на котором написано: «НЕ ПОДРАЖАЙ КОШКЕ». Это она. Нет никого, похожего на Полли.

* * *

После интервью на экране появляется обычный номер для звонков, затем лента становится черной. Мои глаза устремляются на Уилла. Несмотря на то, что я оцепенела и страдаю от похмелья после нашего разговора, мысли начали кружиться.