Слезами горю не поможешь (СИ) - Лазарева Светлана - Страница 53

— Это самая прекрасная ночь в моей жизни, — прошептала на ушко Раэлю. — Я люблю тебя, — тихонько добавила и провалилась в сон, совершенно счастливая и довольная.

Проснулась я уже дома, на Медвежьем острове. С каких это пор, этот затерянный в море остров стал моим домом? Не знаю, не хочу знать, я просто чувствую всей душой странную любовь к этому красивому, уединенному месту. Зеленые горы, укутанные голубым одеялом предрассветной дымки, яркое теплое солнце, лениво ползущее по небосклону, и голос чаек, подхваченный неугомонным ветром — все родное, знакомое, близкое сердцу. Моя душа всегда будет принадлежать этому сказочному, загадочному месту, этой своеобразной колыбели жизни. Я лежала, раскинув руки, на огромной кровати Раэля, впрочем, в этой комнате, из мебели имелась только она. Тусклое небо, бледно-розовая луна и прозрачные паутинки-шторы, вздрагивающие от колыхания ветра, вот и все, что я видела перед собой. Счастье переполняло сердце и душу, стремясь вырваться наружу, обхватив, обласкав весь окружающий мир. Как это прекрасно любить и быть любимой, как чудесно просыпаться и знать, что ты дома, чувствовать взгляд таких любимых глаз! Кстати, о глазах? И вот где они, эти серые бесстыжие глаза, воспоминание о которых поднимает температуру тела, вызывая дрожь предвкушения и приятные эмоции, вгоняющие в краску.

— Мур! Мур! — услышала я и резко повернулась. Это, конечно, не то что я искала, но радость от увиденного заполнила моё сердце, а тихое:

— Миракли! — вырвалось из груди.

Огромный чёрный кот с довольной мордашкой сидел аккурат напротив меня и старательно облизывал лапку, делая вид что совершенно меня не замечает. Что ж независимый характер никуда не делся с этим ничего не поделаешь, но мы не гордые! Стремительное движение в сторону любимой кисоньки и тихое довольное мурчание в ответ на мои действия. Да, кажется я переоценила свои возможности! Давненько я не держала в руках своё сокровище! Слегка подросшее и возмужавшее, а также отъевшееся на медвежьих харчах…

— Кисонька моя! Как же я переживала за твою судьбу, — попискивала я в промежутках между поцелуями в мягкую чёрную шерстку. — Котик мой ненаглядный, — не унималась я, сюсюкая и попеременно радостно всхлипывая. Кошак отвечал мне взаимностью тихонько мурлыча.

— Как же ты вырос! — воскликнула я не выпуская из рук своё сокровище. Держать Миракли навесу сил не хватало, но и выпустить тёплое, мурчащее тельце из рук не хватало воли и желания. Плавно опустилась на прохладный пол и покрепче прижала пушистое чудо к своей груди. Но кот отчего-то встрепенулся и, видимо, подустав от горячих объятий вознамерился удалиться. Этого я позволить никак не могла и сцепив посильнее ладошки, прекрасно зная, что его это не остановит, пропищала:

— Уже убегаешь? Побудь со мной ещё немного!

Кот, немного подумав, вальяжно расположился на моих коленях и принялся за дело — восстановление моей пошатнувшееся за время приключений нервной системы.

— А ведь ты вовсе не киска, а самый настоящий тигр, — тихонько рассуждала я плавно наглаживая чёрную шкурку. Котик подозрительно прищурил глазки и протяжно мяукнул. — Знаешь, я даже не знаю как называют таких как ты. Наверное, ты неизвестный вид, — тихий вздох и протяжное, — где же Раэль, он наверняка знает о тебе все! Маленькие крылышки, — попыталась нащупать вышесказанное на спине Миракли, но ему, видимо, совсем не понравилось моё стремление к изучению данной разновидности кошек, — огромное тело, правда после деформации и интересный окрас, — тяжело вздохнула и погладила большой белый участок на лбу кота. Терпение зверя истощилось и он протяжно мяукнув приподнялся с моих колен, потерся на прощанье и отправился на поиски приключений, или решать свои неотложные кошачьи дела, кому как больше нравиться.

— Интересно, откуда ты взялся, — размышляла я оставшись в одиночестве. — А я знаю! — осенило меня. — Ты, наверное, попросил у духов крылья, потому что мечтал попробовать летучих мышей! — от такого предположения я пришла в неописуемый восторг и довольная и счастливая сменила место дислокации, плавненько переползая на кровать с целью вздремнуть часок другой.

Осмотрев ещё раз пространство комнаты, встала, потянулась и решила все-таки подниматься. За ближайшей дверью обнаружила ванную комнату, с довольным видом подхватив длинную мягкую сорочку, бросилась исследовать территорию. Огромный грот возвышался перед моим взором, даже сначала не поверила собственным глазам. Бассейн с каменными отступами занимал почти всю площадь этого великолепного места. Огромные плотные струи воды, замысловатыми вихрями и струйками, журча и переливаясь, падали прямо из каменной толщи. Тёмный туннель подсвечивался изнутри маленькими блестящими капельками, погруженными в хаотичном порядке, в камни, создавая иллюзию капель росы, или, быть может, драгоценных каменьев, тех самых, что ведут добычу горные народы, извлекая их прямо из сердца скалы. Стены здесь, как и во всех апартаментах медведика, отсутствовали, давая свежему воздуху проникать в каждую точку импровизированного грота, даря ощущения свободы и первозданности. Медленно расправила волосы, порадовавшие меня своим обычным цветом, распустила гладкие ленты, скрепляющие ворот рубашки, и, избавившись от неё, прыгнула в воду. Не передаваемая радость окутала тело и душу, даря состояние невесомости и блаженства. Подобно золотой рыбке, плавно и размеренно двигая конечностями, я плыла в толще воды. Волосы соломенными прядями мелькали перед глазами то заплывая вперёд, то являясь моим продолжением. «Где же носит моего Раэля», — мелькнула нетерпеливая мысль, и я всплыла, борясь с резкой сменой настроения, поддавшись глупому странному ощущению, сродни необоснованной паники, вдохнула воздух и, в последний раз оттолкнувшись от каменного борта, двинулась к огромной мраморной лестнице, ведущей на поверхность. Не успела ступить на мокрые ступени, неловко взмахнув руками, предотвращая падение, ухватилась за гладкие перила, сжав влажную поверхность, подняла взгляд, меланхолично отрываясь от темного узора мрамора лестницы. Чёрный силуэт расположился прямо напротив и, не таясь, разглядывал моё обнажённое тело, искрящееся в отблесках света. Злые прищуренные глаза смотрели и жгли взглядом. Я отшатнулась от неожиданности, резко опустилась в воду, стараясь прикрыть наготу, с кончиков пальцев мелькнула молния и растаяла, не долетев до цели.

— Снова ты!? — грубо выкрикнула, узнавая старого знакомого. Чёрный плащ скрывал лицо, обрисовывая лишь контуры тела, полностью укрытые материей, но все же я сразу узнала его. Было что-то в его виде надменное, злое и, в то же время, величественное. Этакий узнаваемый с первого взгляда «коктейль».

— Привет, крошка, — нахально выговорил чёрный индивид. — Готова прогуляться со мной, я покажу тебе весь мир, — довольный собой, произнес, странно выделяя каждое слово, — только прошу, избавь меня от истерик и препирательств, — хохотнул.

— Не буду врать, что рада нашей очередной встрече. Не скажу, что предыдущие твои посещения бесконечно радовали, но все же они имели место быть, поэтому, на правах старой знакомой, просто спрошу. Что тебе надо? — непонятно откуда взявшаяся храбрость, прозвучавшая в моём голосе, так и рвалась на поверхность, безжалостно заглушая голос разума и инстинкт самосохранения.

— Я скучал, детка, ночей не спал. Всё думал о тебе, — промурлыкал маг, залихватски мне подмигнув.

— О моей недоступной перегону магии, — уточнила я. — Или, как называется этот процесс выкачки магических ресурсов из живого существа?

— Добровольная спонтанная передача магических ресурсов, от непомерной любви и хорошего расположения, — хохотнул маг. — Где она? — без перехода гаркнул и вперил злой взбешенный взгляд в моё тело, частично прикрытое бортом бассейна и гладью воды.

— Как видишь, её на мне нет. Я понятия не имею, где слеза, — спокойно ответила, показывая на беззащитную шею.

До этого момента я толком не пыталась разглядеть его лицо, почти полностью скрытое капюшоном черного плаща, то ли времени не нашла, то ли моя поза оставляла желать лучшего. Узкие тонкие губы, искривлённые в ехидной усмешке, изуродованная шрамом щека и странные большие глаза, наполненные тьмой. Чёрный индивид упорно смотрел на меня, пытаясь поймать мой ускользающий взгляд, а я сопротивлялась из последних сил, боясь заглянуть в саму тьму. Черному магу надоело играть в гляделки, резко поднявшись, стряхивая невидимые пылинки со своего балахона, подошёл ко мне и больно, удерживая за подбородок, приподнял его. В таком положении я была вынуждена посмотреть прямо в чёрные неживые глаза.