Живи и ошибайся (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" - Страница 40

— Ксенофонт Данилович, вы бы воздержались от поездок, — попробовал я призвать к разуму помещика. — Алексей Михайлович вам сказал, что инкубационной период, то есть время от заражения до расцвета самой болезни, может быть сутки или несколько дней? Лучше бы неделю побыть у меня в гостях.

— Могу и в гостях, — не стал возражать Куроедов, передав своего коня подскочившему конюху. — Где мой Йохан? Я этому мазиле что, просто так деньги плачу? Эй! Кто-нибудь пошлите уже за художником.

Перепуганный Йохан давно окопался на кухне, так сказать, поближе к кипячёной воде, которую я активно пропагандировал. Мыл руки каждые полчаса и боялся выходить куда-либо. Немец сразу поверил моим словам и строго следовал предписаниям. Рисовать никого не хотел, но дамы и Куроедов настаивали. Обществу хоть какое развлечение. Внутри дома прислуга под руководством Лизы чистила поверхности, и входить туда до окончания уборки не рекомендовалось.

Насчёт рисования, музыкантов и других подобных развлечений я был не против. Меня сильно волновало то, что Александра Азарьевна, вдовушка, получившая «по знакомству» (от Лёшки) комнату рядом с Петиной, тихо истерила, убеждая незнакомую мне помещицу, что холера через стены просачивается. А так, глядишь, отвлекутся, перестанут придумывать небылицы.

Снова пришлось взять на себя роль лектора, тому же Куроедову полезно будет послушать. Ещё пару часов мне удалось продержать гостей во дворе. Художник делал карандашные наброски, забавляя дам. Общество взялось вспоминать имена известных художников России и Запада.

Слуги отмыли всё что могли, пропарили личные горшки, залили туалет на улице известью, и гости переместились в дом. Лиза выглядела бледной и еле сдерживала слёзы. Мария Фёдоровна как могла успокаивала дочь. Не самая лучшая свадьба. Повезло, что это второй день, а не первый. Я же рьяно убеждал, что всё закончится хорошо, если проявлять бдительность. Дамы уже не пытались упасть в обморок и обсуждали более приземлённые проблемы. На долгое пребывание в гостях никто из них не рассчитывал, потому нарядов взяли на два-три дня.

— Георгий Павлович, нельзя ли за моими вещами послать? — был самый безобидный вопрос.

— Можно, если хотите, чтобы и у вас в поместье появилась холера, — еле сдерживался я, чтобы не начать ругаться вслух.

И совсем не ожидал, что тёща начнёт паниковать. Почему — я так и не понял. Вроде бы сидела вместе со всеми, чай пила, а потом вдруг вскочила и заявила, что ей нужно за своими людьми присмотреть. В принципе, логично, но что она может сделать? Алексей, уехавший вслед за Похвистневым, должен там провести подробный инструктаж.

Практичный Куроедов поинтересовался, каковы запасы вина и хватит ли на долгое время? Даже скомандовал взять бочонок вина и двигаться в мою новую бильярдную. Пришлось притормозить поручика и повторно напомнить, что алкоголь не самым лучшим образом действует на стенки желудка и в этом случае болезнь усугубляется. Не убедил.

— Я же не болею, — уверенно заявил Куроедов.

Махнув на всё рукой, велел слугам отнести запрашиваемое в бильярдную, а сам решил снова проверить Петю. Прихватив кувшин с кипячёной подсолёной водой, отправился на второй этаж.

Обезвоживание у Петра еще наблюдалось, хотя, по словам Дуськи, рвота и жидкий стул прекратились. Ему бы снова капельницу поставить, но я это делать не умел, а Лёшка пока не вернулся.

— Петя, попей водички, — помог я ему приподняться и глотнуть жидкости.

— Я умру? — сиплым голосом спросил Пётр, облизывая пересохшие губы.

— С чего это? — бодро ответил я. — Кризис миновал. Ты уже идешь на поправку. Только слабость будет ещё с неделю ощущаться.

Про то, что с Петром уж всё хорошо, я ничуть не сомневался. Таблетки он запил, и его не стошнило. Так что препарат внутри и делает своё дело. Первую таблетку Лёшка так и не смог дать, растолок и влил в Петра порошок, который через пять минут вышел обратно, но что-то в желудке осталось и состояние улучшилось.

Чтобы совсем подбодрить парня, я дал прислуге задание принести новую перину и бельё. Сам лично стащил Петю с кровати, сам всё перестелил, положив его на сухое. Парня продолжало знобить, несмотря на то, что в комнате было жарко и душно.

Старую перину вместе с «памперсом» я отнёс на задний двор к кострищу, где на всякий случай сожгли то, что было из мебели в туалете. Туда же отправилась и перина. После мне самому пришлось переодеваться, делая это в бане, куда мне Осип принёс сменный костюм.

— Госпожа Мария Фёдоровна уехали, — про между прочим сообщил он.

— Больше никто не покинул усадьбу? — устало уточнил я.

— Не… боязно господам.

С Похвистневой всё понятно. У неё в доме, по идее, тоже холера и муж без присмотра. А может, она и за Алексея волнуется. Возмущаться её отъезду я не стал, но сходил на конюшню, приказав запереть наших коней. Это я не о лошадях переживал. Кроме каких-то ракообразных и моллюсков, животные холерой не болеют. Главное, чтобы гости не имели возможности перемещаться за пределы усадьбы.

Под вечер пришёл батюшка. Мол, нужно ли кого соборовать? Замахал на него руками, настоятельно попросив делать все церковные таинства издали. Близко ни к кому не подходить, руки мыть, воду пить кипячёную. Спохватившись, устроил для отца Нестора объёмную лекцию о профилактике холеры. Неплохо бы в Перовке донести это до крестьян.

По другим деревням ходить не стоит. Не нужно людей подвергать ненужному риску и сеять панику. Надеюсь, мы сумеем локализовать заразу в двух поместьях. Очень на это надеюсь. Даже если будут еще заболевшие из числа слуг, справимся. Лекарств, конечно, немного. Алексей брал достаточно, и разных, но это для нас. На большую толпу народа наши припасы не были рассчитаны.

При любой эпидемии главное — не допустить распространения инфекции за пределы ограниченного пространства. Для Дуськи я велел принести кушетку и поставить у стены напротив кровати Петра. Хотелось надеяться, что она не подхватила вирус, но шанс был слишком мал. Сам я планировал провести ночь тут же, в спальне Петра, а не в постели с молодой женой. Большое кресло у окна меня более чем устраивало.

Гостями занимались слуги, а я уже морально выдохся, всех успокаивая. Сходил в нашу секретную комнату, выбрал для себя чтение на ночь и устроился в Петиной спальне с относительным комфортом.

«Перенесшим холеру рекомендовано увеличить в рационе содержащие калий продукты (курага, томатный и апельсиновый соки, бананы)» — прочитал я в папке по холере. Петя был слаб, но его желудок издавал порой рулады как при голоде. Оно и понятно, что еды в организме уже не осталось. Я его только питьём и мог обеспечить, а для поддержания сил нужно хоть чем-то кормить. Из того, что рекомендовали медики будущего, мог предложить лишь томатный сок. Отложив в сторону чтение, взял свечу и отправился в оранжерею за помидорами. Потом лично отжимал их через тряпицу, выдавливая сок.

Петя пребывал в полусознании, не то спал, не то ослаб, но моё питье выдул за милую душу. Заодно ещё таблетку, и после этого уснул. А вот мне вернуться к чтению не удалось. Заметался на кушетке Дуська. Вначале ворочалась, потом пробормотала, что ей приспичило в туалет.

— Здесь, и на горшок, — категорично заявил я и тут же заставил выпить лекарство.

В целом развлечений ночью мне хватило. Удачно успел локализовать болезнь в начальной стадии у Дуськи. М-да… Таблеток тетрациклина у меня всего шесть штук осталось. Их лучше приберечь для близких людей. Лизу я один раз ночью проверил, она спала и признаков болезни не наблюдалось. На всякий случай в её комнате находилась дворовая девка, которая в случае чего должна была оповестить о проблемах. К другим дамам я не пошёл, только Осипа отправил во флигель проверить мужчин. Тот отчитался, что все храпят пьяные. Двухведёрный бочонок господа прикончили, потом ещё наливочкой Авдотьиной догнались.

Наливочка у жены управляющего крепенькая. Когда-то читал, что в это время не умели делать крепких спиртных напитков без самогонного аппарата. Всё они умеют, пользуются самым простым и доступным методом повышения градусности в спиртных напитках — вымораживанием. Вымораживание браги и наливок — простейший процесс. Главное, чтобы температура на улице была минусовая. Конечно, это не избавляет брагу от сивушных масел и прочих примесей, но у Авдотьи неплохо получалось с наливками, и вкус от этого не портился. Вот чем-то из этого ассортимента господа наклюкались до поросячьего визга.