Немой 3: охота на кощея (СИ) - Рудин Алекс - Страница 9

Мы отошли метров на сто от места побоища. Не отдыхать же среди кишок и кровищи! Нашли в лесу ручеёк, умылись и решили сделать привал.

Успокоившихся лошадей пустили пастись, привязав для спокойствия на длинный повод. Упаси боги, вернутся волки — не соберём коней. И так придётся в Старгород пешком шлёпать.

Я привалился спиной к толстому стволу сосны и с удовольствием жевал кусок вяленого мяса с ржаным сухарём. Сухарь перед тем, как откусить, надо было долго размачивать в воде. Иначе — как будто кирпич жуёшь. Мясо тоже не отличалось мягкостью — длинные тёмные волокна приходилось тщательно разжёвывать.

Да и по хер! Еда — есть еда. И пока жив, получай от неё удовольствие, Немой!

Князь Всеволод без сил лежал на траве. Да, в его возрасте такие ратные подвиги легко не даются! Пожалуй, и вправду — пора ему жениться и жить спокойно.

Чупав хмуро стругал какую-то палку.

Только Джанибек бродил по месту боя, собирая растерянные стрелы. В очередной раз натыкаясь на сломанное или перекушенное древко, он качал головой и негромко ругался:

— Шайтан!

Хазарский шаманёнок пристроился напротив меня и тоже жевал мясо, быстро разгрызая его мелкими острыми зубами.

— Вкусно? — спросил я его.

Он мгновенно напрягся, недоверчиво глядя на меня. Но тут же кивнул.

— Очень! Мы с собой в поход припасы не берём.

— А что жрёте?

— У настоящего воина всегда много добычи.

— А у тебя, гляжу, только бубен, — не удержался я.

Пацан покраснел.

— Я шаман, а не воин.

— Боишься меня? — снова спросил я, внимательно глядя на него.

В его крупных чёрных глазах мгновенно мелькнул ужас, но шаманёнок тут же гордо мотнул головой.

— Сын хана никого не боится!

Опа! Всё интереснее и интереснее!

— Ты — сын хазарского хана?

— Да, — кивнул пацан.

Потом поник и добавил:

— Младший. От четвёртой жены.

Я улыбнулся Всеволоду.

— Гляди, княже! Будущего родственника тебе поймали!

Всеволод, что-то прикидывая, смотрел на пацана.

— Что же твой папаша тебя к нам в леса загнал? — спросил я шаманёнка. — Получше места для наследника не нашёл?

— Я не наследник, — грустно сказал пацан. — Все младшие сыновья хана должны стать или воинами, или шаманами. У меня есть Дар Тенгри, поэтому я пошёл в шаманы.

Он доел мясо и потянулся за вторым куском. Но взглянул на меня и отдёрнул руку.

— Ешь, — кивнул я. — Мы тоже настоящие воины, и у нас много добычи.

Парень взял второй кусок мяса. По впалым щекам было видно, что он давно живёт впроголодь.

Наконец, пацан наелся. Вытер жирные руки о край своего пёстрого плаща, встал и поклонился мне.

— Спасибо, что накормил перед смертью. Я готов!

— К чему? — охренел я.

— Ты будешь допрашивать меня, но я ничего больше тебе не скажу, — объяснил он. — И тогда ты меня убьёшь, как убил Булана и Ибузира. Я впервые вижу такого могущественного оборотня, как ты.

Тут шаманёнок снова почтительно поклонился.

— Наверное, тебя создал очень могучий шаман. Такой, как Ба...

Тут он запнулся и прикусил язык. Бросил на меня быстрый взгляд и закончил свою речь:

— Прошу, сообщи моему отцу, что я умер как настоящий сын хана!

С этими словами пацан крепко зажмурился.

Я только головой покачал. А потом решил подшутить над парнем.

— Скажи своё имя, чтобы я знал, о ком сообщить твоему отцу.

— Меня зовут Айсак, — еле слышно выдохнул шаманёнок.

Я лениво закинул руки за голову, ощущая приятную тяжесть в животе после еды.

— Так вот, Айсак, мне не нужно тебя допрашивать и убивать. Я ещё могущественнее, чем ты думаешь. И читаю все твои мысли, словно раскрытую книгу.

Хер его знает, откуда я вытащил это выражение, но оно офигенно подошло к ситуации.

Рот пацана открылся, глаза испуганно распахнулись.

— Правда что ли, Немой? — заинтересовался князь Всеволод.

Он даже с травы привстал.

— Конечно, правда, — сурово кивнув, подтвердил я.

— Слушай, так тебя надо к врагам шпионом засылать! — воодушевился князь. — Ты — раз! — и все их мысли узнаешь!

— Княже, давай это после обсудим, — устало вздохнул я и повернулся к Айсаку.

— Итак! — торжественным голосом сказал я.

Айсак и Всеволод слушали очень внимательно. Даже Чупав приподнял голову.

— Твой отец хотел отомстить князю Всеволоду за разгром хазарского отряда. Но посылать войско не стал — побоялся нового разгрома. И тогда отправил шаманов — чтобы они подчинили себе зверей и превратили в зверей окрестных жителей. Но мы убили двух твоих приятелей-шаманов, а тебя поймали.

Я перевёл дыхание и повысил голос:

— И четвёртого поймаем — того, который самый сильный. Как, ты сказал, его зовут? Только не ври — я и так всё знаю. Если соврёшь — прокляну и утащу твою душу под землю. Даже сам Тенгри её там не найдёт. Говори!

— Барджиль, — опустив голову, выдавил пацан.

Отдохнув, мы подумали и решили, что три уставшие лошади на пять человек — это мало, чтобы с комфортом добраться до Старгорода. А если ещё и Мыша посчитать? Сам-то он невелик. Но вот мудрость в его ушастой башке потянет не меньше, чем на тонну!

Можно было вернуться в Боровую и купить новых коней. Но это шлёпать пешком не меньше двух дней в обратную сторону.

Да и что за кони в деревне? Понурые работяги с грустными глазами и разбитыми в хлам копытами. На них только пахать и сено возить. Ходить под седлом они не приучены. Ну, и оставлять деревню без лошадей — тоже не дело.

Поэтому мы посадили на коней князя Всеволода и Джанибека. Заодно навязали им шаманёнка Айсака, которого князь с любопытством расспрашивал о сестре.

Когда Айсак узнал, что я скоро собираюсь в гости к хазарам, он обрадовался и загрустил одновременно.

— Возьмёшь меня с собой? — спросил он.

Я пожал плечами.

— Запросто. Выкуп за тебя всё равно не дадут. А отцу радость. Да и ты, наверное, хочешь домой.

— Хочу, — кивнул Айсак. — Повидаю родные степи перед смертью.

Бля! Да что опять-то?!

— Для хазарина попасть в плен — это страшный позор, — объяснил Айсак. — Как только я вернусь в стойбище — меня сразу казнят. Хорошо, если отрубят голову. А могут и лошадьми разорвать на части.

— Охренеть! И что, никто из хазар не оставался в живых после плена?

Айсак задумался.

— У нас есть легенда о богатыре Тарсане. Много лет назад он отправился в поход против диких жителей гор. Несколько дней он преследовал отступающего противника. Хитрые горцы заманили отряд Тарсана в узкое ущелье и забросали огромными камнями. Все воины погибли, а самого Тарсана горцы взяли в плен. У него были сломаны все кости, и он не мог сопротивляться.

Через два месяца Тарсан выздоровел, то ночью он голыми руками перебил двадцать горцев и убежал. Когда он вернулся в родное стойбище, хан не казнил его, а повелел сложить двадцать песен о подвиге Тарсана.

Айсак рассказывал эту историю взахлёб. Чёрные глаза так и горели на его худом лице.

— Ну, вот видишь, — сказал я. — Всего-то двадцать человек. А мы скажем, что ты убил сорок, прежде чем тебя смогли поймать. Да хоть сто! Жалко, что ли?

— Правда?

Глаза Айсака блеснули надеждой.

— Легко! — кивнул я. — А пока поезжай с князем Всеволодом в Старгород. Отдохнёшь, одежду поменяешь. Скажем, что это твоя добыча.

— Спасибо, Немой — обрадовался Айсак. — Ты — настоящий князь!

— А то! — гордо ответил я.

— А как вы доберётесь до города? — спросил шаманёнок.

— Увидишь, — пообещал я.

К обеду следующего дня мы добрались до речки Змеюки.

Неширокая река лениво петляла между высоких, поросших лесом берегов. Пожелтевшие кусты орешника свешивались к тёмной воде. В зарослях тростника и рогоза крякали отъевшиеся, готовые к отлёту утки.

Двух жирных уток Джанибек сбил стрелами. Одна упала на берег, а вторая неудачно шлёпнулась в холодную воду.