Запрети любить (СИ) - Джейн Анна - Страница 90

— Скоро навестит вас, пока что отдыхайте, — услышала я и осталась в палате одна — но буквально на пару минут. Пришла медсестра — улыбчивая женщина с черными, как смоль, волосами, принесла мне воду и поднос с едой, на которую я и смотреть не могла. Поставила мне капельницу, повеселила медицинскими шутками и ушла, оставив меня наедине с тяжелыми мыслями. Слава богу, она принесла мне мой телефон, и я написала маме, что осталась у Стеши, а подруге прислала сообщение, что у меня все хорошо. Хотя хорошего было мало — меня ужасно тошнило, а голова болела так, будто бы готова была расколоться. Зато от Стеши я узнала, что Игнат приехал вслед за нами в клуб, а поэтому смог так быстро найти меня, буквально по горячим следам. Я слушала голосовые Стеши и понимала, что это настоящее чудо — то, что она заметила, как меня увозят, то, что Игнат оказался рядом, и в итоге я не пострадала.

Днем за мной действительно приехал Игнат. Я сидела на подоконнике и рассматривала верхушки облетающих крон, когда он зашел в палату без стука, заставив меня вздрогнуть. Подошел к окну и обнял меня без слов. Одна его ладонь была у меня на плече, второй он гладил меня по затылку. Стало гораздо спокойнее, и словно изнутри меня осветило солнечным светом. В эти секунды Игнат был таким, каким я его полюбила: мягким, нежным и заботливым.

— Спасибо, — сказала я, уткнувшись носом в его грудь и чувствуя знакомый тонкий аромат хвои и кашемира с нотками дыма. — Если бы не ты…

— Если бы не я, этого бы не произошло, — вдруг отпустил меня Игнат. — Сейл хотел отомстить мне. Ур-р-род. — Его глаза вспыхнули яростью, но она тотчас рассеялась. — Я виноват перед тобой. Прости.

Мне было странно слышать то, как Игнат Елецкий извиняется. А где его гордость и самолюбие? Неужели он смог побороть их? Ради меня?..

— Это не так. Ты ни в чем не виноват, — сказала я тихо. — Ты спас меня. И я благодарна тебе. Безумно благодарна. Если бы не ты… Не знаю, что бы со мной случилось. Спасибо, Игнат.

— Повтори, — вдруг попросил он, гладя меня по щеке. Его янтарные глаза блестели.

— Спасибо? — улыбнулась я, не отрывая взгляда от его лица.

Он тоже улыбнулся — уголками губ.

— Нет, глупая. Имя. Мне нравится, когда ты называешь меня по имени таким тоном.

— Каким же? — снова спросила я, тая от его прикосновений.

— Таким, словно я что-то для тебя значу.

Я закинула руки на его плечи, обтянутые тонким свитером, и произнесла его имя — несколько раз, и каждый раз все тише и тише, потому что он постепенно склонялся ко мне, словно желая поцеловать.

— Игнат.

«Моя ненависть стала любовью».

— Игнат.

«Но любить тебя так больно».

— Игнат…

«Когда ты рядом, на меня будто небо падает со всеми его звездами»…

В четвертый раз я произнести не успела — его губы накрыли мои губы так мягко и нежно, что мои глаза сами собой закрылись, и я инстинктивно потянулась к Игнату навстречу, желая углубить этот поцелуй так сильно, насколько только возможно.

Целовались мы самозабвенно и чувственно до прихода доктора, который сделал вид, что ничего не заметил. Он дал несколько наставлений и отпустил меня домой. Я вышла на улицу, слегка покачиваясь от слабости, и Игнат, поняв это, придерживал меня за плечо. Он открыл передо мной дверь своей машины, дождался, когда я сяду, и только тогда опустился рядом на водительское кресло. Мы поехали домой, и по дороге он сказал мне, что я могу ни о чем не волноваться — родители ни о чем не знают.

— Если хочешь, можем пойти к ментам, — с сомнением в голосе произнес Игнат.

— Нет, — покачала я головой. — Я думала об этом, но нет… С одной стороны этих мразей нужно наказать, чтобы они больше не занимались этим. А с другой… Ничего не доказать. Они ведь не успели ничего сделать. И мне… стыдно. Очень. Как будто я сама какая-то грязная, совратила их.

— Это не твоя вина, сказал же, что моя.

Игнат почему-то крепче вцепился в руль, и костяшки его пальцев выступили сильнее. А я только заметила, что на правой руке они сбиты.

— Это потому что ты дрался, да? — тихо спросила я.

Он усмехнулся.

— Дрался? Драться — это когда на равных. Я просто бил. Если бы не твоя подруга, ему бы пришлось плохо. Она меня остановила.

— Стеша? — удивленно переспросила я.

— Да. Твоя Стеша заботится о тебе. Пошла вместе со мной в квартиру к этим уродам, — вдруг сказал Игнат. — Смелая, хоть по ней и не скажешь. Хороших друзей надо беречь. Их мало.

Я улыбнулась. Стеша действительно была смелой девочкой. Сильной и смелой, хотя сама этого не осознавала.

— А насчет наказания ты не беспокойся, — продолжал Игнат. — Раньше они делали интересные видео и продавали их или шантажировали жертв. А теперь сами стали актерами. Главными.

На его лице появилась ухмылка.

— Что ты хочешь сказать? — удивилась я.

— Ты же поняла. Но это было добровольно. Они согласились в обмен на то, что их простят, — расплывчато ответил Игнат, и его глаза снова нехорошо сверкнули.

— Они что, переспали на камеру?! — воскликнула я, а Игнат весело захохотал.

— Нет же, Яся! Они дали признание на камеру, а Серж все снял. Но мне нравится твоя идея! Ты кровожадная.

— Вот оно что… Стоп, как ты меня назвал? — удивилась я.

На пару секунд в салоне повисла тишина — был слышен только двигатель.

— Яся, — наконец, повторил Игнат.

— Яся? — переспросила я удивленно.

— Мне кажется, тебе идет. Звучит мило, — ответил он, глядя на дорогу, но мне показалось, что он смущен. — Ладно, не буду тебя так называть. Забей.

Я хотела ответить ему, но Игнат включил музыку — тихо, словно понимая, что громкая музыка разорвет мою голову на части. И всю оставшуюся дорогу мы молчали, каждый думая о своем. Странно, но находится в салоне его машины и видеть, как он ведет ее, мне нравилось — это странным образом успокаивало. А еще казалось, что мы оба сейчас растеряны и не понимаем, что происходит.

— А почему ты поехал за мной в клуб? — собравшись, все же невинным тоном спросила я.

— Захотел и поехал, — ответил Игнат.

— Ты волновался обо мне? — в моем голосе появилось женственное лукавство, которое я сама от себя не ожидала. Рядом с ним мне хотелось быть девочкой.

Игнат повернулся ко мне. Его взгляд был испытывающим.

— С такими подружками было бы странно отпускать тебя в клуб, — вдруг сказал он.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась я, готовая защищать девчонок до последнего.

— Я не про твою Стешу. Про двух других. Без понятия, как их зовут. Ты ведь понимаешь, что они специально позвали тебя в этот клуб? — спросил Игнат с отвращением. — Когда они были у нас, я слышал их разговор. Случайно.

— И что они говорили? — похолодевшими губами спросила я, понимая, что сейчас узнаю что-то плохое.

— Что сегодня хороший шанс затащить тебя в клуб. А потом что-то про бабки — я не расслышал. Но заподозрил неладное. Сначала не хотел ехать, а потом все равно сорвался. Только все равно не смог вовремя тебя защитить, — теперь в его голосе слышалась боль. — Пока искал, тебя уже опоили и утащили. У них была отработанная схема. Все вокруг просто считали, что девушка пьяна, и эти твари утаскивали ее.

— Может быть… Тебе просто показалось? — едва выговорила я.

— Нет. Потом Сейл признался, что заплатил твоим подружкам. Чтобы они притащили тебя в этот клуб. Решил, что день рождения — отличный повод. И у него выгорело. Твои подружки продали тебя дешево. Могли бы поторговаться.

От этих слов мне стало плохо. Меня предали — те, кому я верила. Мои друзья.

— Перестань, — погасшим голосом попросила я. — Не будь таким жестоким.

— Я просто говорю о том, что было. Они недостойны быть твоими подругами. Завтра я устрою им веселую жизнь, — вырвалось у Игната.

— Не надо, — попросила я. — Сама с ними разберусь.

— Ты уверена?

— Да, уверена. Сама.