Колхоз: назад в СССР (СИ) - Барчук Павел - Страница 38

Я не успел договорить, как Переросток громко и выразительно матернувшись, рванул вдруг к калитке, а затем выскочил за ворота. Причем, его больше не напрягал Мухтар. Хотя, справедливости ради, Мухтара Андрюха тоже больше не напрягал. И только спустя минуту, я понял, почему.

От кучки гусей, а было их там штук, может, восемь, по головам не считал, отделился самый жирный, самый здоровый, а затем медленно потопал в нашу с Мухтаром сторону.

Собака жалобно заскулила и начала пятиться гораздо энергичнее. Причем, все так же задом. Пёс явно не горел желанием повернуться спиной к потенциальной опасности.

— Мляяяя… Какой ты после этого мужик? — Я совсем расслабился. Знал бы, что для успокоения кобеля нужна лишь пара гусей, решили бы проблему раньше.

И в эту секунду гусиный вожак, а остальные, не спеша, топали за ним, вдруг растопырил крылья, значительно увеличиваясь в размерах, просто на глазах, отвечаю, и зашипел так, будто он не птица, а долбаная змея. Только еще громче и страшнее.

Но самое главное — гусь смотрел прямо на меня. Он не просто поглядывал в мою сторону, нет. Его внимание было сосредоточено на мне, "лоб в лоб", "глаза в глаза". Даже не разбираясь в особенностях гусиных повадок, я однозначно понял, у нас с гусем — личный конфликт. При этом, пернатая сволочь, которая должна вообще-то быть доброй, в сказках, между прочим, гуси-лебеди всяких пацанов спасали, принялся качать головой вверх-вниз, такими равномерными, вертикальными движениями. На уровне интуиции, я осознал, гусь — серьезный тип. Прям возникало ощущение, сейчас он откроет свой клюв и скажет: "Ты кто такой? Под кем ходишь?" Ту самую фразу бандитов из 90-х. Просто вид у него был такой, будто через минуту меня ждёт нехилый замес.

— Эй! Пошел! — Я сделал шаг навстречу птице, замахнувшись рукой. Ну, это же, блин, всего лишь гусь! Мухтар посмотрел на меня с уважением, но каким-то грустным, прощающимся взглядом.

У каждого человека в жизни бывает минута прозрения. Я тоже прозрел. Очень хорошо понял и запомнил несколько вещей.

Первое — никогда не надо кричать на гуся, он это сильно близко принимает к сердцу. Второе — гусь охренеть как больно щиплет своим нехилым клювом и лупит своими немаленьким крыльями. Третье — если от гуся рванула здоровенная собака, значит что-то в этом есть.

Короче, бежали мы с Мухтаром, обгоняя друг друга. При этом он поддерживал меня лаем, я его криками: "Мухтар, фас!". Но Мухтар "фас" не хотел, а вот смыться, как можно дальше, очень даже стремился.

Эта стая ненормальных птиц реально гналась за нами следом, подпрыгивая, взлетая на несколько сантиметров от земли и при каждой возможности, а она была не одна, пытаясь нас покалечить.

Я понял точно, бегать кругами по двору не вариант. Мы просто ляжем тут, как два бойца. Поэтому, не долго думая, помчался к калитке, ведущей на улицу. Мухтар резко поумнел и не сомневаясь, сделал то же самое.

Мы едва не подавились в проходе, потому что оказаться подальше от гусей хотели и я, и он.

Но самое главное, когда выскочил за ворота, увидел Андрюху. Тот ни хрена не побежал на поиски председателя. Братец спрятался в палисаднике, закрыл калитку, которая там имелась, и забрался на дерево.

— Ты … — Дальше шел мат. Орал я его громко и с чувством глубокого удовлетворения.

— Жорик, надо их не бесить. И все. Они успокоятся тогда. Просто сильно переживают за свою территорию. А у Николаича гуси вообще нервные. Их все село знает. Чего он их без присмотра оставил, не пойму. — Отозвался братец с толстой, видимо, очень старой яблони.

— Да пошел ты! Задолбали! Козлы, куры, гуси! — Крикнул ему в ответ, ускоряясь в сторону, максимально далёкую от дома председателя.

По крайней мере, теперь понимаю, почему у Наташки такой характер. Она живёт рядом с собакой, имеющей биполярное расстройство, и птицами, склонными к насилию. Конечно, тут станешь сукой. Это, Наташка, очень даже нормальная выходит, при таких-то условиях. Зря я на нее злился. Спасибо, что сама на людей не кидается.

В общем, гадские гуси успокоились лишь, когда мы с Мухтаром убежали в самый конец улицы. Причем, пёс от меня не отставал и вообще всем своим видом показывал, как сильно нас объединила беда. Видимо, первоначальная храбрость повысила меня в глазах собаки до небывалых высот.

Оглянувшись в очередной раз назад и заметив, что птицы притормозились, я тоже остановился. Наклонился вперёд, пытаясь перевести дыхание. Одной рукой держался за бок, второй за сердце. Мухтар сел рядом, вывалил язык, а потом поднял башку, уставившись на меня преданным взглядом.

— Знаешь что… Ты там живёшь. Так что струяч обратно один. Я не вернусь. — Пёс совсем загрустил, а потом придвинулся ещё ближе к моей ноге.

— Тю-ю-ю-ю… А что вы тут делаете?

Я обернулся назад. Конечно же, в этот момент могла появиться только Ольга Ивановна. У нее просто какая-то чуйка на "подходящие" ситуации.

— Гусей развлекаем. Не понятно, что ли? — Даже не попытался скрыть раздражение.

— А ты зачем, убогий, Мухтара на улицу выпустил? — Соседка спокойно подошла к собаке, а потом потрепала ее по башке.

— Это единственная проблема, которая Вас интересует? — Я демонстративно посмотрел в сторону тусующихся неподалеку птиц. Они за нами больше не гнались, но и уходить не спешили.

— О-о-о-о-о… Так это Николаича. Ох, гусак у него… чистый зверь.

— Да ладно! А я даже и не заметил. Мне ведь от нечего делать захотелось гонять по Зеленухам.

— Жорик… ты чего? К председателю домой ходил? — Ольга Ивановна спросила, но тут же махнула рукой, не давая возможности ответить. — Ой, ладно. Молчи. Все ясно.

Пенсионерка выразительно хмыкнула и потопала к птицам.

— Что, блин, значит, "ясно"? А? Что "ясно"? Не деревня, а сборище психов! — Крикнул ей вслед, чисто отводя душу.

Но самое главное, соседка совершенно спокойно подошла к одному из ближайших палисадников, дорогу к дому председателя ей перекрывала патрулирующая территорию стая, отломила длинную, тонкую ветку от куста, а потом двинулась к гусям, совершенно их не опасаясь. Более того, она весьма резво размахивала хворостиной, поливая их таким отборным матом, что самый конченый бомж испытал бы чувство стыда. Птицы вполне адекватно развернулись и потопали к своему двору. Честно? Я просто не знал, как на это реагировать. По всему выходило, гораздо опаснее, чем звезданутый Мухтар и шизанутые председательские гуси — моя соседка-пенсионерка.

Дождавшись, пока Ольга Ивановна загонит банду во двор, с яблони слез Андрюха.

— Ну, что? Теперь в сельсовет?

Я посмотрел на братца, просто не имея слов. Он задал свой вопрос, как ни в чем не бывало. Серьезно.

— Слушай, я понял, почему мать в свое время сбежала из Зеленух…

— Почему? — Переросток с интересом ожидал продолжения. Рядом тёрся Мухтар, совершенно спокойный и вполне себе нормальный.

— Потому что выжить в этом месте способны либо законченные психи, либо охренеть, какие крутые типы́.

Конечно, дело ясное, половины прозвучавших слов братец не понял. Да и ладно. Это была потребность высказаться.

— Эй, Мухтар, бегом домой! — гаркнула от ворот Ольга Ивановна.

Пёс виновато посмотрел на меня, типа, прости, братан, мы столько пережили…, а потом потрусил в сторону родного двора.

— Ладно. Чего стоять? Пойдем в сельсовет. — Двинулся с места, мечтая, как можно быстрее разыскать председателя, договориться о будущем матче и хотя бы на время смыться из Зеленух.

— Жорик! Не в ту сторону! — Крикнул Андрюха мне вслед.

Я остановился, тяжело вздохнул, мысленно посчитал до скольки получилось, а потом развернулся и пошел за братцем.

Пока шли к сельсовету, я все же осторожно порасспрашивал Переростка о Наташке. Ненавязчиво. Хотя бы в общих чертах, хотя бы для общего же понимания. Хотелось узнать о ней побольше. Братец вроде ничего не заподозрил. Имею в виду, мой слишком глубокий интерес к деревенской девчонке.