Дыхание бури (СИ) - Виконтов Дмитрий - Страница 37

• Предыдущая
• 37/55
• Следующая

— Это займет какое-то время, — Файрра провела портативным сканером у меня над головой.

— Я все вспомню? — прислушиваясь к ощущениям, поинтересовался я.

— Не все и не сразу. Ас-т'еда снимет установленную нами психоматрицу, но ничего не сможет сделать с теми блоками, которые выставило твое подсознание. Ты будешь вспоминать постепенно, но уже без борьбы с самим собой. А второй блок… — она беспомощно пожала плечами. — Я уже говорила: это нечто непонятное. Возможно, ты никогда не вспомнишь, что с тобой случилось.

— А это очень сильно все меняет, — не дал мне ничего сказать Каш'шшод. — Я не буду играть с тобой и скажу прямо: сейчас нет ни одной возможности убедить Империю, что ты действительно Х'хиар.

Я пристально посмотрел на Главу Стражей Небес:

— Ни одного? А генетическая карта?

Каш'шшод хмыкнул. Файрра, вернувшаяся на свое место, молча коснулась своего коммуникатора. Голограмма р'руга исчезла: вместо нее появились три нити, закрученные в тугую спираль.

— Это данные из архивов: клеткооснова Х'хиара, — чуть ниже появилась вторая спираль, но в отличие от первой по ней были разбросаны зеленые отметины. — Это твоя клеткооснова.

Каш'шшод тяжело посмотрел мне в глаза и закончил:

— Они не идентичны.

Я ошеломленно перевел взгляд с него на голограммы. Хотя, удивляться было нечему: стоило немного подумать — и я сам бы сообразил, что генетический анализ покажет различие с архивами. Но что-то во мне, несмотря на все случившееся, несмотря на все слова, упрямо не желало верить, не желало мириться.

Но, как и с собственным отражением, мне ничего не оставалось иного, кроме как принять неизбежное.

— Есть так же изменения на клеточном уровне, — спокойно, не обращая внимания на мою реакцию, продолжил Каш'шшод. — Изменены хромосомы, гормональный баланс и есть отличия в нервной ткани. Большая часть этих изменений нам понятна — внешность, реакция, твои ментальные способности, — но есть кое-что, что ставит в тупик всех.

— И что же?

— Взгляни, — Файрра показала на сплошной зеленый участок ближе к середине голограммы. — В нормальной клеткооснове нервных тканей здесь расположены спящие гены — их предназначение до сих пор неизвестно. Остальные искажения твоей клеткоосновы носят частичный характер: они лишь корректируют те или иные параметры организма; эта же часть заменена полностью, — она помедлила, прежде чем закончить. — Стражи Небес видели такое однажды.

— Когда проводили вскрытие попавших нам в руки Смотрящих в Ночь, — добавил Месстр. — Примерно на 87% этот участок совпадает с архивными данными.

Мне вдруг стало трудно дышать, словно воздух сгустился прямо в горле. Этого не могло быть… это невозможно…

— Теперь ты понимаешь, что будет, если мы поступим так, как ты хочешь? Империя не забыла ничего и, я уверен, нескоро забудет. Девяносто шансов из ста, что скорее поверят в новое появление Смотрящих в Ночь, чем в твою историю.

— Но вы ведь видели результаты сканирования!.. — в отчаянии выкрикнул я, до боли стискивая кулаки. — Вы же знаете…

— Мы ничего не знаем! — резко оборвал меня Месстр. — То, что мы видели, ничем тебе не поможет. И не отвечает ни на один вопрос. А если мы попытаемся поддержать тебя, то сейчас, когда вся Империя скорбит о Х'хиаре и дочери Ургахейма… — он не договорил.

— Месстр считал, что риск от твоего дальнейшего существования превышает разумные пределы, — заметил Каш'шшод, искоса поглядывая на сына. — И в чем-то он прав, должен признать.

«Были сомнения. У многих…», — вспомнил я слова Файрры.

— Я и сейчас считаю, что Клан слишком многим рискует, — подчеркнуто бесстрастно произнес Месстр. — Один раз мы уже ошиблись. Страшно ошиблись. Нельзя чтобы это повторилось вновь.

Файрра, как ее отец только что, косо взглянула на брата, но ничего не сказала. Каш'шшод, задумчиво рассматривающий песок перед собой, вздохнул:

— Иногда я думаю, что было бы легче, если бы Ушедшие помогали нам или, хотя бы, обещали, что могут помочь. Ты никогда не думал, что Их величайший дар нам есть и величайшее проклятие? Мы свободны в своих поступках, но в тоже время скованы ответственностью за них. И нет никого, кто бы подсказал правильное решение, снял хоть часть груза — свою ношу мы несем от рождения и до смерти, лишь на «Морях Боли» осознавая, что утратили по пути, а что приобрели взамен.

Меня пробрала мелкая дрожь: несмотря на все слова, несмотря на все, что было раньше, моя судьба решалась по-настоящему именно сейчас. Сидящие передо мною килрачи отвечали за весь Клан, — и я знал, что на сочувствие или снисхождение рассчитывать не стоит.

— Уничтожить тебя… — Каш'шшод зачерпнул полную горсть песка и полюбовался, как он течет между пальцев, — …самое простое решение. Обычно, простые решения — самые верные, но сейчас слишком много непонятного происходит.

Последние песчинки просочились между шерсти Главы Стражей Небес, и он посмотрел на меня. Я вздрогнул: никогда и никто еще не смотрел на меня… так. Я даже не подозревал, что Каш'шшод способен на такой пронзительный, твердый как сталь взгляд.

— Слушай внимательно и запоминай — я не буду повторять. Примерно за пол-Оборота до атаки на Шенарот мы получили первое изображение Смотрящих в Ночь после… метаморфозы. Это встревожило очень многих, — но было решено молчать. Это и была наша ошибка. Ошибка, за которую расплатился Круг Хранителей.

— Почему? — хрипло спросил я: напряжение мало-помалу спадало — явно Артх'хдеа Мезуту'а Холл решил, что живым я ему пригожусь больше, — но не до конца. Кроме того, я никогда, ни в одном архиве не встречал даже намека на что-либо похожее, — а благодаря обеим гражданским специальностям я в архивах провел очень много времени.

— Пророчество Райеё, — бросил Месстр. По его лицу невозможно было понять, как он относиться к решению своего отца: и он, и Файрра полностью закрыли свой эмпатический фон. — То, что дошло до нас, то, что мы смогли отыскать за прошедшие Обороты.

— То, что удалось сохранить… — тихо добавила Файрра. — То, что не должно было быть забыто…

— То, что ты видел в своем сне — одна из причин, почему ты до сих пор жив. Ты не мог знать, не мог нигде слышать или читать про это. Только в архивах Клана и Круга Хранителей были записи о последних мгновениях анго-ра Райёё. И они слово в слово повторяют твое видение.

— Эти записи принадлежат анго Нуо'ору. После смерти учителя он долгое время удерживал общину от распада и был наставником Иррину-Вестнику. Но эту историю ты должен знать.

Еще бы. Попробовал бы кто-нибудь найти в Империи килрача, незнакомого с ней. Спустя двадцать Оборотов, после того как Нуо'ор возглавил общину, глас Ушедших коснулся его единственного ученика. Десять Оборотов ушло у него, прежде чем он закончил Мезуту'а ута Холл ар Тафла'ас-Асума и понес слово Ушедших остальным. Он проповедовал, убеждал, показывал путь истины — и заплатил за это своей жизнью, и жизнью своей спутницы. И в тот же день, когда их души пересекли Последнюю Черту, Ушедшие в первый и последний раз явили миру свою мощь, сурово покарав всех, кто был виновен в смерти их Вестника.

— О пророчествах Райёё известно только то, что написал в своих дневниках анго Нуо'ор, — продолжил за дочерью Каш'шшод. — Он достаточно подробно описал четыре пророчества — они все исполнились. О пятом пророчестве, том, которое он написал перед смертью, мы не знаем почти ничего. Нуо'ор оставил только один фрагмент — из части пророчества, в которой, как следует из его пояснений, говорится о «клинках», которым суждено стать последним бастионом на пути «Морей боли».

Наступила тишина. Возможно, мне показалось, но после этих слов поежилась и Файрра с Месстром. Пророчества Райёё действительно все исполнились, и предположить, что еще одно, предрекающее День Огня…

"…Взор, опутанный ночью, коснется небес,

И в паденье сольется перестук сердец,

Преградой последней их воздвигнет судьба

• Предыдущая
• 37/55
• Следующая