Твое наказание (СИ) - Шагаева Наталья - Страница 16

Виктора нет, на плите кастрюлька, отрываю ее - бульон. Рядом графин с морсом.

Это для меня?

Мне уже, если честно, стыдно. Я очень проблемная гостья и не заслуживаю такой заботы.

Выглядываю в окно, Виктор курит на крыльце, с кем-то разговаривая по телефону. Зефир носится по двору, таская хозяину палку. Засматриваюсь на мужчину. Высокий, плечи широкие, как у пловца. Такая фактурная спина, обтянутая черной водолазкой. Руки мужские сильные, волевые черты лица, курит, зажимая сигарету большим и указательным пальцем. Идеален. Ему идёт возраст, не представляю его пацаном. Мой герой. Вспоминаю, как называл меня маленькой, гладил по лицу, поправлял маечку, прикрывая грудь.

Ни один мужчина не будет так нянчиться с девушкой, если она ему безразлична. И мне даже хочется, чтобы между нами снова вспыхнуло что-то такое... Чтобы горело и спалило дотла. Внутри него ураган, цунами, буря, которая может накрыть с головой. Я знаю, я чувствую, но он сдерживается, а мне нужно все это вскрыть. Так, чтобы у нас дух захватило. Впервые ощущаю что-то подобное не просто к парню, а к взрослому мужчине.

Виктор

— Виктор, сложно озвучить причину? Я честно не понимаю. Ты не болен, важных дел нет, мы купили билеты на эту постановку три недели назад. Помнится, ты очень хотел вживую оценить игру Мишина на сцене. По случаю я купила себе платье, сделала прическу. И сейчас ты некрасиво оставляешь меня одну? — голос Ренаты сдержанный, на одной ноте, но я буквально слышу, как она кричит на меня внутри. Понимаю ее истерику, но... Я никогда так не поступал с женщинами.

— Сходи сама, Рената. Наслаждайся пьесой. Я не могу, без объяснений... Прости, да, выходит некрасиво с моей стороны.

Тишина, я слышу только глубокое дыхание Ренаты. Мы оба понимали, что наши отношения ни к чему не ведут. Логического конца у них не будет...

— То есть, между нами, все закончено?

— А что-то было? — выдыхаю горький дым сигареты.

— Мне казалось... — тоже выдыхает. Курит.

— Тебе казалось, Рената. Ты прекрасно знала, что я никого в себя не впущу.

— Но девочку впустил.

Ах, какая проницательная женщина. Все считала.

— Давай мы поговорим с тобой завтра за кофе? Приятного вечера. Пришли мне счет за платье, — скидываю звонок.

Кидаю Зефиру палку, наблюдая, как пес носится по двору. Докуриваю сигарету, тушу окурок в пепельнице, глубоко вдыхаю холодный осенний воздух. Запускаю ладонь в волосы, закрываю глаза.

Девочка, что ты наделала?

Откуда ты на мою голову?

Можно контролировать слова, взгляды, движения, но мысли нельзя. А они несутся в моей голове со скоростью скоростного поезда. Я себя отчетливо теряю. Чувствую бессилие перед самим собой. Хреновое ощущение потери контроля. Сердце бешено колотится в груди. Еще недавно мне казалось, что я его лишился.

— Зеф, домой! — командую я, открывая двери. Пес залетает домой, но тормозит на коврике на пороге в ожидании, когда я вытру ему лапы.

Слышу шум на кухне. Иду туда. Ника наливает себе морс и с удовольствием пьет, прикрывая глаза. Выглядит лучше. Переоделась. Слава богу, сама. Это пытка. Раздевать ее, но для того, чтобы одеть, а не для того, чтобы... Мать вашу, как же это трудно. Испытание для моей выдержки.

— Ты как? Зачем встала? — прохожу на кухню.

— Намного лучше, спасибо.

— Температуру измерила? Надо еще лекарства выпить. Кушать хочешь?

Начинаю суетиться, лишь бы, между нами, не возникало этих очень говорящих пауз.

— Температуры нет, лекарства выпью, кушать не хочу - больше пить, — отвечает она, улыбаясь.

Такая зайка сейчас. На капюшоне костюма длинные розовые уши. Девочка еще, подросток на стадии самовыражения и поисков себя.

— Поесть нужно. Иди в постель, я принесу.

— А можно я здесь поем? Устала лежать, да и вас замучила. Я сама себе налью бульон, вы будете? — хватает половник, открывает шкаф с тарелками. Самостоятельная особа. Точно нет температуры. Но это обманчивое улучшение, ей нужен постельный режим.

— Ну налей, — киваю, открываю холодильник, достаю сметану, нарезанную зелень. Сажусь за стол, наблюдаю. Давно на моей кухне не хозяйничала женщина, приятно смотреть, внутри разливается тепло и умиротворение. Уютный дом, собака, женщина на кухне, вечер, ужин - все, что нужно для счастья. Но это мне так хочется в мои сорок лет – я отгулял свое, а девочке требуется нечто другое. Уж точно не теплые ужины по вечерам.

— Зеленью посыпать? — заботливо интересуется.

— Садись, я сам, — указываю ей на диванчик. Садится, добавляет себе зелени, ест. Щеки раскраснелись, глазки блестят. Болеет моя девочка.

«Не твоя, Астахов. Даже мысли такой не допускай!» — мысленно одёргиваю себя. Ника вынимает телефон и что-то строчит. Сводит брови, хмурится, с досадой отодвигая мобильный.

— Что-то случилось?

— Квартира хорошая ушла. Сдали, — расстроенно сообщает она.

— Прямо хорошая?

— Ну, на мой бюджет - да, — вздыхает.

— Тебе плохо у меня? Достал тебя? — усмехаюсь.

Правильно девочка все делает. Нам нужно быть как можно дальше друг от друга. Но...

— Ну что вы. У вас замечательно. «Ол инклюзив». Боюсь, я вас достала. Не могу больше пользоваться.

Ох, девочка, как бы я тобой не воспользовался. Будешь так улыбаться и восхищенно на меня смотреть - шансов остаться нетронутой у тебя не будет.

— Прекрати, дом большой, мне не в тягость. Как видишь, другими обязательствами я не обременён. Выздоравливай, вставай на ноги, там посмотрим. Думаю, тебе есть, куда деньги потратить, кроме жилья. Скрасишь наше с Зефиром одиночество.

Ника молча кивает, кусая губы. Поднимается с места, начиная собирать тарелки.

— А вот этого не нужно, — забираю у нее посуду. — Иди пей лекарства и ложись в постель. Это обманчивое облегчение, можно осложнение получить.

— Я не хочу больше спать, — хнычет, как ребенок, такая трогательная. Только не ребенок она, конечно. В ней присутствуют то самое женское кокетство и уязвимость. — Кажется, я выспалась на неделю вперед. Можно посмотреть телевизор? — кивает на гостиную.

— Можно, но у меня нет телевидения. Не подключал за ненадобностью. Но есть онлайн- кинотеатр. Выбери себе, что хочешь.

— О, классно! — восклицает, но закашливается, переходя на шепот. — Составите компанию? Не люблю смотреть кино в одиночестве - так неинтересно.

Плохая идея.

Но отказать этой зайке не могу, особенно сейчас, когда она такая слабая и трогательная. Я в общем не способен ей отказать. И себе тоже...

— Иди пей таблетки и выбирай фильм, — киваю я, убирая со стола.

Заканчиваю с кухней, наливаю Нике стакан морса - ей нужно больше пить. Иду в гостиную. Девочка сидит на краю дивана, листая списки фильмов. Ставлю стакан на деревянный подлокотник. Подаю Нике руку, поднимаю ее, ловя удивлённый взгляд. Хочу просто чмокнуть эти раскрытые губы, но сдерживаюсь. Наглею, хватаю за талию, на секунду сжимаю, отодвигая девочку. Раскладываю диван, накидываю подушек в изголовье, достаю из скрытой в диване полки плед.

— Прошу, — взмахиваю рукой.

— Ммм, — улыбается, радостно падает на диван и хлопает рядом с собой, зазывая меня.

С минуту смотрю на девочку. Ты хоть сама понимаешь, в какие игры мы сейчас играем? Я не святой, не мальчишка, я вообще не такой идеальный, как тебе кажется...

К черту все, мир не перевернётся, если я полежу с ней и посмотрю фильм. Расслаблюсь и просто кайфану от ее тепла, запаха, близости, молодости. Ничего криминального и противозаконного. Хотя хочется нагрешить от души. Я в неадеквате. Это самоубийство, и я хочу сейчас рядом с ней умереть. Хапнуть эмоций, по которым голодал.

Снимаю свитер, отшвыриваю его в кресло, оставаясь в футболке, и ложусь рядом с девочкой. Ника довольно щурится, двигаясь ко мне ближе.

— Выбрала фильм?

— Неа. Что вы любите?

— Думаю, нам можно перейти на «ты», — усмехаюсь, потирая лицо.