Девочка, которую нельзя (СИ) - Андриевская Стася - Страница 21

— Пфф… — сцепила я руки на груди. — Это ничего не меняет! Я всё равно не буду!

— Почему? Нормальный, внятный ответ дай, и я отстану.

— Просто не буду! — на самом деле я даже начала ощущать лёгкую панику, представляя, чем всё это может закончиться. — Просто не люблю и не хочу, и поэтому не буду!

— Ну знаешь, — со смехом достал из кармана маленькую железную стопку Гордеев, — так не пойдёт. — Вынул из бутылки пробку, нюхнул. Поморщился. — Я тоже не люблю и не хочу. Серьёзно! Но правда в том, что хотеть не обязательно, любить тем более. Но вот уметь надо! В этой жизни вообще надо уметь по максимуму всё что не убивает. Однажды может пригодиться.

— Ну да. И бухать — это, естественно, самый важный навык.

— Зря смеёшься. Сталин, прежде чем генералов назначать, обязательно им наливал. Проверял — человек над алкоголем, или алкоголь над ним. Тот, кого развозило кастинг не проходил. Даже если был реально классным спецом по трезвяку. И в этом есть смысл, уж поверь. Особенно в условиях войны.

— Мне плевать. Я не Жуков, ты не Сталин, и мы не на фронте. Так что хочешь выпить — пей один.

— Я твой начальник.

— Пофиг. Я вообще на больничном, если ты не заметил.

— Хорошо… — загадочно улыбнулся он. — Тогда поиграем. Ты сможешь задать мне любой, самый заковыристый вопрос, касающийся реальной жизни — твоей, моей, происходящего и вообще чего угодно. Если я отказываюсь отвечать — я выпиваю, и ты задаёшь следующий вопрос. Но если отвечаю — выпиваешь ты, и я задаю свой вопрос тебе. Если ты отказываешься отвечать — пьёшь, а я задаю новый вопрос. Если отвечаешь — пью я, и право спрашивать переходит к тебе. Короче, всё просто — кто не отвечает, тот пьёт.

Я задумалась. Скрывать от него мне было нечего — он ведь и сам всё уже обо мне знал, а вот вопросов к нему я имела целое море. С опаской кивнула на бутылку:

— Это что, коньяк?

— Тибетская настойка на травах. Примерно пятьдесят шесть оборотов.

— Да ты с ума сошёл! Я улечу с первой же дозы.

— А я дам тебе фору, — он налил и выпил три стопки подряд. Зажмурился, занюхал кулаком, а до меня дошёл терпкий, слегка смолянистый аромат настойки. — Крепкая, зараза! Но я буду пить полными, а ты половинками. Кроме того, ты задаёшь свой вопрос первая.

— И как я узнаю, что ты отвечаешь правду?

Он развёл руками.

— Пха! — нервно рассмеялась я. — Ну так я и думала! Нашёл дуру, как же!

— Но в этом тоже есть смысл. Доверие. Ну или НЕдоверие. Выбирать тебе. Просто подумай, если ты изначально не доверяешь партнёру — зачем вообще соглашаться на игру? — Прямой, немигающий взгляд в глаза. — И, если ты не доверяешь мне, зачем вообще ввязалась во всю эту историю с Даймондом? А если доверяешь — какого чёрта тебя вечно несёт на приключения вместо того, чтобы, выполняя инструкции, спокойно отработать и забрать свои деньги?

— А потому что ты мутный!

Он удивлённо вскинул бровь, я кивнула:

— Да, да! Именно мутный. И с одной стороны я бы хотела тебе верить, но с другой — а какой тебе смысл помогать мне бескорыстно? Ещё с самого начала — когда домой после Зажигалки отвёз, пацанам навтыкал? Предупредил о возможной слежке. Визитку оставил. Вот это всё зачем было? На альтруиста ты так-то не тянешь, уж извини.

Гордеев только развёл руками.

— Ну вот видишь, какие у тебя классные вопросы! Играем?

Короче, уболтал. Придвинул к моей кровати стул, поставил его между нами, как столик.

— Итак, на то, чтобы определиться отвечать или пить штрафную игроку даётся пять секунд. На то, чтобы придумать и задать вопрос — пятнадцать. — Занёс палец над таймером в телефоне. — Ии-и-и… Поехали!

Изначально моя тактика была проста: спаивать Гордеева завальными вопросами не в моих интересах, мне нужны были его ответы. Но каждый его ответ — это неизбежные полстопки для меня, а это чревато. Значит, мне нужно поднажать с самого начала и до своей первой дозы успеть влить в него ещё хотя бы пару, а в идеале пять-шесть стаканчиков вдогонку уже выпитым трём, чтобы он хоть немного поплыл, и только потом переходить к вопросам, на которые он сможет отвечать.

Так мне казалось всего минуту назад, но теперь, когда циферки таймера побежали в обратном отсчёте, я растерялась. Всего пятнадцать секунд на то, чтобы спросить, иначе ход перейдёт к противнику… Десять, семь… Зажмурившись, вцепилась в край кровати, но даже это не помогало собрать мысли в кучу.

Тихий «Бж-ж» таймера.

— Не, ну так не честно! — возмутился Гордеев.

Я открыла глаза и увидела, как он наливает себе стопку. Выпил и обнулил таймер.

— И что это было? — недоверчиво подняла я бровь.

— Лазейка в правилах: «Кто не отвечает, тот пьёт». Подловила, молодец. Но по правилам пятнадцати секунд ход всё равно переходит ко мне. Так что выгоднее успевать. Теперь поняла, как это работает?

— Мне кажется, такие нюансы надо проговаривать заранее, — начала я, но, поймав его воровато брошенный на таймер взгляд, аж подпрыгнула на кровати: — Поняла!

И уложилась ровно в пять отведённых для ответа секунд! Рассмеялась торжествующим зловещим смехом, и лично налив стопку, одним пальчиком двинула её Гордееву.

— Извольте, сударь. Ваша добавочка.

Он выпил, обнулил таймер.

— Вот уж не думала, что господин охрененно сурьёзный Гордеев опустится до банального мошенничества, — на этот раз прекрасно контролируя свои пятнадцать секунд, подначила я. — Ай-ай-ай, как не стыдно!

— Это не мошенничество, а знание правил. Или ты всё ещё надеешься меня переиграть?

— А ты всё ещё думаешь, что не смогу? Весьма самонаде…

— Думаю нет, — с улыбочкой перебил он и налил полстопки. — Извольте сударыня!

Я возмущённо зарычала, но было поздно: сама не заметила, как, поддавшись на провокацию, задала дурацкий вопрос и получила незамедлительный ответ. С опаской принюхалась к коньячного цвета жидкости в стопке. Гордеев усмехнулся:

— Может, в столовку за хлебушком сбегать? На закусь?

Я осторожно макнула кончик языка, скривилась и, театрально задержав дыхание, всё-таки выпила. Задохнулась от неожиданной обжигающей сладости, аж слёзы на глаза навернулись. Помахала на лицо ладонями.

— Обойдусь!

Гордеев тут же налил ещё полстопки.

— А это ещё что? — возмутилась я.

— Плата за просроченный ответ. Просто про хлебушек — это был мой вопрос. И ты ступила.

— Вот ты гад… — не сдержалась я и, демонстративно не поморщившись, выпила.

А он налил ещё полстопки. Я хотела снова возмутиться, но тут же захлопнула рот, понимая, что окончательно потеряла контроль над происходящим, и лучше уж не делать вообще ничего, чем усугублять.

— Ты просрочила, но ответила, — пояснил он. — А потом задала свой вопрос, и я на него тоже ответил.

Неторопливо долил в уже налитые полстопки ещё половину — до полной. Я вопрошающе развела руками.

— И пока я объяснял тебе причину твоей третьей стопки, я просрочил время на вопрос своей очереди. Вопрос не задан, но и ты не ответила. А по правилам, кто не отвечает — тот пьёт. Мы же это уже проходили в самом начале, неужели не помнишь? Кстати, право на вопрос перешло к тебе, и пятнадцать секунд уже на исходе.

— Ты гад, знаешь об этом? — выпалила я.

Он рассмеялся.

— Хороший вопрос! И да, я знаю. Ты же уже говорила это в предыдущем тосте. Итого, на данный момент за тобой долг — полторы стопки, и мне уже даже некуда наливать.

Я махом опорожнила одну, и сама же налила себе ещё одну полную и выпила.

— Ого.

— Это с авансом!

— Уверена?

— Абсолютно!

Он улыбнулся и налив себе, выпил. А я снова только теперь уловила, что это тоже был вопрос, и я каким-то чудом успела дать ответ. Азартно потирая ручки, рассмеялась.

— Едем дальше!

Так мы и перекидывались каким-то дурацкими вопросами ни о чём, подлавливая друг друга на невнимательности, и пили, пили…

В груди разливался, отдаваясь испариной на лбу и висках, жар от настойки. Желудок тоскливо пищал, требуя хоть какой-то закуски, к горлу подкатывала горечь. Но и Гордеев поплыл. Не так сильно, как я, но есть: замедленнее реакции, свободнее смех, фривольнее шуточки. И если уж и его цепануло, то можно представить, что сейчас видел перед собой он! Просто пьяную дуру.