Воздушные десанты Второй мировой войны - Коллектив авторов - Страница 56

В одних районах с неба будут «падать» целые воздушно-десантные дивизии, чтобы тут же развернуть боевые действия, в других — приземлятся воздушно-десантные роты и взводы, имеющие диверсионные или другие специальные задания, выполнив которые они снова будут взяты на самолет и исчезнут, как мираж.

Сейчас не существует почти ни одного географического пункта на Земле, где не была бы возможна высадка воздушно-десантных войск. Эта возможность ставит любую систему обороны перед совершенно новыми проблемами. Успешная оборона теперь немыслима без учета оставшегося в тылу населения. Только хорошо спланированные мероприятия, подобные тем, которые провел Черчилль, создавший летом 1940 года свой «вспомогательный корпус», и Советы, поднявшие население Ленинграда и Сталинграда на борьбу с противником, помогут сковать высаженные с воздуха вражеские войска и задерживать их до тех пор, пока наступающий не предпримет против них воздушно-десантного контрудара. Это означает не только то, что население, оставшееся в тылу, должно быть больше, чем когда-либо, проникнуто духом борьбы; в этих условиях напрашивается и другой вывод, а именно тот, что «народ без пространства» является более защищенным от воздушного десанта, чем «пространство без народа»

В задачи этой книги не входит научное обоснование всех возможностей современного ведения воздушно-десантной войны вплоть до мельчайших подробностей, но автор надеется, что ему удалось доказать, что идея воздушно-десантной войны, появившаяся впервые в истории, в 1940 году после операций, проведенных в Дании, Норвегии, Голландии и Бельгии и получившая дальнейшее развитие после победы, одержанной немцами на Крите в мае 1941 года, идея, основная черта которой в настоящее время состоит в переброске целых армий по мощным воздушным мостам, сделала историю и что она останется революционизирующим фактором, пока народы будут вынуждены вести вооруженную борьбу за свою свободу.

Перевод с японского В. С. Петрова и Б. Я. Рябова

Шел 1940 год. Японо-китайская война была в самом разгаре, и не было видно ее конца. Все более стали обостряться отношения с Америкой: появилось сообщение о денонсации ею японоамериканского торгового соглашения, прекратилось действие договора девяти держав[114]. Над просторами Тихого океана, отделяющего США от Японии, сгущались тучи, предвещавшие бурю.

Военно-морские силы Японии, как и вся страна, готовились к этой буре. Соединенный флот, в который входили первоклассные корабли, укомплектованные отборными моряками, усиленно готовился к военным действиям на Тихом океане. А флот в китайских водах, состоявший из устаревших и мелких кораблей, осуществлял блокаду всего побережья Китая.

Напряженное международное положение оказывало влияние и на ход боевой подготовки личного состава учебных заведений флота. Она стала более целеустремленной, приближенной к боевой обстановке. Курсанты были полны решимости успешно завершить курс обучения в военных школах.

Йокосукская артиллерийская школа ВМС в Касугаура[115] должна была готовить квалифицированные кадры артиллеристов для всего японского флота, и прежде всего для кораблей Соединенного флота, находившегося на передовой линии. В тот период, когда главными на флоте считались крупные боевые корабли с мощным артиллерийским вооружением, эта школа была гордостью флота, его основным учебным заведением, готовившим морских артиллеристов. Школа славилась еще и тем, что служила примером воинского воспитания и строгой дисциплины.

Перед выпуском молодым курсантам, а также и стажерам, проходящим в школе практику, преподаватели в частных беседах задавали довольно странный на первый взгляд вопрос:

— Хватит ли у вас мужества прыгнуть с большим зонтом с крыши двухэтажного дома, если этого потребуют интересы японского флота?

Такой вопрос, естественно, вызывал недоумение. Правда, некоторых он сразу же наводил на мысль о парашютных частях, игравших немаловажную роль в боевых действиях наших союзников немцев, уже покрывших себя славой.

Находились патриотически настроенные юноши, которые, как попугаи, твердили:

— Всегда готов сделать это во имя нашей отчизны.

— Если надо, то обязательно возьмите меня...

В Китае не прекращался пожар войны. Большую тревогу у молодых, полных сил и здоровья курсантов школы вызывали и японо-американские отношения.

Эта тревога чувствовалась во всем. Даже в протяжной, торжественной мелодии песни «Хотару-но-хикари»[116], исполняемой по случаю очередного выпуска окончивших школу, проскальзывали нотки необычной, подчеркнутой строгости. В такой напряженной, полной неизвестности обстановке близился к концу 1940 год.

Йокосукский отряд морской авиации в Оппама, подобно морской артиллерийской школе, был первенцем японской морской авиации. Этот отряд имел на вооружении палубные и базовые штурмовики, бомбардировщики, истребители и другие типы самолетов морской авиации. Именно в этом отряде, где были собраны прославленные воздушные асы, нам посчастливилось в течение нескольких дней знакомиться с мастерством летчиков японской морской авиации.

В казармах отряда обособленно от других жила небольшая группа в 20 человек унтер-офицеров и рядовых, носивших особую эмблему (на фоне самолета — артиллерийское орудие). Личный состав отряда ничего не знал о том, для чего предназначаются эти люди. Они выглядели бодро, вели себя независимо и были очень осторожны в разговорах.

Кто же они? Загадочное поведение этих людей в отряде стало постепенно возбуждать к ним интерес.

Ежегодно в ноябре поступает приказ об очередном перемещении личного состава. Офицеры с саблями и унтер-офицеры с вещевыми мешками отправляются к местам нового назначения. Это, пожалуй, самое волнующее время: впереди что-то новое.

Перемещение по службе вызывало у людей и радость и тревогу. Среди офицеров, особенно холостяков, было широко распространено мнение, что для военнослужащего деньги — зло. Когда человек копит деньги, он начинает дрожать за свою шкуру. Много воинов с туго набитыми кошельками сложили свои головы на полях сражений в Южном Китае. Поэтому военнослужащие, считавшие деньги своим врагом, и особенно любители выпить, пропивали все жалованье, полагая, что человеку с пустым карманом легче умирать. Вот почему перемещение для них было как бы спасением. Получив подъемные, можно было расплатиться с долгами в кабачке и купить себе хотя бы одну рубашку. Некоторым приказ о перемещении приносил разочарование. Новым местом их службы иногда оказывался корабль, который стоял на якоре в соседнем порту. В этом случае им не полагалось подъемных; а без них они не могли расплатиться с долгами и вынуждены были вновь где-то брать взаймы.

Весь 1940 год мне как штурману миноносца «Кидзи», входившего в состав кораблей японского флота в китайских водах, пришлось участвовать главным образом в блокаде Чжилийского залива. Полностью господствуя на море, мы то гонялись за китайскими джонками, задерживая и обыскивая их, то доставляли вооружение и боеприпасы для наших войск, действовавших на полуострове Шаньдун. Такова была наша несложная служба, Иногда мы высаживались на берег и подолгу любовались прекрасными видами китайского побережья, о чем я с удовольствием вспоминаю до сих пор.

В Чжилийском заливе я получил по телеграфу приказ отбыть на базу Йокосука. (В годы войны в японских вооруженных силах был принят порядок отзывать офицеров с фронта телеграммой на базу и там уже объявлять им приказ о новом назначении.) Таким образом, и я оказался в числе тех, кто получал перевод в другую часть.