Морозов книга 3 (СИ) - "Каин" - Страница 24

— Уже остыл, — нехотя пояснила она, а потом продолжила, — Нам надо кое-что обсудить...

— Ты обиделась? — решил спросить я.

— С чего ты взял? — недовольно прищурилась Водянова.

Хотелось сказать ей, что в ином случае, она присоединилась ко мне за завтраком. Или дождалась в гостиной. Но она не смогла выдержать нескольких минут ожидания и пришла в столовую сама. Однако я взглянул на девушку, облаченную в голубое платье в белый мелкий горох, и промолчал. Она собрала волосы в высокий хвост, как обычно делала... Шереметьева. Мнепоказалось это странным, и отчего-то я захотел подойти к ней и распустить эту прическу, которая делала Лилию немного чужой.

— Так мне показалось? — спросил я скучающе. — Вчера ты была занята и поэтому не вышла меня встретить?

— Избаловались вы, княжич, — ядовито сообщила мне девушка и положила перед собой планшет, рядом разместила толстый блокнот и пару заточенных золотистых карандашей.

Уж лучше бы она кричала. Или продолжала презрительно смотреть на меня. Но Лилия опустила глаза в свой растрепанный блокнот с ворохом цветных ленточек закладок, а ее пальцы подрагивали.

Я подался вперед, навалившись на стол. И посмотрел на секретаршу в упор.

— Чего? — насупилась она.

А мне стало понятно, что секретарь на удивление хороша. Даже когда злиться.

— Прости меня, — тихо сказал я и протянул девушке печенье.

Она свела брови у переносицы и хмуро посмотрела на угощение.

— Решил меня подкупить? — воинственно уточнила она и кивнула в сторону печенья. — Этим?

— Конечно нет, — я тяжело вздохнул. — Ты бесценная. А мне стыдно, что я тебя обидел.

— Я не…

— Конечно, не обиделась, — кивнул я. — Но я все равно прошу меня простить. Я был с тобой груб. И не имел на это права.

Ее щеки покраснели, губы поджались, ресницы взметнулись, и сирена посмотрела на меня потемневшими глазами.

— Ты быстро учишься, Миша, — сказала она негромко.

И я понял — простила. А значит, война откладывается. Кажется, секретарша готовилась к чему-то другому и потому немного растерялась. Она перевернула несколько страниц блокнота, потом пролистала вкладки планшета. Затем выдохнула:

— Сегодня у тебя пресс-конференция. Никон прислал вопросы и ответы. Предлагаю проработать их...

— А мы успеем? — уточнил я.

— Подождут, — хмыкнула девушка. — Ты герой этого дня. И если нужно, конференцию отложат.

Словно вспомнив о чем-то, секретарша прокашлялась, и на этот звук в столовую заглянул Федор.

— Вам чаю? — осведомился он.

Лилия благостно улыбнулась:

— Если вас не затруднит. И подготовьте для княжича костюм. Тот, с бордовыми вставками. Как их назвал Никон?

— Не помню, — пожал плечами. — Чтобы я без тебя делал?

— Сам знаешь, — Лилия наконец мне улыбнулась. — Пропал бы.

— Точно.

Она повозилась с планшетом и распорядилась:

— Открой документ и ознакомься с ответами. Я начну задавать вопросы, а ты представь, что перед тобой журналисты.

— Это будет сложно.

— Почему? — удивилась Водянова.

— Они никогда не будут такими красивыми, как ты.

В комнате наступила тишина. Лилия Владимировна покачала головой, поправила волосы, потом не удержалась от улыбки и прикрыла рот ладонью.

— Только там вслух такого не скажи. А то еще обвинят в домогательствах.

— Ты не обвинишь? — пошутил я.

— Начнем, — деловито потребовала она, меняя тему разговора.

Спустя какое-то время мы закончили репетицию. Лилия убедилась, что я не опозорю семью. А я понял, что тот, кто составлял опросник, проделал большую работу. И как только все успели. Все же за одну ночь провели анализ и определили стратегию поведения.

— Самое главное, — уточнила Лилия, — любой неудобный вопрос ты игнорируешь. Понятно?

— Разве не ты будешь моей помощницей на конференции?

— Нет, — она покачала головой. — Я буду с тобой. Но вести беседу будет представитель Синода.

— Все готово, — подал голос дворецкий. — Ваш костюм в комнате.

Я всал с кресла:

— Благодарю. Но я попрошу вас, Лилия Владимировна, одеться официально. Хотя вам очень идет голубой цвет.

— Это домашнее, — смутилась она и тут же уточнила, — прямо официально?

— Считаю, что глупо будет не представить анонс «Русальной недели».

— А Синод не станет возражать?

— Продажу мерча они предоставили нам, — напомнил я.

— Но…

— И на празднике мы будем продавать именно мерч. Он ведь готов?

Я не успел отреагировать, как сирена оказалась рядом и обняла меня за плечи. Девушка мягко коснулась губами шеи и прошептала в кожу:

— Теперь точно прощаю.

От ее теплого дыхания у меня споткнулось сердце. Лишь усилием воли я смог остаться на месте и даже улыбнулся, когда девушка попятилась.

— Не задерживайся, — глухо сказал я. — Иначе уеду без тебя.

— Куда ты без меня, — девушка закатила глаза и пошла прочь из комнаты, вновь забыв свои туфельки под столом.

Оделся я быстро, особо не глядя в зеркало. Уже привык к тому, что ведьмачий костюм мне шел. К тому же был уверен, что в ином случае, Лилия подправит недочеты. Когда я спустился, встретил в гостиной Маришку. Девушка ходила по комнате с книгой на голове, и меня ее вид позабавил.

— Не смейся, — она скорчила смешную рожицу. — Мне нужно учиться держать осанку.

— Как скажешь, — я не удержался и шлепнул ее по ягодице.

К моему удивлению, компаньонка ловко отскочила в сторону, словно дикая кошка. При этом книга осталась на ее голове.

— Ты умница, — похвалила ее вошедшая Лилия и укоризненно взглянула на меня. — А вот наш княжич стал очень…

— Сдаюсь, — воскликнул я, подняв руки.

Довольная собой секретарша пошла к выходу. И я пошел следом. Не хотелось мне портить своей спутнице настроение. Мне с ней еще ехать до места съемок.

Лилии шла белая блузка и темная юбка карандаш. Она казалась непривычно высокой в туфлях. Прическу она не сменила, и я невольно сравнил ее с Алиной.

— Скажи, а почему ты ходишь босой?

Сирена удивленно подняла брови и неопределенно пожала плечами. Но мне и впрямь стало интересно, что заставляет не носить обувь.

— Все просто, — она опустила перегородку между нами и водителем и посмотрела на меня в упор, — Я не человек. Ты ведь знаешь об этом, верно?

— Мне сложно об этом забыть.

— Это почему? — Лилия нахмурилась.

— Ты ведь не можешь отрицать, что для обычной девушки ты слишком красива, — ушел я от прямого ответа.

Говорить ей, что от взгляда сирены во мне иногда вскипает кровь, не хотелось.

Водянова хмыкнула, а потом неожиданно призналась:

— Иногда мне тесно в обуви. К тому же так приятнее. Ты бы знал, какие у меня в комнате ковры на полу.

Машина подъехала к студии довольно скоро. Наверно все дело было в том, что на улицах города было мало автомобилей.

— Синод рекомендовал населению пользоваться общественным транспортом, — объяснила Лилия.

— Зачем?

Секретарша хмыкнула.

— Чтобы городская жандармерия могла быстро реагировать на обращения граждан. По пробкам это сделать будет проблематично. Люди привыкли, что рекомендации Синода нужно воспринимать буквально как приказы.

— Но ведь на самом деле причины другие, — предположил я.

— Обыскивать автобусы проще, чем личные авто, — девушка пожала плечами. — И беспорядки проще локализовать. В любом случае дороги стали свободнее и стоит сказать за это большое «спасибо» нашим нанимателям.

Меня покоробило это определение Синода, но возражать не хотелось. Вместо этого еще раз просмотрел список вопросов и отметил для себя самые каверзные.

Рядом со студией толпились люди. Их не пропускали за оцепление жандармы, и я подивился этому зрелищу.

— Ты стал популярным, Морозов, — усмехнулась Водянова. — Придется смириться с тяжкой ролью звезды.