Назад в СССР 5 (СИ) - Дамиров Рафаэль - Страница 17

Алексей от таких слов даже немного надулся, продолжая старательно упаковывать вещдок в бумажный конверт.

— Да печать-то не лепи, — осадил его Горохов. — Мы же неофициально следы изъяли.

— Если след годный, то можно дополнительный осмотр запланировать, когда материалы дела у нас будут. И впишем потом его тем числом в протокол. Делов-то…

Мы все с удивлением переглянулись, а Алешка-то не так прост, как кажется.

— Молодец, — Горохов одобрительно вскинул на него бровь. — Соображаешь.

— У меня просьба, товарищи… — Синицын просяще на нас посмотрел. — Супруге моей, пожалуйста, ничего такого не рассказывайте… Ей скажу, деньги украли, а кто – не знаю. Пришел домой, дверь открыта.

— А почему мы должны скрывать обстоятельства преступления от вашей супруги? — язвительно спросила Света. — Я так понимаю, это и ее сбережения были?

— Ну ошибся я раз в жизни, — взмолился профессор. — С кем не бывает? Оступился на старости лет.

— Понимаю, — ухмыльнулся Горохов. — Седина в бороду, бес в мошонку…

— Нет, что вы? — замах руками Синицын. — У меня такое в первый раз! Влюбился, как мальчишка!

— Сомневаюсь, — тут уже вступила в разговор Света. — Одна только борода чего стоит.

В комнате воцарилось зловещее молчание. Света же продолжила:

— Судя по вашей аккуратной бородке с витиеватыми контурами, своему внешнему виду вы уделяете очень много времени. Даже сейчас вы при параде — выглаженная рубашка и галстук. Одеколоном надушены. Стены комнаты завешаны вашими грамотами, какими-то наградами, вымпелами, вон их сколько. Вы любите себя. На настенных фотографиях, сделанных, вероятно на каких-то раскопках, вы всегда в центре и в окружении молоденьких девушек. Кто это? Аспирантки, студентки. Вон на том фото девушка даже тянется к вам, будто хочет взять вас за руку, – наша психолог помолчала секунду и затем пригвоздила Синицына последним выводом: – Она была вашей прошлой любовницей?

— Как вы узнали? — растерянно пробормотал профессор. — Вы вообще кто?

Синицын таращился на Свету, будто увидел привидение.

— Светлана Валерьевна тоже сотрудник милиции, — поспешил успокоить его Горохов. — Просто методы работы у нее немного отличаются от традиционных. Так что прошу больше от нас ничего не скрывать…

— Я это уже понял, — удрученно вздохнул Лев Аркадьевич. — Но вы же мне поможете? Раз у вас методы такие…

Горохов распахнул окно кабинета и закурил, утренняя планерка только началась. Он, держа в одной руке кружку с кофе, в другой сигарету, задумчиво спросил:

— Что думаете, товарищи? Есть мысли по дальнейшим мероприятиям?

Первым взял слово Катков. Он уже ерзал на стуле, очень не терпелось высказаться:

— Никита Егорович, разрешите? Пальчики, что я изъял вчера с бокала, пригодные для идентификации оказались. Признаков там частных достаточно. Узоры четкие. Судя по размерам следов и четкости папиллярных линий, похоже на женские. Я сравнил их с имеющимися следами по другим делам.

Катков сделал интригующую паузу.

— Ну и? — Горохов обернулся. — Не томи уже, Алексей.

— Они совпали с пальцами, изъятыми по нашим мошенничествам. Не по всем, конечно, по двум, где изъятие было, — торжественно выдал Катков.

— То есть, мы имеем дело не с группой женщин, а всего с одной мошенницей? Исполнитель был один?

— Получается, что так…

— Замечательно, — довольно закряхтел следователь. — Уже что-то.

На самом деле такая деталь, конечно, многое меняла.

— Никита Егорович, — в разговор вступила Света. — Я тоже хотела высказаться по этому поводу. Честно сказать, меня такое открытие даже не удивляет.

Алексей хотел было возмутиться, но Светлана уверенно продолжила:

— Везде прослеживается почерк одного человека. То, как она себя ведет. Я тут набросала даже ее психологический портрет коротенько… Возможно, он не совсем соответствует действительности, информации не так много, но все же может нам пригодиться.

— Ну-ка, ну-ка, — потирал руки Горохов. — Интересно…

— Подозреваемая — молодая женщина до тридцати лет, но уже достаточно повидавшая. Ради наживы сближается с клиентами вплоть даже до интимной близости. Значит, сексуальные контакты для нее барьером не являются при достижении цели. Скорее всего, она выросла в неблагополучной семье, где имела место половая распущенность. Возможно, мать занималась проституцией. Учитывая то, что подозреваемая способна перевоплотиться практически в любого человека, начиная от абитуриентки и заканчивая заведующей столовой, она имеет богатый жизненный опыт и высокий интеллект. А также владеет актерским мастерством и навыками изменения внешности. Скорее всего, использует парики. Возможно, выпускница театрального училища. Она всегда знает, что у жертвы имеются сбережения, значит, тщательно готовится к преступлению. Либо ей помогает наводчик — не исключено, что есть сообщники или сообщница. Но если она проворачивает это все в одиночку, то ее умственные способности и хватка находятся на высочайшем уровне.

— Блестяще, Светлана Валерьевна! — Горохов чуть не зааплодировал, но сдержался. — Только с ваших слов получается, что проще Фантомаса изловить, чем такого продвинутую и проницательную преступницу…

Мы с Катковым неожиданно хором вздохнули. Картинка действительно вырисовывалась непростая, но ведь, если вдуматься, Светины выводы действительно были небезосновательны. Теперь, когда я всё это услышал, хотелось сказать – да, я всё это и так знал.

— Она человек, – успокоила она наше отчаяние. – У каждого человека есть слабости. Если мы найдем ее слабость, мы найдем и ее…

Зазвонил телефон. Следователь взял трубку:

— Слушаю, Горохов. Узнал – и что? — голос Горохова стал недовольным. — Не понял… Куда? Знаешь что, Евгений Сергеевич, иди туда сам! А я в твой кабинет заселюсь. Согласен? И я не согласен переезжать. Значит, так, Женя… Никуда я отсюда не поеду. Между прочим, документация в сейфе служебная, ключи только у меня. Если в кабинете в наше отсутствие появятся посторонние, и плевать, что они маляры, отвечать будешь за нарушение режима секретности. Ты меня понял? Кабинет теперь мой!

Трубка жалобно звякнула, ударившись о корпус аппарата.

— Вот, сукин сын! — Горохов встал и вытащил снова сигарету. — Ревягин затеял ремонт в нашем РОВД. Двадцать лет ничего не делалось, а тут вдруг срочно понадобилось его провести. Ни раньше ни позже.

Горохова так всё это задело, что он даже позабыл галантно извиниться перед дамой, как делал всегда.

— Это он специально, — закивал Алексей. В кои-то веки я был с ним согласен.

— Ясен пень! — пыхал клубами дыма следователь. — Предложил нам переехать в задницу города, на окраину. В какой-то участковый опорный пункт, не удивлюсь, если там вообще ничего нет, кроме навеса из соломы. А стены только на словах и по документам… Если уж тут всё так! Будем держать оборону, товарищи. Это наш кабинет. Никого сюда не впускать. Увидите штукатуров и прочих врагов, гоните взашей. Режим повышенной бдительности.

— Может, замок сменить? — предложил Катков. — Я умею…

— Это лишнее, — отмахнулся Горохов. — Не замками мы должны сдерживать недругов, а авторитетом своим. Запомни, Алеша, жизнь нужно прожить так, чтобы даже после смерти враги боялись твоего памятника.

— Ну, моего точно никто бояться не будет, — вздохнул криминалист. — Я и на фотографии-то смешным получаюсь.

Телефон снова задребезжал.

— Да! — Горохов недовольно сдернул трубку. — Кто? — уже более сдержанно спросил он. — Здесь он… Сейчас дам трубку.

Следователь с удивлением повернулся ко мне:

— Это тебя, Андрей, не понял кто. Но кто-то из Индии, что ли…

Я взял трубку и, прикрыв динамик рукой, обвел присутствующих взглядом:

— Вы позволите наедине переговорить?

— Конечно, — Горохов направился к выходу, недоуменно пожимая плечами. — Но не думал, что у тебя секреты …

— Это по личному, Никита Егорович.