Армия Зла (СИ) - Корнелий Луций - Страница 57

Добивание продлилось до самого вечера, пока система не озвучила заветные слова:

“Победа. Ваш уровень повышен. Четыре подразделения повысили свой статус”.

“Те-Увей, можешь меня вырубать”. - скомандовал я.

Все. До конца довел и можно обратно во тьму.

— Когда он очнется? — спросил некто.

— Или сейчас, или потом, или не очнется. — ответил ему хриплый низкий голос.

— Да ты философ, Малвоу. Но лучше бы ему очнуться. Хотя бы ненадолго. Если он откинется здесь… Могут возникнуть недопонимания с гробами. Так что пусть очнется.

А кто он? Кто должен очнуться? Это в смысле я? А кто я? Что я? Память пуста. Или не пуста, но затянута туманом.

— Предлагаю гальвинировать.

Гальви… Кажется, так назывались старые эксперименты по "оживлению" мертвых с помощью электрического тока. Анатомические театры с пляшущими на потеху публики покойниками. Я это помню? Я это видел? Нет. Фотографии, статьи, Википедия. Что такое Википедия?

— Он не гомункул, Малвоу. Не химера. Гальванизация живых людей разве их не убивает?

— Не сразу. — хитро ответил Малвоу. — Может, успеем его справадить. Ты ведь этого хочешь? Чтобы нас не заподозрили в убийстве стратега.

Стратег… Это я? Кажется, да.

— Всегда дивился, как столь одаренный человек может быть одновременно настолько законченным кретином во всём остальном.

— Это ты… на меня намекаешь? — с обидой ответил Малвоу.

— Что ты, друг. Что ты. — уверил первый голос. — Я о чертовых гробах. Об их магосе, что притащил нам полумертвого стратега с полупрожаренным мозгом.

— Сэзра, хватит издеваться.

— Хватит нести чушь. — строго ответил первый. — Тут лежит не раб, которых ты вскрываешь и меняешь сотнями. Не время для экспериментов. Это человек с опасными связями. Если он тут сдохнет, мне нужны чистые руки. И мои, и твои. Ясно? До сих пор не понял по какой схеме мы работаем? Я не трогаю своими кривыми руками твою лабу, а ты свое кривое рыло держишь подальше от политики.

— Ну тогда ждем. — вздохнул Малвоу. — Или он очнется, или его мозги окончательно сварились.

Очнется… Я очнулся? Как бы узнать… Я попытался заговорить, но лишь слегка сдвинул пересохшие губы.

— Шевельнулся?

— Они, бывает, шевелятся. — ответил Малвоу. — Даже если мозги спеклись.

Надо открыть глаза. Веки слиплись. На них словно засохшая корка. Да что со мной случилось? Я помню про гальванизацию, фотографии, Википедию, но все это было когда-то давно. Будто в прошлой жизни. А что происходило недавно?

— Не, он правда шевелится. — вдруг добавил Малвоу. — Сейчас помогу.

В нос мне ударил какой-то жуткий, практически нестерпимый запах, на глазах выступили слезы. Тело непроизвольно дернулось и я его наконец ощутил целиком. Вспомнил, что у меня есть руки, ноги и прочее мясо.

— Да-да. Просыпайтесь, стратег. Надо вставать. — приговаривал Малвоу, пока я кашлял и пытался пошевелить ослабшими конечностями.

— Так… Следи за ним. Я обрадую Увея. — произнес Сэзра.

Увей? Те-Увей. Воспоминания последних месяцев обрушились на меня словно ледяной водопад. Вернулись, прихватив с собой боль, тошноту и тяжесть в голове.

"Клещ. Это был чертов клещ". — пронеслось в голове, пока я пытался что-нибудь сказать.

Меня били копьем, молнией и магической стрелой. Все ерунда. Легкий, почти эротический, массаж. А вот хорошо поставленный укус опытного клеща — мое почтение. Катарсис до полной рефлексии. Даже мое привыкшее к армейским будням тело с трудом переносит последствия.

Явился Те-Увей. Мне к тому времени даже удалось разлепить глаза, но заговорил я только после того, как этот Малвоу смог меня напоить кисло-жгучим зельем.

— Ваша жизнь была в большой опасности, стратег. — шелестящим голосом заявил мне магистр. — Пренебрежение лечением, чрезмерная нагрузка на ослабленное тело. Можно ли назвать такой риск разумным? Вы же стратег. Тот кому суждено нести свет разума во тьму невежественного мира.

Стыдить меня вздумал! Может, Шан-Асол и был когда-то стратегом, но в книжках своих все наврал или забыл, или был хреновым стратегом. Не выходит избегать риска. Если уходить от него, то тебя окружат, запугают риском как волка флажками, обезоружат, разденут и поставят в известную позу. Такой вот был бы путь стратега.

Избегай я опасности, то уже сидел бы под колпаком Геора, потеряв всех кто мне был дорог. Бессильный инструмент в чужих руках. Лучше уж риск.

— Сколько времени я был в отключке?

— Шесть дней.

— Сколько!? Что с армией?! Где мы вообще нахрен?!

— Это Утопье.

— Утопье?! Город на болоте?

— Жить он будет. — напомнил о себе Малвоу. — Раз такой бешеный, значит силы есть.

Наконец я обратил внимание на этого персонажа. Лысый, сгорбленный, карикатурно-исковерканный человек. Перекошенные плечи, узловатые наросты на суставах, мутные рыбьи глаза и… У шамана три руки — так пел Пикник. Малвоу их имел аж четыре.

— Вы из аристов?

— Я? — Малоу усмехнулся каркающим звуком. — Я из Ножей. Алхимия. Алхимия наше призвание. Плоть наш материал. Ваша девчонка работы Ксанда? Сколько хотите за нее?

— Не продается.

— Эх… — вздохнул Малвоу, почесывая лысину сразу двумя руками, а третьей перебирая какие-то инструменты на столе. — Я бы не только деньги дал. Мои работы — другие. Ксанд — эстет. Он хочет сохранить облик куклы. Мой подход… главное польза. Они сильны! Живучи, преданы, выносливы и не знают сомнений. Посмотрите.

Я сфокусировал взгляд. Лаборатория представляла из себя хаос. Столы, часто со следами крови, залежи инструментов на стеллажах, зеркала, фонари — все под низким деревянным потолком из черных бревен. В узкую дверь протиснулось существо, вышедшее будто из арта по Сайлент Хиллу. Мощная грудная клетка с торчащими рёбрами, бледная кожа, покрытая рытвинами и складками как мятая ткань, широкие плечи, длинные руки, лицо без носа, губ или намеков на уши, три черных пуговки глаз.

— Гомункул. Туп, но силен. А самое главное… Он не магический! Магия создала его, да. А живет он сам. Подавление не сработает. Трех таких за одного воина чуть сильнее человека.

— Откажусь.

— Тоже эстет? — с некоторым презрением спросил Малвоу.

— Хочется верить, что умеренный прагматик. Надежный, опытный и разумный телохранитель, уже спасавшая меня, ценнее тупых мускулов. Но если вы продаете их за деньги…

— Дорого. Очень дорого.

— Хочется верить, что я богат.

Попытался вставать с ложа, но голова тут же закружилась. Мавлоу подхватил меня, а Те-Увей использовал телекинез. Дар стратега пока не работал. Слишком много силы Великого Пламени во мне оставалось.

— Прошу вас проявить осторожность! — увещевал Те-Увей даже повысив голос.

Я ухмыльнулся, глотая кислую слюну. Прошлый приставленный телохранитель так задолбался от моих суицидальных выкрутасов, что перешел на сторону врага. Но, думаю, Те-Увей в этом плане должен быть терпеливее Шанира. Таки колдун предан не мне, а своему Владыке.

Меня отвели в небольшую комнатку при лаборатории, где продолжилось лечение с помощью зелий. Я узнал, что до Утопья мы добрались на химере. Не зря заказывал ее у гробницы. То решение, возможно, спасло мне жизнь. После боя болезнь стремительно развивалась. Даже магическая кома не давала гарантий выживания. Шпарила температура, ресурсы тела сокращались. А самое гадкое, что в магической коме человека нельзя держать слишком долго. Иначе очнутся может уже умертвие с выжженной душой. Ну или просто крыша съедет.

Те-Увей понял, что своими силами меня уже не реанимировать. И принял верное решение — переть туда, где гарантированно будут хорошие алхимики плоти. Изначально он собирался меня отпереть аж в Порченные Земли непосредственно на базу Гробницы, но по дороге стало ясно, что я не дотяну. Тогда выбор пал на Утопье, где находилась ячейка Ножей.

И вот я здесь.

Химера это таки не грузовой самолет. С собой Те-Увей взял лишь тех, кто мог хорошо обеспечить мою безопасность. Четырех бойцов: Касс, Луну, Гана и, внезапно, Ренго. Тут мне остается лишь похвалить хладнокровие магистра. Таки сэйф обошелся с ним довольно грубо, но он самый мощный подавитель из доступных. И Те-Увей сделал выбор в пользу эффективности. За это ему большое человеческое, которое он едва ли оценит.