Случайная свадьба (+ Бонус) (СИ) - Тоцка Тала - Страница 35

Некоторое время любуюсь своим мужем, и тут на меня будто ведро ледяной воды опрокидывают.

Он стоит. На ногах. Не сидит в кресле, а стоит. Высокий, стройный, в футболке и шортах. И ноги у него сильные, мускулистые. Красивые такие мужские ноги.

Судя по внешнему виду, фото сделано относительно недавно. По крайней мере, Давид на постере не сильно отличается от теперешнего.

Почему я думала, что его инвалидность — это давняя история? Наверное, потому что никогда, ни дня, ни минуты не видела в нем инвалида…

Набираю мужа — нет связи. Он выключает телефон, когда занят или когда у него переговоры. Значит, попробую добыть информацию самостоятельно. Вряд ли это такая большая тайна.

Жаль, что это не цифровое фото, и его нельзя увеличить. Так и хочется раздвинуть границы пальцами. Ловлю себя на том, что глажу изображение мужа, и где-то в подсознании раздается усиленный стук. Как будто кто-то отчаянно пытается выбраться наружу.

Сжимается сердце от того, что Давид прикован к инвалидному креслу. Пусть он и сидит в нем, как на троне. Но все равно, он не может сделать многое из того, что доступно другим. К примеру, взять меня на руки и понести…

Снова из подсознания доносится настойчивый стук, но я не умею заглядывать в подсознание. Мне бы с сознанием разобраться.

Мне нужна информация, а самый верный ее источник может быть только в одном месте. И я иду на кухню.

Я не собиралась подслушивать. И в мыслях не было. Я собиралась найти Салимат, наврать ей с три короба поделиться несколькими женскими секретами и расспросить о Данилевском. Секреты я вычитала в интернете, но даже если теория без практики ничто, то практика без теории, я вам скажу, тоже не очень.

Открываю дверь, вхожу — в помещении кухни пусто. Ни души. Ставлю себе на заметку. Полный штат народу, а как только хозяин за порог, начинается полный разброд и шатание. Во мне, как я понимаю, особой угрозы никто не видит.

А напрасно.

Придется разглядеть.

На столе стоит большая миска с мытыми персиками. Я ведь могу взять один, я же здесь хозяйка? Только протягиваю руку, как со стороны заднего двора доносятся голоса.

Я не вслушиваюсь нарочно, они просто слишком громко разговаривают, Салимат с Раяной. И прятаться я не собираюсь, но стоит услышать свое имя, лихорадочно оглядываюсь и ныряю в кладовку.

Кладовка тесная, это скорее большой шкаф с дверцами-створками. На мое счастье сейчас он полупустой. И это тоже наводит на определенные размышления.

Зато отсюда не только хорошо слышно, а еще и отлично видно в щель между створками.

— Хороша молодая жена, от которой муж сразу после свадьбы сбежал! А ты ее расхваливала. Даже мой от меня оторваться не мог первое время, а тут медовый месяц начаться не успел, наш — фьють! — только его и видели! — Раяна стоит прямо перед кладовкой спиной ко мне.

Очень хочется нахлобучить ей на голову что-нибудь из кухонной утвари, которая, судя по отчетам, закупалась в гигантских количествах. Можно всю территорию замка выложить вместо мозаики. А вот в наличии ее не так много. Хотя для Раяны я обязательно подобрала бы что-нибудь эксклюзивненькое.

— Много ты понимаешь! — фыркает Салимат. — Давид не просто так уехал, у него в отличие от тебя дел полно. Это ты только языком молоть можешь, а он деловой человек.

— В медовый месяц даже самый деловой возле жены сидит как привязанный, — убежденно отвечает Раяна. Ну не жаба?

— Он же вчера прилетал. Разве ты его не видела? Сразу в беседку за хозяйкой, за руку схватил и в замок потащил. И для чего же, как думаешь? — парирует Салимат.

— Они не поднимались в спальню. Когда хозяин улетел, я решила, что надо им после такого постель сменить. В его спальню зашла, потом в ее. Не было их там, — доверительно шепчет Раяна, и я обреченно вздыхаю.

Вот и живи в замке, когда всем известен каждый твой чих. Подавляю возмущенный возглас в груди и чуть шире приоткрываю дверцу.

— Значит не добежали до спальни, — Салимат твердо стоит на своем, — затащил он ее куда-то по дороге. Тебе вот только забыл отчитаться! А то, что он лично фрукты своей жене отбирает, тебе ни о чем не говорит?

Раяна если и собиралась плеснуть ядом, то не успела. В кухню вбегает Селим с телефоном, протягивает его Салимат, и я чуть не влипаю носом в дверцу, когда слышу голос Данилевского.

— Включите камеру. Поскорее, у меня мало времени.

Дальше я с замиранием сердца слежу, как Давид с экрана показывает пальцем на персики, а девушки перекладывают их на большое блюдо.

— Вон тот с красным бочком тоже возьмите, — отдает распоряжение муж, прощается и отключается.

— Что я говорила! — победно глядит на напарницу Салимат, когда Селим уходит из кухни.

— А то ты хозяина не знаешь, — ворчит Раяна, но уже без особого энтузиазма. — Он нудный и дотошный, ему все надо лично проконтролировать.

— Это называется перфекционизм…

Голоса девушек отдаляются, они переходят на другой конец кухни. Я прикидываю, как бы незаметно выбраться из укрытия, и когда у меня в кармане трезвонит телефон, чуть не теряю сознание.

Как я могла забыть его отключить? Выхватываю гаджет, но вместо того, чтобы отбиться, палец скользит в другую сторону, и я ничуть не удивляюсь, услышав голос Данилевского.

— Марта, что ты делаешь в кухне?

— Тихо, — шикаю ему, прикрывшись рукой, — нашли время звонить! Меня сейчас из-за вас вычислят!

— Что такое? — изумляется он. — Кто должен тебя вычислять? Ты что, шпион?

И тут же добавляет не без ехидства в голосе:

— Только не говори, что ты подслушиваешь, Мартуся! В кухне!

— Я не в кухне, — поправляю с достоинством, — я в кладовке.

— Ясно, — заключает Давид, — ты еще и подглядываешь.

— Откуда вы знаете? — спрашиваю с досадой. — Вы наблюдаете за мной в подзорную трубу?

— Я смотрю по геолокации.

— А я провожу следственные мероприятия по расхищению кухонной утвари, — парирую в ответ и добавляю ворчливо: — Спасибо за подсказку.

Нажимаю отбой и отключаю геолокацию.

Выбираюсь из кладовки, пока девушки стоят спиной, неслышно крадусь к выходу и громко хлопаю дверью, делая вид, будто только вошла.

— Салимат, мне нужна твоя помощь, — подзываю девушку. — Есть вопросы по отчетам.

— Госпожа Данилевская, а я как раз вам персики собралась нести, — откликается та.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​— Я один возьму, — выбираю тот самый, с красным бочком. И улыбаюсь при этом, представляя Давида. — А остальное Раяна принесет. Идем?

Салимат согласно кивает, и мы направляемся в мой кабинет. Там я выкладываю на стол найденные постеры и только набираю в грудь воздух, как вдруг Салимат впивается в меня многозначительным взглядом и едва заметно качает головой.

— Ой, я сама вечно путаюсь, госпожа Данилевская. Каждый записывает, как ему нравится. Кто по весу, кто по пачкам. А мы потом головы ломаем, почему баланс не бьется. А кто же килограммы со штуками складывает?

— Никто, — отвечаю осторожно, — как можно? Килограммы со штуками…

— Давайте я вам лучше покажу, как мы утилизируем остатки, — предлагает она, кивая в сторону двери. — Вам наверняка будет интересно.

— Еще как интересно! — заверяю девушку, как будто меня не на помойку приглашают, а на Венский бал. — Идем скорее, чего же мы ждем?

И это действительно интересно. Если Салимат опасается говорить в кабинете, значит нас могут услышать. Прослушка? Вряд ли Давид это бы допустил. Тогда кого боится Салимат?

Послушно следую за девушкой к мусорным бакам, и как только оказываемся на месте, разворачиваюсь и смотрю в упор.

— Почему ты не стала говорить в кабинете?

— У этого замка слишком длинные уши, госпожа…

— Какая госпожа может быть возле мусорника, Салимат? Когда мы вот так один на один, я Марта, — перебиваю девушку, и она понятливо кивает. — А теперь говори, о чем в этом замке можно говорить только на помойке?