Нейтрально-враждебный (СИ) - Арьков Сергей - Страница 54

Тем временем атака разворачивалась стремительно и интенсивно. В героев со всех сторон летели ножи и стрелы. Молодой маг едва успел вскинуть свой посох и начал шевелить губами, выговаривая заклинание, как тут же получил в лоб камнем, выпущенным из пращи. Голова его резко мотнулась назад, и он замертво рухнул на землю.

Следующим выбили лучника. Тот по привычке потянул руку к колчану, но слишком поздно вспомнил о том, что растратил весь боекомплект в могильнике. Попытался схватиться за кинжал, что висел в ножнах у него на поясе, но сразу три стрелы нашли его тело, и он и с предсмертным криком повалился на серый грунт нейтральной полосы, окрасив его собственной кровью.

Все произошло с такой ужасающей скоростью, что Стасик не успел и опомниться. Буквально в долю секунды трое из пяти героев уже были мертвы. Воин и волшебница, явно не новички в переделках, попытались организовать сопротивление, но им недоставало сил для эффективной и продолжительной обороны. К тому же оба крепко вымотались, истребляя нежить, и не были готовы к серьезной схватке.

Воин успел отразить большую часть летящих в него снарядов, когда под его щит ужом проскользнул Зархад. Гоблин действовал быстро и безжалостно, демонстрируя хладнокровие бывалого убийцы. Клинок своего короткого меча он ловко запустил под кольчужную юбку противника, и воин, закричав, рухнул на колени. Щит выпал из его руки, превратив тело в легкую мишень. Тут же в него полетели стрелы, ножи и камни. Доспехи какое-то время спасали воина, но вот одна из стрел угодила ему точно в глаз, и парень завалился на бок, прекратив подавать признаки жизни.

Волшебница успела запустить во врагов два огненных шара, но наспех созданные снаряды были слабы и не точны. Третью попытку ей сделать не дали. Камень, выпущенный из пращи меткой лапой гоблина, угодил ей в голову, и девушка, выронив посох, упала на землю.

Все сражение продлилось секунд десять, не больше. Стасик вообще не успел понять, что произошло. Только что он наблюдал вокруг себя пятерку живых людей, а вот уже вокруг него лежат пять окровавленных трупов. От вида зверских ран и обилия крови его тут же стошнило прямо на тело целительницы. Всхлипывая, он поспешно отвернулся и попытался отползти от места бойни.

— Вот это я понимаю — чистая работа! — восторженно прокричал Зархад, потрясая окровавленным мечом. — Ни одной царапины.

— Я плечо потянул, — сообщил Грыбан, но командир не счел возможным включить эту травму в число боевых ранений.

— Все молодцы! Все! — не скупился на похвалу Зархад. — Особенно наш новый зазывала. Как он кричал, а! Вы когда-нибудь слышали, чтобы кто-нибудь так кричал? Вот что называется — талант! А кто его разглядел? Я! А вы его еще съесть хотели. Стыдитесь!

Стасик пропустил прозвучавшие комплименты мимо ушей. Ему было нехорошо. И не только от вида пролитой крови. Он ощутил себя конченым гадом. Как он только мог подвести под монастырь этих людей? Пусть он и знал их всего пару минут, но даже за это время они успели ему понравиться.

Гоблины с головой ушли в мародерство. Одни выворачивали наизнанку мешки полегших героев, проверяя их содержимое. Другие бесцеремонно стаскивали с еще не остывших тел одежду, прикидывали размер трофейной обуви. За ценный приз — щит воина, развернулась настоящая борьба. Каждый из гоблинов с пеной у рта доказывал, что это именно он внес решающий вклад в победу над врагами, а потому, следовательно, и щит должен принадлежать ему.

— Костей-то, костей набрали, — сокрушался Зархад, вытрясая из мешка добытые на могильнике трофеи. — Ага, что-то есть.

На дне мешка оказался сверток, в котором отыскалось несколько бутылок с лечебным зельем.

— Это мы припасем, — ухмыльнулся Зархад, перекладывая зелья в свою сумку. — Эй! — прикрикнул он на своих подчиненных, которые уже схватились за оружие, так как не видели иного способа поделить трофейный щит. — Что вы там устроили? Я воина убил, и щит мой. Кто-то считает иначе?

Таковых не нашлось. Оставив в покое трофей вождя, переключились на дележку одежды с убитых людей. Но едва утихший спор вспыхнул с новой силой. На этот раз его предметом оказались сапоги лучника — прочные, удобные, из тонкой кожи.

— Вы еще поубивайте друг друга, — укоризненно сказал подчиненным Зархад. — Чисто дикари. И вот еще что — все подчистую не растаскивайте. Здесь доля зазывалы. Он честно ее заработал.

— А где он? — спросил Грыбан, на секунду прервав свое занятие — совлечение штанов с убитого воина.

Зархад поднял голову и огляделся. Стасика поблизости не было.

— Эй, человек Стас? — позвал вождь. — Ты куда ушел? Иди сюда, возьми свою долю. Ты сегодня молодец, справился отлично. С таким талантливым зазывалой нам теперь голод не грозит.

Стасик слышал крик Зархада, но не отозвался. Он успел отойти от места кровавого побоища метров на тридцать, и остановился на краю глубокой ямы, наполненной черной зловонной жидкостью. Его непрерывно мутило. Из глаз лились слезы. До сих пор ему не верилось, что он совершил столь ужасный поступок. Если в прошлый раз он оказался жертвой обмана, и ненамеренно помог обрушить стены Форинга, то сегодня все было иначе. Сегодня он точно знал, что грядет, и все же согласился принять в этом участие. И теперь уже не удастся убедить себя в том, что кровь пятерых героев не на его руках. Именно на его! Гоблины, конечно, тоже постарались, но они ведь гоблины. А он человек. И, фактически, убил таких же людей.

Стасику как никогда захотелось закатить истерику. Ведь он должен был стать героем, могущественным магом или грозным паладином, и сокрушать зло. А вместо этого превратился в какого-то гнусного душегуба. И сколько он ни пытался убедить себя в том, что виноват в этом правильный мир, обделивший его талантами и умениями, у него не получалось обмануть себя.

— Домой хочется, — шмыгая носом, произнес он.

Стасик был сыт правильным миром по горло.

— Человек Стас, иди к нам, — вновь позвал его Зархад. — Иди скорее, пока эти мерзавцы все добро не разобрали. А после перекусим.

Стасик содрогнулся от омерзения. Перекусим? Чем перекусим? Человечиной, что ли? Ему что же, теперь и людей придется жрать, наравне с новыми подельниками?

Вдруг со стороны ямы прозвучал встревоженный крик Зархада:

— Эй! Осторожнее, олухи! Она еще жива! Назад! На….

Вслед за тем над ямой сверкнуло зарево вспышки. Прозвучал пронзительный визг одного из гоблинов. Новая вспышка, новый ужасный крик. Закричала женщина, вероятно, волшебница, которую ударивший в голову камень не убил на месте, а лишь отправил в глубокий, но непродолжительный нокаут. После чего вновь полыхнуло.

Стасик увидел, как из ямы с проворством кошки вылетел Зархад. Не оборачиваясь, он прокричал ему:

— Беги, человек Стас! Беги! Спасайся!

Затем из ямы появился Грыбан. Тот тоже демонстрировал завидное проворство, и даже почти сумел уклониться от пронесшегося над ним огненного шара. Тот все же зацепил упитанного гоблина, прожег ему штаны и подрумянил ягодицы. Грыбан взвыл, схватился ладонями за пораженную огнем область, и помчался прочь с удвоенной прытью.

Нужно было последовать примеру гоблинов и уносить ноги, но Стасика словно сковал паралич. Застыв столбом, он буквально не мог сдвинуть свое тело с места. А затем увидел, как некто медленно, с болезненными стонами, выползает из ямы, в которой не так давно геройский отряд нашел свою смерть. Вначале Стасик решил, что это кто-то из чудом уцелевших гоблинов. Но затем различил копну рыжих волос и перекошенное гримасой боли лицо юной волшебницы. Из ее разбитого камнем лба сочилась кровь. Девушка выбралась из ямы и попыталась выпрямиться, но, вместо этого, со стоном рухнула на колени. Левую руку она прижимала к своему животу, из которого торчал всаженный по самую рукоять кинжал.

Девушка медленно подняла затуманенный болью взгляд и заметила Стасика. Тот продолжал стоять столбом на одном месте и дико пучить глаза. Губы волшебницы дрогнули. Она выплюнула вместе с кровью: