Нейтрально-враждебный (СИ) - Арьков Сергей - Страница 55

— Ты! Тварь! Заманил нас….

— Я не хотел, — всхлипывая, начал зачем-то оправдываться Стасик, как будто его поступок можно было хоть чем-то оправдать.

— Сдохни! — прохрипела волшебница, поднимая руку и направив на Стасика раскрытую ладонь. — Ты хуже монстров! Сгори заживо!

Вокруг ее окровавленных пальцев заплясали языки пламени, начавшие сплетаться в огненный шар. Стасик дернулся, пытаясь удариться в бегство, но его ноги словно приросли к земле.

— Не надо! — завопил он, уже не соображая, что несет. — Я больше не буду!

Огненный шар стремительно разросся до воистину ужасающих размеров. Похоже, волшебница выжимала в свое последнее заклинание все оставшиеся в ее распоряжении силы.

Все, что сумел сделать Стасик, когда магический снаряд сорвался в руки волшебницы и понесся в его сторону, это закрыть руками лицо. Как будто это могло его спасти.

Сгусток пламени налетел на него, причинив такую жуткую боль, что Стасик, завизжав, тут же сорвал голос. В нос ему ударил аромат подгоревшего на сковороде мяса, и Стасик с ужасом осознал, что этот запах источает его тело. А сам он уже летел куда-то вниз, весь объятый жарким пламенем. Последним, что успело зафиксировать его гаснущее под натиском немыслимой боли сознание, это погружение в какую-то вязкую зловонную жижу. Но эта жижа не принесла ему облегчения, не остудила страшные ожоги. Она впилась в него черными щупальцами, и на фоне новой боли прежняя показалась Стасику пустяком.

Он понял, что умирает, и что смерть его не будет легкой. Барахтаясь в черной жиже он, захлебываясь ею, орал и бился в агонии. Сознание его медленно гасло, все его существо заполняла боль. Боль столь сильная, что ее, вероятно, никогда прежде не испытывал ни один человек.

Стасик уже не увидел, как рыжеволосая волшебница, выпустившая в него огненный шар, без сил повалилась на бок и сползла по склону на дно ямы, присоединившись к своим павшим соратникам. Там же лежали обугленные тела гоблинов, угодивших под удары огненных шаров. Последним, что услышала волшебница в своей жизни, был жуткий крик нестерпимой боли, звучавший где-то поблизости и доставляющий ей странное извращенное удовольствие.

Все, что ощущал Стасик, было болью. Эта всепоглощающая боль распадалась на миллионы оттенков и полутонов. Раскаленным жалом вонзалась она в каждую клеточку его тела, разрывала каждый атом его существа. Эта боль была настолько сильна, что уже перестала быть болью, перейдя на какой-то новый уровень. Стасик растворился в ней полностью, он сам стал ею.

Останься у него голос, он бы давно сорвал его диким криком. Повинуйся ему его тело, оно бы билось в бесконечной агонии. Если бы он только мог убить себя, он бы без колебания сделал это. Он готов был разорвать свое горло ногтями, лишь бы остановить эту невыносимую своей бесконечностью пытку.

Но он не мог ничего. Ему оставалось лишь тонуть в жуткой, вероятно, уже сведшей его с ума, боли. Боли, которая, как ему казалось, собиралась терзать его всю следующую вечность.

Но в какой-то момент все внезапно закончилось, и на место жуткому, сжигавшему его заживо, жару пришел неожиданно приятный холод, а тот, в свою очередь, вскоре сменился просто пустотой бесчувствия. И тут Стасик понял, что он либо уже умер, либо стоит у самой последней черты, готовясь сделать шаг в безвозвратное небытие.

Он ждал, но смерть не приходила за ним. Его разум, оглушенный болевым шоком, начал медленно проясняться. Стасик стал вспоминать. Вспомнил, кто он такой, где находится. Вспомнил последние события. Схваченная гоблинами волшебница сумела вырваться и запустила в него огненным шаром. И что с ним теперь? Он еще жив? Вроде бы да. Но в каком состоянии пребывает его тело? Судя по всему, магический снаряд не прошел мимо. Он не убил его на месте, но, вероятно, крепко зацепил. Вот откуда взялась эта жуткая боль. Но почему она вдруг закончилась? Что же с ним стало?

Стасик попытался возвратить себе контроль над своим телом. Попытался не без страха. Больше всего его пугала перспектива возвращения боли. Этого он совсем не хотел. Уж лучше смерть, чем такая пытка.

Он силился ощутить свои руки и ноги, но улавливал на их месте пугающую пустоту. Что же с ним случилось? Неужели огненный шар лишил его конечностей?

От этого кошмарного предположения ему захотелось кричать. И он обязательно закричал бы, останься у него голос. Но его тоже больше не было.

Стасик вообразил себе, что в настоящий момент он валяется на краю ямы, наполненной зловонной черной жижей. Обугленный кусок мяса без рук и ног, с выжженными глазами и горлом. Так почему же он до сих пор жив? Какая сила удерживает его на этом свете?

Вдруг в темноте, которая окутывала его плотным саваном, он различил слабое, едва заметное, свечение. В любой другой ситуации оно напугало бы его, но сейчас Стасик был рад любым переменам. Он попытался двинуться навстречу этому свечению и вначале у него ничего не вышло. Затем он сообразил, что пытается сдвинуть вместе с собой тело, которого у него больше нет, и устремился к цели только силой мысли. Это сработало. Он поплыл сквозь тьму в направлении света. Тот становился все ярче, постепенно приобретая знакомые очертания. Вскоре стало ясно, что это дверь. Дверь, висящая в черной пустоте. От двери исходил яркий свет, будто всю ее поверхность покрывали тысячи крошечных лампочек.

Стасик быстро сообразил, что эта дверь появилась здесь специально для него. Это было приглашение. Дверь вела куда-то в иное место. Возможно, в тот самый сказочный загробный мир, в существование которого Стасик никогда не верил. Либо же она вела обратно в царство боли, в котором он совсем недавно побывал.

Стасик в нерешительности остановился напротив двери, с недоверием поглядывая на нее. Что-то подсказывало ему, что если он откроет эту дверь и пройдет сквозь нее, то обратного пути не будет. Но вот захочется ли ему возвращаться обратно? Что ему делать здесь, в этой холодной черной пустоте? Здесь, конечно, не было боли, но не было и ничего другого.

Решившись на риск, Стасик двинулся вперед и мысленно толкнул дверь от себя. Та легко распахнулась перед ним. Он не успел разглядеть, что скрывалось за ней, поскольку неодолимая сила вдруг подхватила его и повлекла внутрь. Стасик попытался сопротивляться, но это не принесло результата. У него не осталось ни рук, ни ног, которыми он мог бы схватиться за повисшую в пустоте дверь. Неведомая сила втянула его в проем, и Стасик услышал позади себя глухой грохот — дверь за его спиной резко захлопнулась.

Не успел он толком удариться в панику, как вдруг осознал, что слышит звуки. Где-то рядом потрескивали горящие в костре дрова, а еще до его ушей доносилось ритмичное металлическое звяканье.

В следующую секунду Стасик услышал голос, прозвучавший рядом с ним. Судя по голосу, говорившему человеку было крепко за пятьдесят.

— О, я вижу, ты, наконец, вернулся в мир живых, — произнес он.

Стасик попытался ответить. Ему было что сказать. У него накопилась целая уйма вопросов. Но он не сумел выдавить из себя ни слова. Стасик вообще не был уверен в том, что он все еще способен говорить.

— Ну-ну, не нужно дергаться, — строго потребовал незнакомец. — Бинты сорвешь.

Бинты? До Стасика дошло, что неизвестный тип имел в виду бинты, покрывающие его тело. Ну, конечно же. Он ведь обгорел. Огненный шар попал прямо в него. Но кто, в таком случае, этот незнакомец?

— Для начала попытайся-ка успокоиться, — посоветовал голос. — Знаю, ты сейчас растерян и напуган, но бояться нечего. Ты жив. Тебе, конечно, прилично досталось, но ты жив и это главное. А теперь расслабься.

Легко ему было раздавать подобные советы. Слова незнакомца ничуть не успокоили Стасика, напротив, встревожили еще больше. То, что он жив, он и сам понимал. Но вот насколько сильно ему досталось? Точнее говоря — много ли от него прежнего осталось?

— Эй, ты что, слов не понимаешь? — сердито прикрикнул на него незнакомец. — Я же сказал — не дергайся. Сорвешь бинты, где я тебе новые буду искать? А я скажу где — нигде. Вообще с тобой возиться перестану. Брошу здесь на растерзание монстрам и уйду своей дрогой.