Общество по защите обесчещенных эльфов (СИ) - Жнец Анна - Страница 26

Ради этого все и затевалось. Ради того, чтобы рыжая дрянь выпустила блокнот из рук.

Наклонившись, я подобрала записную книжку и быстро заменила оригинал копией. Начальница не могла этого заметить — у нее были дела поважнее: она сражалась за свою жизнь. Да и Древний полностью заслонял меня широкой спиной.

Когда все было закончено, я незаметно коснулась его поясницы, мол, готово, можешь отпускать. И стальная хватка на горле мадам разжалась, а эльф рухнул на пол, хрипя и дергаясь: ошейник наказывал бунтаря ужасными судорогами.

Не прошло и секунды, как сверху на пленника обрушился град ударов: подоспели охранники. Ногами, кулаками, дубинками они месили непослушного курто, посмевшего накинуться на свою госпожу.

— Хватит! Хватит! — испугалась я. — Вы испортите товар! Сами будете за него платить? Пятьдесят золотых драконов! Хотите, чтобы их вычли из вашей зарплаты?

Собственный план вдруг показался не таким и хорошим. А что, если Ирвинга покалечат? А если забьют до смерти?

— Прекратить, — просипела мадам Пим-глоу, держась за пострадавшее горло. — Морду ему не испортите. — Обессилевшая, она сползла по стене на пол и теперь с трудом пыталась отдышаться. — У-у-у, сученыш. Тебя я тоже продам в «Лотос». Посмотрим, как ты запоешь под плетками этих садисток.

Лежащий на животе Ирвинг слегка повернул ко мне голову и сквозь боль улыбнулся краешком рта. Дубинки охранников не оставили на его спине живого места, но вид у эльфа был жутковато-веселый. Он знал, что книжка с заклинаниями у меня в кармане и что уже завтра его в борделе не будет. Возможно, завтра не будет и самого борделя. Ирвинг же обещал не оставить от заведения мадам камня на камне.

— Ты забыла запереть клетку? — мадам Пим-глоу взирала на меня с яростью.

Ирвинга утащили обратно в темницу, и мы с начальницей остались в коридоре одни.

— Простите, госпожа, — я изобразила на лице неподдельное раскаяние. — В последнее время он вел себя так хорошо, что я решила…

— Идиотка! Бешеный зверь есть бешеный зверь. — Со вздохом она принялась растирать покрасневшее горло.

Мне было безразлично уволят меня за мой проступок или нет. Оставаться на должности смотрительницы борделя я не собиралась и готова была прямо сейчас отправиться паковать чемоданы. Более того — мечтала убраться с глаз мадам как можно скорее.

Арабелла, предупрежденная Тилем, уже ждала меня у черного хода в «Шипы». Чем быстрее я передам ей украденный блокнот, тем лучше. Разговаривая с начальницей, я только теряла время.

— Вы обронили. — Наклонившись, я подняла с пола фальшивую записную книжку и закрытой передала мадам Пим-глоу.

Когда ее толстые пальцы коснулись обложки из коричневой кожи, сердце замерло, а сама я невольно задержала дыхание. Откроет? Ну, чисто машинально. Иногда люди так делают — без особой цели, просто испытывая потребность занять чем-то руки.

К огромному моему облегчению, мадам даже не взглянула на блокнот, а сразу сунула его под мышку. После нападения Древнего ей было не до тетради с заклинаниями.

— Я, наверное, пойду. Еще столько дел.

Аж пальцы зудели — так хотелось сбежать. Пока записная книжка находилась в руках мадам, а не в сейфе, мы все были в опасности. В любой момент начальница могла заглянуть в блокнот и понять, что ее обманули. А могла дойти до своего кабинета и благополучно положить тетрадь в тайник, после чего забыть о ней на несколько месяцев. Проблема в том, что я не знала, как станут развиваться события, продолжит ли нам и дальше сопутствовать удача. А значит, лучше поторопиться.

— Нет, Дис. Я же сказала, нам надо обсудить одну неприятную вещь. Пойдем.

Разочарованная, я едва не взвыла и с тоской покосилась в конец коридора, в сторону лестницы. Блокнот в кармане под баской словно увеличился в размерах. Теперь я ощущала его слишком отчетливо и боялась, что складки ткани недостаточно хорошо скрывают мой тайник.

— Вам бы отдохнуть или показаться целительнице. — Я до последнего не теряла надежды сбежать, но мадам Пим-глоу разбила все эти надежды вдребезги.

— Не спорь, милочка. И запомни: чужие советы мне без надобности.

С обреченным вздохом пришлось последовать за владелицей борделя.

— Не понимаю, — недовольно бормотала она себе под нос, двигаясь по коридору, — почему ошейник не вырубил его сразу? Как он вообще сумел на меня напасть, в ошейнике-то? И так долго сопротивлялся его воздействию, — она безотчетно коснулась горла. — Другие курто в первую же секунду рухнули бы на пол без чувств, а этот…

Она толкнула дверь своего кабинета.

— Располагайся.

На улице пошел дождь. За окном шумело, тяжелые капли барабанили по стеклу.

Взмахом руки мадам Пим-глоу создала магический светильник и отправила его парить под потолком, наполняя комнату мягким оранжевым мерцанием. Из секретера она достала бутылку, оплетенную лозой ивы, и водрузила на столешницу. Рядом поставила бокал. Один.

Блокнот по-прежнему был в ее руках, и меня это ужасно нервировало.

«Положи, положи его в сейф!» — мысленно умоляла я, то и дело соскальзывая взглядом к злополучной тетради.

— Геральдина сказала, что ты больна.

Слова мадам прозвучали обвинением. Никакого сочувствия, даже притворного, в ее тоне не было. В голосе звенел неприкрытый упрек, и смотрели на меня, как на преступницу. Словно я была виновата в своей болезни. Как будто могла ее предотвратить.

За всеми этими тревогами я успела забыть про опухоль, растущую в моей голове. Теперь мне о ней напомнили, и по плечам пробежала зябкая дрожь.

— Ты знала о своем состоянии и пыталась его скрыть? Или…

— Не знала.

Взгляд начальницы немного смягчился.

— Что ж, тогда у меня нет к тебе претензий. Но ты же понимаешь: больная работница мне не нужна. Умрешь — и что мне делать? Это же может случиться в любой момент, и я останусь без помощницы.

Какой очаровательный эгоизм. Я даже умилилась.

— Понимаю, — шепнула я и добавила мысленно: «Все понимаю, только спрячьте эту чертову тетрадь наконец в сейф!»

Как назло, мадам принялась бурно жестикулировать, размахивая блокнотом в воздухе и этим нервируя меня еще больше.

— В общем, я буду вынуждена тебя уволить. Не сегодня, разумеется. Мне нужно время, чтобы найти тебе замену.

— Хорошо. — На диване я сидела как на иголках, напряженная и дышащая через раз. Все мои мысли занимала тетрадь. Я смотрела только на нее и думала только о ней.

— Рада, что ты не из тех современных эгоистичных особ, которые чуть что начинают качать права. Уверена, ты найдешь себе отличное место. Вот выпей. — Она налила в бокал вина и сама же его осушила, затем — слава тебе господи! — повернулась к картине, закрывающей тайник. Сняла ее со стены и принялась едва слышно читать заклинание, убирающее силовое поле.

Неужели получилось? От сердца немного отлегло.

Ровно до того момента, как мадам Пим-глоу замерла напротив сейфа и вместо того, чтобы положить блокнот в нишу, взяла и открыла его.

Она открыла блокнот!

Это случилось так неожиданно. Я уже успела поверить в свою победу. Успела вздохнуть с облегчением и обрадоваться, а тут…

И что ей стрельнуло в голову?

Спасение было так близко.

Мышцы живота напряглись, внутренности сковало льдом.

Поймет! Она же сейчас все поймет! Пусть я и попросила Ирвинга накарябать в тетраде парочку фраз, чтобы страницы не были пустыми, мадам Пим-глоу не дура, не слепая и сразу заметит, что почерк чужой! А если еще и вчитается…

О, господи! Что же делать?

Если я немедленно что-нибудь ни придумаю, меня уволят, потом стараниями Арабеллы посадят в тюрьму, где я умру от рака, тем временем Ирвинг отправится доживать свой век в «Развратный лотос».

Мы все поставили на кон и проиграли!

Внезапно я очень отчетливо поняла, что терять мне нечего, а когда терять нечего, это развязывает руки.

Сработал инстинкт. Я не успела обдумать свои действия, не позволила себе поддаться сомнениям — на это не было времени. Все произошло слишком быстро. Тело среагировало раньше разума.