Общество по защите обесчещенных эльфов (СИ) - Жнец Анна - Страница 27

Я словно смотрела на себя со стороны и видела фильм. Фрагментами. Урывками. Отдельными кадрами.

Вот я вскакиваю с дивана.

Вот хватаю со стола бутылку.

Вот обрушиваю эту бутылку на голову мадам Пим-глоу, и та падает, уронив блокнот.

Боже, я ведь ее не убила?

Бесчувственная начальница лежала у моих ног, раскинув в стороны руки и разметав по ковру ярко-рыжие волосы. Бутылка, которой я ее огрела, не разбилась — то ли удар вышел недостаточно сильный, то ли плетение из лозы укрепило стекло.

Это хорошо или плохо?

А если мадам сейчас очнется?

А если не очнется никогда?

Паникуя, я опустилась на колени и внимательно оглядела свою жертву: крови не видно.

Поднесла палец к ее носу: дышит.

Дышит — значит, может прийти в себя в любую минуту.

И тут я вспомнила о сонном зелье, спрятанном в кармане под баской. На дне флакона оставалось всего пару капель, но их должно было хватить.

Дрожащими пальцами я вытащила из складок ткани пузырек с золотистой жидкостью и вылила содержимое начальнице на язык.

Уф. Все, отступать поздно. Мосты, как говорится, сожжены. Теперь надо скорее читать заклинания и освобождать курто. А потом — Дырявые горы, Ведьма-Отшельница, родной мир.

Выскользнув за дверь, я нос к носу столкнулась с каким-то мужчиной. Эльф. Это был эльф Зайка. От неожиданности я так испугалась, что едва ни вскрикнула.

— Извините, все в порядке? — раздался взволнованный голос.

«А ведь этот курто на моей стороне, — подумала я. — И может быть полезен».

Схватив парнишку за плечи, я приблизила свое лицо к его лицу и лихорадочно зашептала:

— У меня есть ключ от ваших ошейников. Я вас освобожу. Слышишь? Всех. Всех освобожу. Но мне нужна твоя помощь. Там, снаружи, у черного хода ждет Арабелла. Приведи ее сюда. Нет. Не сюда. На третий этаж, в последнюю комнату. Ту, что в конце коридора.

Эльф растерянно захлопал голубыми глазами, переваривая услышанное. Похоже, я его шокировала. Ну да, без подготовки, просто как ушат воды вывалила ему на голову такую ошеломительную новость.

— Понял, что надо сделать?

— Всех освободите? — уточнил эльф, нахмурившись.

— Да, тебя тоже.

— И его? Последнего из Дома «Багровой зари»?

— Ирвинга? Да, всех.

На лице эльфа промелькнуло странное выражение. Глаза расширились, так что между верхним веком и радужкой обнажился белок. На лбу проступили поперечные морщины, более глубокие в центре и почти незаметные по краям. Рука дернулась к шее, словно в попытке ослабить чересчур тугой ворот рубашки, вот только рубашки на эльфе не было: как и все курто, он разгуливал по борделю голым по пояс.

— Не надо, — исступлено зашептал мужчина, до боли вцепившись в мое запястье. — Не отпускайте его. Не снимайте с него ошейник. Нет. Ни в коем случае. Этого нельзя делать.

Не снимать с Ирвинга ошейник? Это почему же?

— Нельзя! Нельзя его выпускать на свободу! Нельзя! — запаниковал эльф. — Клянитесь, что не сделаете этого! Обещайте, иначе я позову охранников.

Воу-воу!

Ой, да у парня, похоже, кукушка в часах сломалась. Надо же было наткнуться на сумасшедшего!

Ну кто тебя, Диана, тянул за язык? Сама бы сбегала за Арабеллой — не развалилась бы!

Меня прошиб ледяной озноб.

А если Зайка и правда исполнит свою угрозу — позовет-таки охранников?

Надо скорее успокоить безумца, пока тот не натворил глупостей.

— Конечно, не волнуйся. Я ни за что не сниму с Древнего ошейник. Он и мне не нравится. Буйный какой-то.

Ага, не сниму. Как же! Кто меня тогда проводит в Дырявые горы и подкинет тысячу золотых монет, чтобы я оплатила услуги Ведьмы-Отшельницы?

А может, у этого лопоухого одуванчика с Ирвингом какие-то личные счеты?

— Возвращайся к себе в комнату и жди. Скоро все будет хорошо. И насчет Ирвинга не переживай. Он останется под замком. — Я улыбнулась, стараясь, чтобы моя ложь выглядела убедительной.

— Обещаете?

— Да, конечно. За Арабеллой сама сбегаю.

Один за другим я отцепила от себя пальцы разнервничавшегося эльфа. На освобожденном запястье даже остались красные следы.

— Ступай, я со всем разберусь.

— Не обманете? — Голубые глаза прищурились с подозрением.

— Да за кого ты меня принимаешь? Иди, иди.

Курто отправился вперед по коридору. Он то и дело оборачивался, чтобы взглянуть на меня через плечо.

Проводив его взглядом до двери, я побежала за Арабеллой.

Арабеллу я привела в комнату с клеткой, где держали Древнего. Открывая дверь, я опасалась увидеть эльфа избитым, лежащим на полу без чувств или неспособным подняться на ноги. Но, к огромному моему облегчению, Ирвинг был в порядке. Он стоял за решеткой, крепко сжимая в кулаках ее железные прутья, и мрачно сверкал глазами в полумраке своей камеры.

В уголке его рта запеклась кровь, волосы спутались и неопрятными сосульками падали на лицо, в области ребер расцветали темные гематомы, оставленные дубинками охранников. Наблюдая за нами из клетки, эльф улыбался. Зловеще и жутко. Словно преступник в предвкушении свободы.

Преступник…

Я отмахнулась от пугающей ассоциации, решив, что это слова Зайки заставили разыграться воображение.

«Не отпускайте его. Не снимайте с него ошейник. Нет. Ни в коем случае. Этого нельзя делать».

Ерунда! Парень явно не в себе, а может, Ирвинг когда-то перешел ему дорогу и теперь Зайка ухватился за возможность отомстить. Как бы то ни было, отступать от намеченного плана я не собиралась. Сомнения — слишком большая роскошь для человека в моей ситуации.

— Начинайте, — поторопил Древний.

Ошейник на его горле тускло поблескивал в темноте, отчего-то приковывая мой взгляд. Снова и снова я косилась на эту широкую полосу металла, и постепенно меня охватывало дурное предчувствие.

Проклятый Зайка! Это он виноват! Нарушил мое душевное равновесие своими паническими речами.

Нет, ну какой из Ирвинга преступник? Ишь, чего выдумала!

«И все же, глядя на него, ты чувствуешь опасность», — вмешался внутренний голос, и, раздраженная, я тряхнула головой, словно пытаясь выбросить из нее все крамольные мысли.

Прочь сомнения! Выбора нет. Либо Древний отведет меня к Ведьме-Отшельнице, либо я буду медленно и мучительно умирать в чужом больном теле.

Стиснув зубы, я перевела взгляд на раскрытый блокнот в руках Арабеллы и больше ни на что другое не отвлекалась.

Молодая аристократка читала заклинания.

Десять заклинаний, десять ключей, десять заполненных мелким почерком страниц.

Над тетрадными листами, освещая неровные рукописные строчки, парил магический огонек размером с язычок пламени зажигалки. Шуршала бумага: закончив с одним заклинанием, Арабелла переворачивала страницу и принималась за следующее. И так раз за разом. Торопливый шепот, шорох страниц.

За ее тихим и дрожащим от напряжения голосом я слышала тяжелое дыхание Древнего. Эльф ждал своей очереди быть избавленным от оков. А еще я слышала нарастающий шум внизу: курто разбивали ошейники и бежали из борделя, сметая с пути охранников, как шары для боулинга — кегли. По крайней мере, так я себе это представляла. Та четверка сторожевых псов, подчиняющихся мадам, вряд ли могла остановить толпу нелюдей, рванувших на свободу.

Запоздало на меня обрушилось жуткое понимание: а Дракона-то среди них нет, беднягу увезли в «Лотос» в другом ошейнике, его спасти у Арабеллы не получилось.

Ледяная дрожь тут же волной прокатилась по плечам.

С опаской я взглянула на Арабеллу, склонившуюся над открытой записной книжкой, и промолчала.

«Скажу ей позже. Пусть сначала дочитает».

Прошло еще несколько томительных минут. Где-то внизу хлопали двери, слышались крики, что-то гремело, разбивалось, падало. И вдруг в эту какофонию вторгся новый звук. Он был громче, потому что, в отличие от других, раздался рядом, — скрип несмазанных дверных петель. Резкий, пронзительный лязг металла.