Свиток Хевреха (СИ) - Моури Эли - Страница 33

Магистр прошел в дальнюю комнату, устроился в кресле напротив большого хрустального шара. Пламя свечей лениво шевелилось в бронзовых зеркалах, золотистые змейки извивались по расписанным звездами стенам. Легкий дым курений помог чуть расслабиться, сосредоточить внимание в глубине призрачной сферы.

— Изольда, — прошептал он, складывая знаки Го в звуки ее имени. — Ты мне нужна, дорогая. Пожалуйста, отзовись. Пожалуйста, Изольда…

Она появилась сразу, будто ожидала его. Лицо, красивое и строгое возникло из бледной дымки. Длинные, разбросанные волнами пламени волосы, снова будто обожгли его сердце.

— Как ты красива, любовь моя, — произнес он беззвучно. — Все так же, после стольких лет.

— Спасибо, мой друг. С некоторых пор я ненавижу, когда мне говорят об этом мужчины… Старые и молодые… говорят слишком часто. Но только не ты, Варольд. Спасибо, — она улыбнулась, чуть вытянув к нему губы.

— Астра была у меня. Теперь почему-то тревога. И снова меня снедает память. О тебе, о моем либийском плене. И еще об Арсии. Спрашиваю себя: почему так Астра похожа на нее? Знаешь, о чем я подумал? Только не говори, что я выжил из ума, — он придвинулся ближе к шару и произнес тихо вслух: — Я подумал, что Астра ее дочь. Не говори, что этого не может быть, пожалуйста. Только расскажи мне, как она попала к тебе. Все, что сможешь вспомнить. И еще важное: откуда у нее бронзовое колечко с охранными рунами от змей?

— Друг мой, меня всегда удивляло твое сердце. Сердце, которое так легко тронуть. Сердце, голос которого всегда управлял рассудком. Может, поэтому я много сомневалась, нужно ли тебе встречаться с Астрой. Говоришь, похожа на Арсию… — Изольда сплела руки на затылке и задумалась, глядя на огонь в бронзовых чашах. — Варольд, несчастный и дорогой мне ты человек. Как же тебя легко задеть! Ну почему ты за неосторожным словом тебе мерещится история, похожая на любовь? Почему в крошечной, случайной искре в глазах ты видишь огонь? Я боялась и теперь еще больше боюсь, что ты снова потеряешь голову. Приезжай лучше ко мне. А, Варольд? Двор Лузины больше не держит на тебя зла. Да и сам король Луацин убежден теперь, что ты не причастен к тому заговору. Просто приезжай насовсем.

— Изольда, признайся, ты не хочешь говорить, откуда она появилась? Я чувствую, что это не совсем простая история, — магистр Пламенных Сфер нахмурился, отношения с королем Олмии его интересовали меньше всего. Ведь в истории с заговором двадцатилетней давности не было ничего кроме лжи, а то, что сейчас Изольда избегала важного ему разговора, было дурным знаком. — Ведь так? — переспросил он.

— Хорошо, мэтр, я расскажу… — решилась Изольда, синеватая дымка стала гуще и скрыла ее лицо. — Осенью, восемнадцать лет назад мне принесли ее крестьяне. Она была младенцем, дрожащая от утреннего холода, охрипшая от плача. Крестьяне сказали, что нашли ее у дороги в лесу, и что мне лучше навестить это место самой. Они были сильно напуганы чем-то. Отдав девочку служанке, я собралась и поехала туда, даже не представляя, что ждет меня на опушке у края леса. На обочине стояла повозка без лошадей — их, наверное, отвязали и увели те же крестьяне, а дальше на обожженной траве лежала женщина. Варольд, это было жуткое зрелище, даже для меня, видевшей ужасы Зарды и всей голорской войны. Ты знаешь, что бывает с человеком, которого сжигают «волной звезды»? Знаешь… Возможно, эта несчастная женщина, и была ее мать. Никто не скажет, кем была она, зачем и куда направлялась. Дальше у пригорка, я нашла еще два обгоревших до костей трупа. Целый день я разыскивала негодяев, совершивших это, но не нашла никого. Нет сомнений, что ту женщину и ее спутников убил опытный маг и последний злодей. Потом ходило много всяких неприятных слухов, ведь возле моего замка в местах безлюдных, тихих, такое происшествие представлялось очень странным. Злые языки говорили даже, что это я расправилась с одной из своих соперниц. Можешь такое представить?

— Такое — нет, — Варольд прикрыл глаза и потер ладонями ломившие болью виски. — Ты что-то не договариваешь, моя мэги. Пожалуйста, скажи все. Эта женщина могла быть… Арсией? Ведь я знаю… Изольда, я знаю немножко больше, чем ты думаешь. Ты боишься, что я могу заподозрить тебя, в чем ты в действительности не виновата. Я знаю, что Канахор повернул события так, чтобы меня обвинили в том заговоре против короля. Это мне сообщила Арсия в своем последнем письме. Я знаю, что ты никогда не держала на нее зла, за то, что она увела меня тогда. И что ты никогда не была на стороне Ордена Алой Звезды. Откуда у Астры это незаметное с виду бронзовое кольцо. Тебе в прошлом знакомо оно?

— Я нашла его возле той разграбленной повозки. Варольд… я никогда не думала об этом… Клянусь тебе! — она привстала сложив руки на груди в знак Чести, глаза ее широко раскрылись и заблестели, словно большие жемчужины. — Что это за кольцо?

— Оно принадлежало Канахору. Хотя его отец — аютанский фахиш, сам он, как и Арсия, родом из Анраса. Часто бывал в долине Змей и носил его по привычке, как амулет на шнурке. Теперь я знаю, что Канахор побывал на том месте, где была убита мать Астры.

— Причем здесь Канахор? Что ты хочешь сказать этим, Варольд?

— Пока ничего. Кроме того, что когда появляется этот человек, приходит беда. Так было прошлый раз. Сразу за его появлением исчезла Арсия. Пока я не знаю точно, бежала она с ним или, наоборот, от него. Теперь он снова пришел. Я встретил его, как старого приятеля. Ведь почти двадцать лет прошло. Только у него другая память — он требует у меня либийскую карту. Помнишь? Кому не хотелось бы найти Корону Иссеи? — он улыбнулся совсем печально. — Только сейчас это не важно ни тебе, ни мне. Я просто хочу, чтобы ты знала: если меня убьют, то виновата будет карта Хевреха. Но и это не важно… Я хочу тебе сказать, что Арсия, когда так внезапно, необъяснимо покинула Иальс, была беременна. Это мне сказала старая Номара, служившая ей тогда.

— Варольд! Варольд!.. — Изольда вскочила, схватившись за тяжелую серебряную подставку. В шаре хрусталя не было видно уже ничего.

Где-то на востоке всходил красный глаз Маро.

Рисуя изломанные линии, Коралисс лениво водил веткой по песку. Холодные сероватые волны накатывали на каменистый берег, сползали, оставляя белые клочья на скальных зубцах. Скрип разбитых ворот поместья Керлока слышался даже здесь, и в мерном шуме моря был похож на страдание одинокой чайки. Волна снова плеснула на ноги амфитриона, размыв и изменив часть рисунка.

— Эриса Ясноокая! — он вскочил, вглядываясь в расплывающиеся линии — море говорило с ним, показывая знак Начала Пути. Кто-то тихо засмеялся за спиной, и в плечо его ударилось маленькое зеленое яблоко.

— Все играешь, Бирессиа? — спросил Коралисс, не отводя взгляда от изменившегося знака. Мысленно он молил морскую богиню продолжить таинственное письмо и сказать об Удаче, повторяя: «Эриса, скажи! Скажи, страдающему сыну твоему. Рена держит нити не былого, но ведь ты их плетешь. Прошу, скажи, для меня! Скажи для нас всех!».

— Почему бы и тебе не поиграть со мной, Коралисс? — из-за увитого бурыми водорослями камня выглянула молодая амфитрита. Она держала в руке еще одно яблоко, сорванное в саду заброшенного поместья. — Сидишь в одиночестве, как важный краб. У тебя даже глаза покраснели от натуги.

Еще одна волна набежала, смыв рисунок и не оставив ничего, кроме таявшей быстро пены. Коралисс свел черные блестящие брови, маленький гребень на его спине ощетинился гибкими иглами.

— Коралисс! Хватит мучить милых богинь, поговори лучше со мной! Ведь ты знаешь, как мне надоело здешнее море, — Бирессиа зябко передернула плечами, и прядь волос сползла по гладкой коже, как щупальце, отсвечивая синевой в солнечных лучах. — Чужое море. Серое, холодное. И скалы… Они похожи на застывшую тоску. Стены того мертвого дома и то приятнее. Там есть хотя бы тайна, человеческие цветы, здесь же только пустота. И твои пустые ожидания. Разве ты не понимаешь?